Джина Шэй - Штучка

— Мне пора, — Егор торопливо кивнул Люде. Она не была настроена прощаться, это было видно, но хрен бы с тем, на что она была настроена, у Егора было не так уж много времени. Лишь час на то, чтобы поймать Оксану — и на рабочем месте, и на горячем. Хотя какое горячее — некоторые ее косяки, аж годичной давности, были уже холоднее всякого айсберга.

Вопрос «зачем» не стоял. Это был идиотский вопрос в сложившихся реалиях. Не было более правдоподобной мотивации разводить Егора с женой, а после — еще и с Таней иначе как озвученный Локаловой интерес Оксаны к Егору. Выходит — реально был. Охренеть! Тысячу раз охренеть!

Судя по невнимательности Егора на дороге, в следующем месяце в почтовом ящике таки грозила найтись пара штрафов за нарушения. Красивых таких штрафов, кругленьких… Но взять себя в руки и сосредоточиться удавалось с трудом. В глазах так и темнело от ярости. Хорошо не вписался ни в кого…

Уже паркуясь у университета, забив даже на то, чтобы заезжать на преподавательскую парковку, найдя свободное место на студенческой, Егор вспомнил и еще одну танину мысль.

«Она переименовала контакт в моем телефоне».

Если это вот действительно было правдой… Если Оксана поучаствовала в появлении Лазарева рядом с универом… Если благодаря ей Таня оказалась в больнице… То жить Ардовой оставалось ровно столько, сколько Егор мог потратить времени на путь до деканата.

Егор успел. Ардова была в деканате, хотя уже явно собиралась домой. Завидев Егора, она даже удивленно подняла брови.

— Ты же говорил, что не вернешься, забыл что?

Ага, забыл! Забыл прихватить с собой лопату… Хотя все равно, охрана бы не пропустила, наверное… Как хорошо, что никого больше в деканате не было, потому что публичного скандала Егор не хотел. Пока что!

— А дай-ка мне глянуть черновик Локаловой с экзамена, — спокойно произнес Егор, глядя Оксане прямо в лицо. Да. Глаза Ардовой вполне отчетливо паникующе расширились. Не ожидала, да, Ксюша?

— Что-то случилось? — осторожно спросила она. Ага. Случилась Люда. И неожиданно ей за это хотелось сказать «большое спасибо». Но это кое-кому было знать не обязательно.

— Ксюш, дай мне черновик ответа Локаловой, — повторил Егор, — и по утвержденному регламенту ты обязана его хранить, даже с учетом ее неуда. В чем проблема?

По регламенту они вообще собирали даже самые черновые черновики, на которых студенты решали задачи в столбик, даже изрисованные сердечками и цветочками листы подлежали хранению, если на них была написана хоть строчка ответа на билет. Именно поэтому, все листы на экзаменах выдавались особые, факультетские — с проставленным названием предмета сверху листа и местом для подписей студента и преподавателя внизу — с каждой стороны листа.

— Мне просто интересно, почему ты вдруг это спросил.

Она пыталась выглядеть удивленной. Хороша актриса, ничего не скажешь. Не будь у Егора поводов в ней сомневаться — он бы поверил. Легко.

— Потому что я декан факультета и могу это спрашивать, — Егор сощурился, — а ты хочешь оспорить это мое право?

— Нет, нет, даже не думала, — Оксана встала из-за стола, подошла к стеллажу с папками, закопалась в бумагах. Медленно. Она делала это очень медленно, будто пытаясь что-то придумать по пути. Но видимо, не придумала, вытащила два листа, исписанные Татьяниным почерком, протянула их Егору.

Егор уткнулся в лист, торопливо сверяя его содержание с содержимым шпаргалки.

— А теперь расскажи мне, Ксюш, — Егор поднял глаза от ровных строчек ответа на билет, — если Таня списывала, то почему билет и шпора друг другу не соответствуют, а?

Лицо Ардовой было бледным. Она уже поняла, зачем Егор затребовал черновики.

— Может, я и вправду перепутала? — тихо предположила она, заглядывая в листы черновиков. — Может, шпора и вправду Суховой?

Очень ожидаемый маневр. Действительно, сейчас у нее других вариантов для оправдания и остаться не могло.

— Ну то есть ты хочешь сознаться в своей некомпетентности, да? — жестким тоном спросил Егор. — Допустим, а что будет, если я проверю черновики Суховой? Там будет совпадение по билету?

Оксана опустила глаза. Кажется, она ощущала себя загнанной в угол, и Егору этого было недостаточно. Боже, как этого было мало, за все ее «подвиги».

— Ну так что, будут там совпадения? — беспощадно поинтересовался Егор.

— Кажется, ты уже сам знаешь, что нет, — устало произнесла Оксана, поднимая взгляд.

Между ней и Егором на краткий миг повисла тишина.

— И с Лазаревым — тоже ты, — свистящим шепотом поинтересовался Егор. Хотя вопрос был задан скорее для проформы. Да — она. Теперь уже никаких сомнений не было в том, что Таня была права. Оксана действительно посодействовала появлению Лазаря рядом с институтом. Участие Оксаны слишком многое объясняло, особенно участие в интерлюдии на преподавательской парковке именно машины Егора.

Оксана кивнула, глядя в сторону. Молча. Хотя, пожалуй, скажи она сейчас хоть слово — Егор мог реально перейти от мысленного убийства собеседницы к физическому.

