Кстати, раз уж вспомнил о перваках. Нат выступила просто отлично. Зря так нервничала – моя девушка умудрилась затмить всех. И нет, я был более чем объективен – мои мысли разделила и Аня, а уж подруга точно врать бы мне не стала. Только не в этом случае.

В общем, с тех пор как моя девушка отстрелялась, мне нужно было ещё как-то умудряться выкраивать время и для неё. Вот они, минусы серьёзных отношений. А ещё были мои парни, про которых забывать было ну никак нельзя – мы готовились к новым концертам, записи новых треков и даже съёмки клипа. На конкурсе мы выиграли неплохую такую сумму, которую, разумеется, вложили исключительно в творчество. Так сказать, инвестировали в будущее.

К счастью, Наташа была весьма понимающей. Она ни разу не предъявила мне ни единой претензии, даже если за три дня мы умудрялись обменяться только парой-тройкой сообщений. Вот они, плюсы отношений с человеком смежной профессии. Творческие люди друг друга понимали. Поэтому, каждую свободную минуту я проводил с Нат. Извинялся всеми известными мне способами, и, кажется, даже изобрёл парочку новых.

- Юлиан? Ты чего застыл?

Голос подруги вывел меня из очередной череды размышлений и, тряхнув головой, я широко улыбнулся:

- Да так, задумался о сущности бытия.

Идеально ровная светла бровь Данчук взлетела вверх, без слов говоря мне всё, что она обо мне думала.

- Ну, молодец. А теперь – брысь со сцены, не мешай ребятам.

Хмыкнув, я спрыгнул вниз, занимая место в первом ряду рядом с подругой. Вот и подрывайся после этого, чтобы поправить чуть было не рухнувшую декорацию. «Спасибо» не скажут, так ещё и виноватым выставят.

- Продолжайте, - тем временем, скомандовал один из режиссёров застывшим на сцене актёрам.

И ребята поспешили выполнить наказ.


*****

Анна


Мне нравилась эта суматоха. Репетиции, прогоны, оклики режиссёра, притирки ребят, их попытки вжиться в роли, намёки на импровизацию. Всё это делало сцену такой живой, что я в очередной раз убеждалась – не спала. Это не было сном, всё случалось на самом деле. Мы ставили спектакль по написанным мной строкам. Очуметь. Ведь я до конца не была уверена, что это всё же случится. Но нет – произошло. Точнее, собиралось произойти.

– Перерыв десять минут, пожалуйста, не расходитесь, - произнёс режиссёр, ответственный за ту сцену, что в тот день репетировали ребята.


Юлиан мгновенно убежал в сторону столика с закусками, который каждый день был полон – работа отнимала много энергии, и нам нужно было её как-то восполнять. Еду нам поставлял Настин отец – с большущей такой скидкой, что в условиях нашего студенческого бюджета было просто даром небес. Я же осталась сидеть в кресле – мне было безумно лень подниматься, ведь я так удобно устроилась. Так что я просто повернула голову и крикнула:


– Принеси мне что-нибудь!


Правда, я заранее была уверена в провале. Мой друг обладал потрясающим свойством глохнуть в самый неподходящий – или, наоборот, очень подходящий конкретно для него – момент.


Сэндвич, тем не менее, он все равно принёс, и бутылку апельсинового сока. Сам присел рядом и методично точил свой огромный бургер, хмуро пялясь в телефон. Наверняка опять что-то умное вычитал.


Я откровенно любовалась им, потому что могла себе это позволить. И потому что Юлик был такой красивый, когда был чем-то увлечен.

Я была благодарна ему, очень. Друг очень поддерживал меня – постоянно говорил мне, какая я молодец, и что всё обязательно получится. Да даже, когда он молчал – я ощущала его поддержку. Кожей, нутром, «пузиком», как выразился бы Пикачу в экранизации истории про покемонов. Чем угодно. Кораблёв был рядом, и это оказалось бесценно.

- Что читаешь? – спросила я, покончив с едой, потому что мне действительно было интересно.


– Про азбуку Морзе, - отозвался парень, поворачиваясь ко мне, - Хочешь интересный факт про азбуку Морзе?


Я только хмыкнула:


– Даже если не хочу, тебя это все равно не остановит.


Юлиан укоризненно вскинул бровь.


– Морзе был художником вообще-то, – назидательным тоном сказал он, тыкнув меня в бедро, – И какое-то время жил далеко от семьи.


– Да ты что, – притворно ужаснулась я, прижимая ладони к щекам – для пущей убедительности, – Невероятный факт, просто невероятный. Целых два невероятных факта, даже не знаю, как с этим справиться.


Юлиан добавил к укоризненной брови еще и укоризненный прищуренный взгляд.


– Однажды его жена серьезно заболела, а посыльный с этим сообщением приехал слишком поздно, и пока Морзе добирался до жены, она умерла, и её похоронили. Поэтому он решил бросить живопись и заняться разработкой способов быстрой доставки сообщений на большие расстояния, что привело к созданию азбуки Морзе. Которая, однако, была неудобной, и привычный ее вариант создан другим умным парнем, так что, по сути, она не может называться азбукой Морзе.


