Тимур оставил Ванечку дома, а сам не поленился вернуться к лотку с музыкальным ширпотребом.

— Новый? — спросил он у продавца, взяв в руки диск с портретом жены.

— Свежак, — подтвердил продавец. — Эксклюзив.

Тимур пробежал взглядом по названиям песен. Ни одной из них он не знал. А это значило одно — он держал в руках пиратскую копию украденной фонограммы. Тимур не стал искать название фирмы, выпустившей диск, а просто положил его в карман. Теперь у него было вещественное доказательство.

— Этот я конфискую, — сказал Тимур. — А остальные убери с глаз. Немедленно.

— Не понял, — угрожающим тоном ответил продавец. — Что за дела?

Это был здоровенный парень, которому бы уголек рубать, а не танцевать на морозе у лотка. И он не дрогнул, чувствуя свое физическое превосходство над Тимуром.

— Я повторять не буду, — сказал Тимур.

— Положи товар на место и вали отсюда, пока я тебе глаз на жопу не натянул! — зарычал продавец. — Будет тут каждый чучмек свои порядки наводить! И так от вас продыху в Москве нет!..

Глупый парень не подозревал, что сказал это на свою беду. Тимура иногда останавливали на улице для проверки документов, считая его лицом кавказской национальности.

И всякий раз это заканчивалось скандалом с милицией. Правда, до рукоприкладства не доходило.

Но сейчас Тимур вспыхнул как порох. Он без лишних слов выбросил вперед кулак, метя в наглую рожу продавца. Удар пришелся в скулу. Клацнули зубы. Продавец обалдело потряс головой, выматерился и бросился на Тимура.

Лоток, подломившись, рухнул, и компакт-диски веером рассыпались по асфальту. Вокруг двух схлестнувшихся мужчин мгновенно собралась толпа зевак. Схватка шла с переменным успехом. Победитель в ней так и не определился. Тимура с продавцом уже растащили в стороны, когда набежала милиция.

Драчунов сопроводили в отделение, где Тимуру пришлось гораздо труднее, чем продавцу. Тот, кроме подбитого глаза, предъявил лицензию на уличную торговлю, что убедило ментов в его правоте. Тимур не отрицал, что драку затеял он. Про то, что продавец обозвал его чучмеком, говорить не стоило. Менты наверняка и сами бы его так назвали. А торговля пиратскими дисками им была до лампочки. Они такими делами не занимались.

Поэтому продавец был вскоре отпущен, а с Тимуром началось занудное разбирательство. Ему, правда, позволили сделать короткий звонок жене, но потом отобрали мобильник.

Появление в милиции Жанны произвело сногсшибательный эффект. Неподражаемую менты узнали сразу и сначала не могли поверить в то, что их скромное отделение удостоилось такой чести.

— Где тут у вас мой муж? — напористо спросила Жанна прямо с порога.

Все окаменели.

— Тут я, тут, — подал из угла голос Тимур. Жанна не успела спросить, по какому поводу его задержали.

— Так этот… — залепетал дежурный, — этот гражданин ваш супруг? Что же он сразу не сказал?

Тимур заиграл желваками.

— А он у меня очень стеснительный, — усмехнулась Жанна.

— Ну да, ну да… — закивал дежурный.

У него чесался язык сказать, что стеснительные не устраивают на улице дебошей, но присутствие Неподражаемой совершенно выбило его из седла.

Через три минуты Тимур и Жанна вышли из отделения, провожаемые пожеланиями успехов в работе и счастья в личной жизни.


Декабрь 1999 года. Олигарх

Человек, который, по образному выражению Басова, мог при желании остановить солнце, был колоссом на глиняных ногах. Но об этом знали лишь три человека: сам Навроцкий, его жена и тесть.

Тесть принадлежал к славной плеяде первых советских теневиков. На длинном пути к финансовому могуществу он и на нарах посидел, и не раз оставался на мели.

Однако его предпринимательский талант только окреп в жестокой борьбе. Либеральные перемены в российской экономике пробудили в нем невероятную активность. Скороспелые плоды лихорадочной приватизации сами упали ему в руки. Вскоре он сделался сказочно богат. И не только по отечественным меркам. Прекрасно зная непредсказуемый характер родной страны, он оказался в авангарде тех, кто изыскал возможность перевести львиную долю своих капиталов в зарубежные банки, где они не только хранились в твердой валюте, но и приносили весьма солидные дивиденды. При этом не были забыты и внушительные инвестиции в сырьевые отрасли России.

К восьмидесяти годам тесть Навроцкого, несмотря на железное здоровье, решил отойти от дел и уехал доживать свой век на роскошной вилле в Майами. Однако спокойная старость была не в его характере — издалека он продолжал цепко держать в руках все нити управления своей финансовой державой.

Марик Навроцкий когда-то был скромным служащим в одном из офисов будущего тестя. Там его и высмотрела дочь магната Дора. Она уже в девичестве обрела формы распустившейся пожилой женщины: обширный зад, свисавшую до талии бесформенную грудь, жирные плечи и тумбообразные ноги. Таким, желая им хоть как-то польстить, обычно говорят: «Какие у вас красивые глаза!» Но, увы, по отношению к Доре даже это звучало бы насмешкой.