— Ты понимаешь, что из-за тебя девчонка могла умереть? — отстраненно поинтересовался Егор. Честно говоря, если бы не умение держать лицо — он бы в швырнул в эту тупую бабу чем-нибудь тяжелым. Ярость стучалась в виски тараном, в таком состоянии Егору с трудом удавалось напомнить себе что вообще-то перед ним женщина, коллега и все такое. Потому что настолько тупых и стервозных представителей рода человеческого он еще не видел. И, честно говоря, был бы рад помочь Ардовой прекратить ее существование.

Ардова чуть поморщилась.

— Я не знала, что этот идиот затеет драку, мы договаривались, что он просто с ней поговорит, — Оксана вздохнула, — мне было ужасно жаль Локалову, веришь, нет — я очень за нее испугалась.

— А, ну то есть совесть у тебя еще не до конца отморозило, да? — скептически поинтересовался Егор, отходя к столу у окна, от греха подальше, и разглядывая Ардову, как будто-то в первый раз в своей жизни.

На самом деле перед ним стояло воплощение выражения «наглость — второе счастье». Она знала, что Егор, доверяя ей, не полезет сверять шпору с билетом, да он и шпору-то сохранил случайно, просто забыл выкинуть. Даже врагов никаких не надо было, с такими-то друзьями…

Но до чего точно стерва выбирала цели для удара. Люде — наплела про ребенка. С учетом семейных проблем Васнецовых это был страйк, Людмилу немногим было возможно сломать и заткнуть, заставить уйти молча. С Егором — пыталась ударить по ревности. Нет, не вышло, он слишком беспокоился о самочувствии Тани, слишком напугался за нее, чтобы просто взять и бросить ее. И Ардова выбрала себе другую цель — саму Таню. Эмоционально нестабильную из-за сотрясения и так-то болезненно самолюбивую, во всем, что касалось ее личных достижений. И Таня взорвалась, совершенно закономерно взорвалась. Ардова хорошо чувствовала людей — их слабые места, самые болезненные точки, и безжалостно била именно в них.

В сложившейся ситуации Егор охреневал. Во многом из-за себя. Потому что лимит внутреннего доверия он выписал совершенно не тому человеку, потому что он же мог все это сложить раньше — и сложить, и разобраться, но нет ведь.

— Как ты могла, я спрашивать не буду, — отстраненно произнес Егор, испытывая какое-то прям доселе неведомое количество внутреннего омерзения, — ты довела девчонку с сотрясением чуть не до больницы, и, кажется, тебя это не парило…

— Ну, — Оксана попыталась гордо улыбнуться, — тебя же не парило, как меня раздражало, что ты ее трахаешь чуть ли не в любой свободный момент, даже в институте, что ты с ней съехался, вместо того, чтобы с ней расстаться, что ты ей столькое спускаешь, ты даже целовался с ней при мне же. Охренительно мне было на это смотреть, ничего не скажешь.

— Это твои проблемы, дорогая, — процедил Егор. Он, в принципе, мог бы добавить сверху, что вместо того, чтобы творить дерьмо, она могла бы напрячься и выдать Егору сигнал о своих чувствах, у него же был пунктик на озвученный интерес, но… Но, честно говоря, Оксана такого даже в мыслях не заслуживала.

— Прости, — тихо заметила Оксана, — я просто хотела, чтобы ты на меня посмотрел как на женщину…

Просто посмотрел… О да, знакомый, и такой неприятный лично Егору, типаж женщин, которые будут молча сидеть и дожидаться, пока ты вдруг на них посмотри и начнешь добиваться. И ведь не только сидела. Нет. Добивалась, чтобы Егор разошелся с партнершей — и продолжала сидеть дальше. Как сука на сене, да.

— Сейчас я на тебя смотрю. Ты довольна? — презрительно уточнил Егор. Оксана глянула ему в лицо, разочарованно поморщилась. Ну еще бы, конечно нет… Никакой приязни в его лице сейчас и быть не могло. Честно говоря, его практически подташнивало, потому что… Шестнадцать лет… Дружил — вот с этим вот человеком… Обсуждал проблемы, доверял, делился эмоциями — тем, что чаще всего держал в себе.

Самое «забавное» заключалось в том, что Таня оказалась права. Настолько полностью, что Егор даже понимал, что вчера, вытерпев несколько укусов, он легко обошелся.

Потому что да, фактологически, он был прав. Хотя… Сверить черновик и шпаргалку он мог еще в тот злополучный день, но все равно — поверил бы он? Ему же казалось, что Таня его доводит, поэтому, в принципе, объяснить разницу он бы нашел чем. Вопрос был и в том, что когда Таня начала собирать вещи, когда продолжала настаивать на собственной невиновности, он ее слушать не стал. И проверять не стал, и обдумывать ее версию тоже. Списал на эмоциональную нестабильность, на сотрясение, даже не взял ее версию в расчет. А ведь мог бы. Должен бы, если по честному-то. Если бы доверял.

Но он не доверял. Он в ней сомневался, каждый день, каждую секунду, и если быть уж очень придирчивым — и до того, как появился Лазарь, тоже. Даже то, что она озвучивала вслух, подвергалось сомнению, хотя казалось бы, с чего? Она действительно не давала ему повода. И в отличие от него, она-то Егору лимит доверия выписала практически заоблачный.