Я покачала головой, даже не пытаясь сдержать улыбку, что тронула мои губы:


– Тут слишком много фактов, ты меня разбалуешь.


– Зато теперь ты можешь лихо хвастаться своими познаниями в самых разных областях, - усмехнулся Кораблёв.


Я на это только засмеялась, потому что ничего не могла с собой поделать. Когда Юлик был рядом – ничего другого обычно мне и не оставалось.


А он вдруг распрямил плечи, его глаза быстро забегали по экрану, после чего он повернулся ко мне с таким воодушевлением, что мне даже стало не по себе. Я была уверена на девяносто пять процентов, что что-то вот-вот должно было начаться.


– Что это ты удумал? – осторожно спросила я.


– Дай руку, – ответил Юлиан.

Его глаза блестели, улыбка была немного безумная, и, честно – я просто обожала его в такие моменты. Искренне. Моё сердце даже почему-то сбивалось с привычного ритма, словно знало что-то, до чего пока не додумался мозг. Но что – я не понимала, потому что – ну, сами понимаете, мозг того, отстал и упустил мысль.

Проще было согласиться и позволить ему делать с собой все, что вздумается, чем пытаться понять, что там в голове Юлиана. Так что я кивнула и протянула ему свою царственную длань, предварительно убедившись, что она не испачкалась в соусе сэндвича.


– Слушай, - сказал Юлик и я притихла.


Он скользнул по моей ладони к запястью, устроив большой палец прямо у бьющейся жилки, замер на мгновение, снова уставившись в телефон, а затем придвинулся ближе, загораживая своей спиной от снующих везде ребят.


Это вдруг показалось мне таким интимным. Мой лучший друг смотрел мне прямо в глаза, этим взглядом и позой будто отгораживая нас от всего остального мира, и, нежно погладив моё запястье, сказал снова:


– Слушай.


Он легонько коснулся большим пальцем моего запястья, выстукивая что-то. Я не могла понять, что он делает, но послушно слушала и даже пыталась посчитать удары. Он то коротко надавливал на мою кожу, то задерживал свои пальцы на более долгий срок, и снова – тук-тук-тук. Короткие касания были невесомыми, на длинных – легкое надавливание, и я чувствовала свой пульс, бьющийся в чужие пальцы.


– Вот, – довольно сказал Юлиан, закончив. – Это твое имя.


– Потрясающе, – улыбнулась я другу, и на этот раз в моём голосе не было сарказма.

Юлик светился от радости, так что это и правда было потрясающе.


– Мне так нравится именно этот вариант, – мечтательно произнёс парень, словно бездумно поглаживая моё запястье, – Тактильный, когда можно передать сообщение только лишь прикосновениями.


Я не двигалась, наслаждаясь теплом его руки и любуясь его мягкой улыбкой. В конце концов, я имела на это полное право – он ведь был одним из самых близких мне людей. А от его пальцев по коже медленно, но верно, начинали бежать мурашки. И казалось, что опусти я глаза – увидела бы коротенькие молнии. Всё же мы оба были кинестетиками и любили касаться других людей. Не всех, конечно – маньяками мы не были. Но чувствовать кожей его шершавые, чуть мозолистые от постоянной игры на гитаре пальцы – пожалуй, это было чем-то сродни наркотику. Да, знаю – друзьям так говорить было вроде как не положено, но эй, мы с пелёнок вместе, нам можно было если не всё, то очень многое. И даже думать такие странные, почти чудные мысли.


– Слушай, – снова сказал Юлик и начал выстукивать что-то длинное, наверняка важное, кидая исподлобья пытливый взгляд.


Открою маленькую тайну – я знала, что такое азбука Морзе. Папа когда-то пытался научить меня, но, несмотря на то, что я была всегда прилежной ученицей, эта наука мне не покорилась. Однако, что-то я всё же запомнила. Две фразы, одна из них - сигнал «sos».


Та, что передал мне Юлик – вторая.


– Что ты там настучал? – поинтересовалась я невинным тоном.


Парень с улыбкой покачал головой, избегая смотреть мне в глаза:


– Ничего. Ерунду всякую.


– Ну, скажи, - канючила я, озорно улыбаясь.


– Да просто настучал, - отмахнулся Юлиан.


– Дятел ты, – засмеялась я, сжимая его ладонь, – И я тоже тебя люблю.


*****

Юлиан

Мы часто говорили друг другу это – что любим друг друга. В конце концов, так ведь и было. Мы были невероятно близки. Родные друг другу люди, которые понимали друг друга с полувзгляда, с полувздоха.

И всё же – в тот момент это звучало как-то иначе. Не знаю, было ли дело в том, что я продолжал держать Аню за руку, мягко обхватив пальцами запястье, или же в том, как она смотрела на меня – мягко, с лукавым прищуром, и при этом так близко, что я различал мелкие веснушки на кончике её носа, но факт оставался фактом. От её признание моя сердечная мышца сделала кульбит и забилась с бешеной скоростью. Словно её это…радовало? Чёрт, ну конечно! Осознавать, что лучший друг разделяет мои чувства – это не может не радовать. Блин, и нафига я вообще решил настучать ей эту ерунду? Сидел вот, и чувствовал себя…странно.