– Что ты там бубнишь! – Недовольно пробасил Григорий, и продолжил. – Твою мать, ничего не меняется. Ты, как и прежде слюнтяй, нюня и бестолочь!

Я думаю, именно последнее слово вывело из этого напряженного транса мою жену.

– А на каком основании вы оскорбляете его? – Процедила она.

Луиза попыталась встать с дивана. Я, сидя на подлокотнике возле нее, подал ей руку, помогая. Она, кряхтя, выпрямилась, поправила платье на своем большом животе (как же любил эти мимолетные моменты), и зло уставилась на отца Дэна. Тот слегка растерялся, особенно когда перевел взгляд на живот. А моя жена продолжила, при этом медленно приближаясь к Дорохину-старшему:

– Кто вам дал право так разговаривать с взрослым мужчиной?

– На правах отца… – Попытался вставить свою реплику Григорий.

– Вы злоупотребляете правами родителя. – Быстро перебила его Луиза.

– Луиза, не надо. – Попросил Дэн. – Он того не стоит.

Я удивленно вздернул бровь. Давно не слышал таких заявлений от друга.

Но моя жена даже не взглянула на Дэна.

– Значит вы, как отец имеете право унижать сына при посторонних? – Она сверлила его таким взглядом, что мне казалось еще минута и этот папашка вспыхнет на месте, что многих бы порадовало.

– Деточка, я его не унижаю, а даю ему стимул стремиться к чему-то большему. А то он так и будет сидеть за спиной своего друга. – Он огляделся. – И я не вижу здесь никого постороннего.

– Во-первых, я вам не деточка. – Выплевывая эти слова, Луиза двинулась на него. – Во-вторых, если бы вы больше принимали участие в жизни вашего сына, то были бы в курсе, что Денис Дорохин является заместителем руководителя строительной компании «РИМ». А это не полы мыть. – Мужик попытался что-то возразить, но Луиза не дала. – Я не закончила! – Григорий умолк. – Благодаря именно Дэну эта компания по-прежнему существует. – Она обернулась ко мне, я кивнул подтверждая. – Вы хоть представляете, что тогда пережил Дэн? Как он вообще выживал, ожидая возвращения своего друга с того света? Как он отвоевывал свое место под солнцем, если можно так сказать? Сколько спал? Что он ел? – Луиза уже стояла напротив отца Дениса, и сверлила его яростным взглядом. А я напрягся, если он ее хоть пальцем тронет… А Луиза продолжала. – А ел ли он вообще? В каком дерьме ему пришлось изваляться? Что вы смотрите? Сказать нечего? – Она отошла от него на несколько шагов, с презрением разглядывая. И задала очередной вопрос. – А чего вы добились в своей жизни? Кто вы? Какой пример можете дать своему сыну? – Луиза приложила свои пальчики к подбородку, делая вид, что задумалась. Она прекрасно знала, что Григорий обыкновенный слесарь. – Если я не ошибаюсь – никакой! – Она развернулась и подошла к дивану, я выдохнул – угроза миновала. Вновь обернулась к нему. – Не нужно свои нереализованные мечты выплескивать на своего сына. У него своя жизнь и свой путь! А по поводу посторонних – свои высказывания, предложения, оскорбления, в конце концов, вы могли бы сказать ему лично. Но я сомневаюсь, что вы решитесь на это, потому что боитесь все же отхватить по своей физиономии.

Я с трудом сдерживал улыбку. Знал, что весь этот монолог – это скачущие гормоны моей жены. Уж я на себе это уже испытал, и не раз.

– Марк! – Услышал я противный голос папашки. – Твоя жена…

– Григорий, – улыбка с моего лица слетела, проявляя холодность во взгляде. – Даже не смейте что-то говорить, а лучше и не думайте ничего дурного в сторону моей жены!

Он криво усмехнулся, но продолжил:

– Твоя жена… У тебя классная жена!

– Я знаю!

И он вышел из гостиной, а потом мы услышали, как хлопнула входная дверь.

Луиза протянула мне руку, я помог ей сесть.

– Ух, – выдохнула она, усаживаясь. – Аж полегчало. – Она виновато посмотрела на Анну, которая застыла, со стаканом воды, в дверном проеме. – Простите меня, пожалуйста, за то, что я тут наговорила. Мне просто нужно было выговориться, а то я была уже на гране, и сорвалась бы на Марке.

Я хмыкнул, целую ее в макушку. Меня этим уже не напугаешь. Она благодарно мне улыбнулась.

– Да за что простить то девочка моя? – Всплеснула руками Анна, чуть не выронив стакан. – Я впервые вижу, чтобы кто-то так заткнул ему рот!

– Это точно. – Подтвердил Дэн.

И мы расхохотались, отпуская напряжение.

С тех пор Анна обожала Луизу, на что тихонько обижалась Наташа, хоть ни кому ничего и не говорила, но было видно – ее это задевало.

Вся компания приблизилась ко мне, и наперебой начали заваливать меня вопросами.

– Где она? – Моя мать.

– Как она? – Это Анна.

И только София задала правильный вопрос:

– Почему ты здесь?

Я вздохнул:

– Вы же знаете свою дочь?! – Обреченно произнес я.

– Не позволила! – Утвердительно заявила мать моей жены. Я кивнул. – Вот засранка! – Все удивленно уставились на нее.

– Но, дорогая… – Начал Эдуард.

– Что, дорогая? – София уперла руки в бока. – Ведь прекрасно знает, как Марк будет переживать.

– Я думаю, ей сейчас не до этого… – Но договорить я не успел.

Дверь в родильное отделение распахнулась, и к нам явилась Жанна.

– Ну, – она хитро усмехнулась, – и кто здесь папаша?

– Ты издеваешься? – Прорычал я.

Все вообще зависли от такого вопроса.

– Пойдем! – Врач, улыбаясь, махнула мне рукой. – Она ждет тебя.

Меня не нужно было уговаривать. Я быстрым шагом последовал за нашим врачом. Когда дверь за нами закрылась, я задал главной вопрос:

– Кто?

– Сейчас узнаешь? – Она даже не взглянула на меня. Вот же…!

Мы дошли до палаты, и Жанна распахнула передо мной дверь. Я замер, мне казалось, мое сердце выпрыгнет из груди. Глубоко вдохнув, я шагнул внутрь.

Луиза полулежала на постели, держа на руках маленький сверток. Она выглядела очень измученной. Я встретился с ней взглядом, и вмиг заразился ее, а точнее нашим счастьем.

Медленно подошел к ней, целую ее в висок. Первый, самый главный вопрос:

– Как ты? – Мой голос дрогнул.

– Хорошо. – Глядя мне в глаза, ответила она.

Тут маленький сверток зашевелился, издавая странные звуки. Луиза приоткрыла личико нашего малыша. И я вспомнил еще один главный вопрос:

– И кто же у нас получился? – Я склонился над свертком, вглядываясь в крохотное личико.

Луиза, поцеловав меня щеку, произнесла:

– ТЫ!

Мы встретились глазами, и как-то все исчезло. Поплыло. Развеялось. Остались только мы, но теперь втроем!


Конец.