— Тань, нет, это — не слишком, — Егор чуть улыбнулся, — ей-богу, не глупи. Я же с врачом консультировался. Мне все подробно расписывали, как с тобой обращаться в домашних условиях.

— И кормить с рук будешь? — с легкой иронией поинтересовалась Танька.

— Ну, если ты сама будешь отказываться есть — да, буду, — Егор фыркнул, — пристегну наручниками к стулу и накормлю.

Вообще, он сказал это слегка вкрадчиво, настолько, что Таньке даже наперекор отвратному самочувствию захотелось один раз взять и поотказываться от еды… чтобы он ее покормил, да.

Некая часть Таньки хотела побрыкаться, поспорить, отстоять какую-то дистанцию. Другая же — другая же устала. Она же прибалдела от этого момента, он был такой трепетный… Аж мир замер, а Танька забыла, как ей дышать, на пару мгновений. Так Егор точно не относился ни к какой из своих студенток. Он выделял ее. Боже, как это было… Как это было охренительно. Практически волшебно — если бы материалистка Танька все еще верила в волшебство, она бы сказала именно так.

— Люблю тебя, Васнецов, — снова роняя ему голову на плечо, тихонько пробормотала она, потому что держать это в себе уже было невыносимо, — ты даже не представляешь, насколько.

— Ох, Таня, — Егор вздохнул, прижал ее к себе плотнее, — посмотрим, как ты запоешь через неделю. Ты будешь ждать своей выписки, как амнистии.

— Я буду ее бояться, — Танька чудом не засмеялась — за неделю с сотрясением она усвоила, как болезненно это делать.

— Дурочка, — Егор невесомо коснулся губами ее виска, — знала бы ты, как я за тебя боялся, дурочка ты моя.

Он был такой непривычный, будто выпустил из внутреннего панциря некую толику собственных чувств, и, боясь спугнуть этот странный, такой волнующий, такой потрясающий момент, Танька так, не шевелясь ни единой мышцей, простояла бы и час, наверное. Вопреки даже подкатывающему головокружению. Вот только Егор опомнился довольно быстро. Отстранился, скользнул по Танькиному лицу внимательным взглядом.

— Давай-ка уже в постель, солнышко, — заметил он, — лежачий режим у тебя до конца недели минимум.

Сговор

— Ну что, договорились?

Андрей смотрел на Егора как на обкуренного.

— Слушай, вот разъясни, нахрена этот весь геморрой, если я просто могу поставить ей зачет — как мы ставим беременным дурындам?

Егор скривился. Это был бы легкий вариант, да, не пришлось бы организовывать Андрею всего этого головняка.

— Слушай, честно тебе скажу, Локалову в принципе заклинило на том, чтобы получать свои отметки «по-честному», а с этим сотрясение она в принципе очень дерганая.

— Да уж, я помню прошлогодний скандал, — Андрей поморщился.

Данный разговор происходил уже в деканате, свидетелем переговоров выступала Ардова, да секретарша Ира. Лица Оксаны Егор не видел — стоял к ней спиной, но мог себе представить, как она угорала, пряча в ладонях лицо. Зато было видно Иру, которая, заслушавшись разговором декана и Смычкова, уже даже от бумаг оторвалась и от любопытства покусывала найденную на столе ручку. Да, вот прям завтра Егора и натянут — завтра вообще весь профессорат охренеет и будет гудеть, как улей. Сенсация века, блин, Васнецов съехался со студенткой. Егор уже мысленно триста тридцать три раза отрепетировал фразу «Мы — взрослые люди, это наше дело» и даже дал себе честное слово, что всем возмущенным средний палец будет показывать только мысленно. Жаль ректору придется выдать куда менее хамский вариант ответа. Но, к вопросу переговоров…

— Ты не волнуйся, она тоже помнит, — фыркнул Егор, — и жутко трепещет. Я вчера ей лекции вслух читал, потому что читать сама она еще не может.

Андрей прикрыл глаза, кажется, с трудом подавил в себе ухмылку.

— Ну и как оно? На пути совращения малолетних? — тихо спросил Смычков, а из его горла рвался смех. Егор уже ему сказал про Татьяну и свои с ней отношения, и Андрей это явно еще не до конца переварил.

— В монастырь собираюсь по четыре раза за ночь, — Егор сощурился, — после каждого оргазма. Так мы договорились?

— Поехали, — Андрей качнул головой, — полюбуюсь на трепещущую Локалову. Почувствую себя отомщенным.

Вообще, вопреки страхам Татьяны — Андрей Смычков не был даже женоненавистником, и не был ни к кому предвзят, кроме идиотов. Просто в прошлом году его решение задачи не сошлось с Татьяниным, и они сцепились так, что дошло до деканата. Татьяна ни в коем случае не соглашалась на четверку, а Андрей, у которого задачи были проверены тремя годами практических экзаменов, не мог допустить и мысли о своей ошибке. Хотя объективно — он потом позже вспомнил, что именно эту задачу верно не решал никто. Просто обычно контингент попадался… Не боевой. У Локаловой же от озвученной в ее адрес оценки «хорошо» на голове волосы чудом дыбом не вставали — за саму себя она вечно чуть ли не до крови билась. Это был единственный случай, когда Егор видел Смычкова в деканате, пьющим валерьянку. Так-то он был совершенно невозмутимый.