Марик Навроцкий пришел в ужас, когда дочь босса положила на него глаз. Но оттолкнуть ее он не решился. Папаша Доры такого бы не простил. В результате Навроцкий позволил себя окрутить и, женившись на Доре, буквально выиграл по трамвайному билету. Невероятным усилием воли в первую брачную ночь он переборол отвращение к жене, показав себя молодцом. В дальнейшем он изобретательно выдумывал всевозможные уловки, чтобы как можно чаще уклоняться от исполнения супружеского долга.

Потеряв относительную свободу, Навроцкий выиграл значительно больше. Тесть души не чаял в дочери и не пожалел денег на карьеру зятя, который и сам был далеко не дурак. Деловые качества, поддержанные финансами тестя, быстро вознесли Навроцкого на головокружительную высоту. Ему уже становилось тесновато на родине, но тесть приказал Навроцкому оставаться в России. Тестю здесь был необходим свой человек.

Впрочем, Навроцкий только номинально жил в Москве. Имея свой самолет, он в любой момент мог отправиться в собственный дом на острове Маврикий или в личные апартаменты на Красном море. Была у него недвижимость и в Штатах, и в Африке, и даже в Новой Зеландии. На территории бывшего СССР Навроцкий тоже имел уютные гнезда на Черноморском и Балтийском побережьях.

Загородный особняк Навроцкого в районе Рублевского шоссе представлял собой нечто вроде Диснейленда для взрослых.

Там на необъятном участке располагался полный джентльменский набор: и крытый бассейн с сауной, и теннисные корты, и конюшня с арабскими скакунами, и даже вольеры с бенгальским тигром и гигантским вараном с острова Комодо. Навроцкий с легкостью исполнял собственные капризы. Так, на свое пятидесятилетие он за сумасшедшие деньги выписал из Англии кумира своей юности Тома Джонса, и тот пел для гостей олигарха целый вечер.

Само собой, были у Навроцкого и любовницы. Чаще всего — с конкурсов красоты. Это тоже можно было устроить за соответствующую плату. Встречи с любовницами носили строго конспиративный характер, чтобы ревнивая Дора ничего не заподозрила. В противном случае она немедленно накапала бы папаше, а тот отправил бы блудливого зятя гулять без порток.

Вот к какому человеку пришлось пойти на поклон Басову. Правда, не в назначенный день. В последний момент случилось нечто, заставившее Басова с извинениями перезвонить Навроцкому и попросить аудиенции через неделю.

Кабинет Навроцкого выглядел по-деловому скромно, хотя Басов мог бы поручиться, что любой гвоздь тут по цене равен золотому.

Хозяин усадил гостя в кожаное кресло, они пригубили отличного «Мартеля» и с улыбкой посмотрели друг на друга.

— Выглядите на миллион долларов, Егор, — сказал Навроцкий, обожавший американизмы.

— Спасибо. Да и вас, Марк, время не берет, — вежливо ответил Басов.

— Итак, разминка окончена, — усмехнулся Навроцкий. — Слушаю вас.

— Я, извините, начну издалека, — сказал Басов. — Мне тут не так давно пришла в голову мысль прикупить одну телекомпанию. «ТВ-Шанс». Не слышали?

— Про компанию? Или про то, что вы ее купить хотите?

— И то и другое.

— Нет, не слышал. Телевидение не входит в круг моих деловых интересов. Я привык отсекать лишнее. Продолжайте, пожалуйста.

— Так вот, только начались разговоры о покупке — стало происходить что-то странное. Звонки с угрозами, требования отказаться.

— Что же тут странного, Егор? — пожал плечами Навроцкий. — Обычный шантаж конкурентов. Неужели вас это испугало?

— Так ведь если бы только угрозы. Дошло до того, что мне бомбу прислали. В виде посылки для внучки. Чудом не взорвалась.

— Вот сволочи! — сквозь зубы процедил Навроцкий. — Что за народ! Ничего святого!

— Как бы вы поступили на моем месте, Марк?

— Нашел бы сволочей и головы им поотрывал.

— Но я, так сказать, проигрывал им в темпе. Они были готовы к следующему ходу, а я понятия не имел, кто меня хочет угробить.

— А вы уверены, что все дело в этой телекомпании? Может быть, что-то другое?

— Нет. Это я просчитал наверняка.

— И ваши действия?

— Я, честно говоря, дрогнул. Детей отослал подальше из Москвы. И сам решил с глаз долой убраться. Уехал с женой на Острова. Следы при этом постарался запутать, да плохо получилось. Мои тайные конкуренты нас и на Островах достали.

— Невероятно! — сказал Навроцкий, впиваясь в Басова цепким взглядом. — Настоящий детектив в духе Чейза. И что же произошло на Островах? Вас опять пытались убить?

— Нет, там все задумано было хитрее. Нам в отеле наркотик подбросили, — сказал Басов и посмотрел на часы.

— Рассказывайте, рассказывайте! — немедленно отреагировал Навроцкий. — У меня время есть.