И нет, Локалова, как истый параноик, конечно, подозревала Смычкова в предвзятости, как к девушкам на кафедре, так и к ней лично, в принципе, хотя Андрей, кажется, перед ней тогда извинялся. Память у Андрея была хорошая, вот только и преподавателем он был отличным, из тех, на ком держался факультет. Молодой и перспективный парень, никуда не денешь этих его достоинств.

— А если она нихрена не ответит? — это Андрей спросил уже в машине. — Ну вот сам понимаешь, я могу сделать вид, что она все ответила правильно, даже если она нанесет херни, но если она ничего не нанесет?

— Будем верить в талант Татьяны, — улыбнулся Егор, — вообще, первые лекции она явно учила наизусть, вчера отвечала хорошо, строчка в строчку. Я только раз зачитал.

— Упоротая девица, — Андрей покачал головой, — учит лекции задолго до сессии.

— Все бы так, да? — фыркнул Егор. — Тогда Бауманка бы лежала у наших ног и целовала бы пыль.

— Мечтай больше, — скептически поморщился Андрей, — опять же нас по олимпиадам кроют…

— Увы, — Егор вздохнул. Упоротых вроде Локаловой у МФТИ было меньше, чем у Бауманки. Хорошо, что хоть сколько-то было, да.

— Ты к себе студенток уже не по одной водишь? — с интересом поинтересовался Андрей в прихожей квартиры Егора, разглядывая синие туфли на хорошем таком каблуке.

— Это Розикова, к Татьяне пришла.

Егор аж вспомнил, как бледненькая Таня с виноватыми глазами спрашивала разрешения пригласить в гости подружку. Как зверски хотелось ее стебануть и заявить, что все посещения запрещены, а прогулки так вообще — только с надзирателем, но Егор сдержался. Ей было не до смеха сейчас, да и ему в общем-то тоже — стоило только взглянуть на багровую царапину на щеке да здоровую шишку на голове. Господи, как же хорошо, что Лазарь все-таки не проломил ей черепушку…

— Ты чего встал? — вполголоса поинтересовался Егор у Андрея, когда тот замер у двери в комнату, вслушиваясь. Андрей махнул на него ладонью, явно прося заткнуться. Егор заткнулся и подошел.

За дверью умирающим голосом Татьяна проговаривала цифровые методы спектрального анализа. Так хорошо проговаривала — слово к слову, почти без пауз.

— Читает или на память? — шепотом поинтересовался Андрей.

— Читать она и не может, и нельзя ей, — заметил Егор и, стукнув для порядку в дверь три раза, заглянул в спальню. Впервые за три года узрел, что вообще Розикова носит джинсы. Что ее совершенно не портило. Вот сейчас она, как всегда хорошенькая, даже с убранными в хвост волосами, сидела, скрестив ноги, на покрывале кровати, рядом с Таней. Держала в руках тетрадь с конспектом, косилась в нее — видимо, сверяла точность ответа.

— Здравствуйте, Егор Васильевич, — невозмутимо произнесла Анна. Кажется, она это мысленно репетировала, потому что выглядела она сейчас, как Смычков во время переговоров.

— Виделись, Анна, — Егор фыркнул и бросил взгляд на Таню, которая замолчала и смотрела на него. Бледновато она выглядела. Впрочем, бледной она сейчас была в принципе. Видимо, пока нормально не оклемается — не расцветет. Так, одетая лежит поверх покрывала. Ну и отлично, значит, Андрея можно было впускать.

— У меня тут к тебе сюрприз, — Егор обернулся к Смычкову, и тот, слегка улыбаясь и запихнув руки в карманы брюк, вошел в комнату.

У обеих девиц глаза стали по пять копеек.

— А-андрей В-владимирович? — Таня аж заикаться начала. Андрей, просто обязан был испытывать тот самый мстительный экстаз, которого так хотел.

— И вам здравствуйте, Татьяна Ивановна, — насмешливо кивнул Андрей, — зачетку давайте…

— Но зачет же завтра, — пискнула Татьяна, — я приду. Я готовлюсь…

— Я слышал, — Андрей пожал плечами, — хорошо готовитесь, Татьяна, я оценил. Честно говоря, хотел вас поспрашивать, но слышал же — материал вы знаете.

Обиделась. Это было видно по глазам, по косому взгляду, брошенному на Егора, но промолчала же. Дуреха, да кто вообще сомневался в том, что ты можешь? Просто вот сейчас и идиоту было ясно, что тебе никак. Вот видно же было, что ты вовсю пытаешься — но никак. Но ты же в курсе, что за старание всегда что-нибудь да обламывается? Вот и считай, что тебе — обломилось сейчас.

— Я сам доберусь, — заметил Андрей, выгребаясь и давая Васнецову свой обеденный перерыв провести дома. Не то чтобы было много времени — но пар сегодня после обеда не стояло, час дома можно было и проторчать.

— А вы-то почему не на занятиях, Анна? — с интересом уточнил Егор у Розиковой, которая явно планировала собственное бегство.

— Ну, помочь-то Тане надо было, — девушка осторожно улыбнулась, — я отпросилась.

Хорошая подруга. Впрочем, в тандеме Розиковой и Локаловой никто особенно и не сомневался, они дружили с первого курса, и, честно говоря, именно Таня вытащила Анну из зоны троечниц, подтянув в по физике с математикой, но… После этого Розикова хорошо справлялась сама. Способная была девица. Такую не надо было тащить за собой бесконечно. И это был отличный базис для хорошей дружбы одного умного человека с другим.