- Хм…мальчик-Гуглл снова включился. Тогда, судя по твоей теории, у тебя с мамой были отношения просто прекрасные, - протянул Меридов, - Ведь ты – бабник, дружище.

- Я бы попросил, - возразил я с ухмылкой, - Я просто в вечном поиске! И вообще – достал с этой кличкой!

Друзья вечно меня так называли за мою излишнюю любознательность. Хотя, излишней её считали все, кроме меня. Я просто любил читать и узнавать что-то новое. И не видел в этом совершенно ничего плохого, лишь одни плюсы. В учёбе это помогало, поддержать разговор я мог всегда, ну и девчонкам это нравилось. Как по мне – самый большой плюс.

И нет – бабником я не был. Просто любил прекрасных дам. А они любили меня. Иногда. Периодически. Ладно – часто. Но это ведь ничего не значит? Я имею в виду – плохое. Просто у них есть вкус. Их нельзя за это ни ругать, ни наказывать. Юлиана много, его на всех хватит.

- Ладно, вечный поиск, - отвлёк меня от раздумий Колян, - Раз ты решил вести себя хорошо – поехали учиться.


Точно. Учёба. Вот чёрт.

глава вторая

Глава вторая.

Анна


Порция какао меня если не взбодрила, то порадовала уж точно. Поэтому, когда мы с Настей подъехали к зданию университета, моё настроение успело самую малость подняться. И из машины я выходила, уже даже не пытаясь сдержать искреннюю улыбку. Всё же это место за четыре года успело стать для меня своеобразным домом – оно обросло своими историями, легендами и традициями.

Например, каждый день мы с друзьями приезжали на полчаса раньше и собирались в кафетерии, занимая центральный стол и напрягая сонных буфетчиц своей чересчур оживлённой болтовнёй.  Хотя, мы были не единственными – чаще всего в такую рань приезжали либо мало что понимающие первокурсники, либо уже слишком много знающие выпускники, корпящие над дипломами. Ну и мы – просто неадекваши.

С другой стороны, нас тоже можно было понять – эти утренние минуты были порой единственной возможностью собраться всем вместе. Неразлучные в детстве и школьные годы, большинство из нас выбрало совершенно разные специальности и факультеты, так что из-за расписания я могла не видеть друзей сутками. Мы старались, конечно, собираться и в обед, но выходило это не всегда.

Например, моя Настя училась на художественном факультете. Она мечтала стать графическим дизайнером, но кроме этого, не могла представить своей жизни без красок и кистей, поэтому всё свободное время проводила либо в мастерской при университете, либо в отцовской. И вытащить её из этого мира было крайне сложно.

Иногда я задумывалась – почему мы вообще подружились? В детстве я всегда могла ответить – потому что наши отцы дружили. Более того – когда-то они танцевали вместе, у них было общее прошлое, они много пережили вместе. Поэтому, не было ничего странного в том, что они предпочитали выгуливать дочерей в одной песочнице. Другой вопрос, что, став старше, мы сами были вольны выбирать свой путь. И, честно говоря, разойтись в разные стороны – это было самое очевидное, что мы могли сделать. Потому что мы правда были разными. Я любила поговорить – Настя предпочитала тишину, мне было порой просто необходимо спорить, а Грозная, несмотря на фамилию, все дела решала мирно и не повышая тона. В конце концов, я на дух не переносила алкоголь – а Настюха была настоящей скалой, которую не брала никакая огненная вода!

Но в какой-то момент я нашла ответ на этот вопрос. Всё дело было именно в том, что мы – разные. Совершенно, абсолютно, просто до каждой извилинки. Но вместе с тем в один день мы выбрали одну и ту же судьбу – отказались от танцев и пошли своей дорогой. А остальные непохожести нас только объединяли. Мы дополняли друг друга, я видела в ней себя – очень странную версию Анны Данчук, которая вечно хотела рисовать, но кто сказал, что такого не могло быть? Мы уравновешивали друг друга – я вытаскивала Настю из скорлупы в нужные моменты, а она, при необходимости, «гасила» меня.

Когда мы уже подходили к зданию, позади нас послышался полный абсолютного счастья женский визг:

- Девчооонкиии!

То, что обращались именно к нам, сомневаться не приходилось – таким вот образом со мной здоровались чуть ли не с пелёнок. Обернувшись, я угодила в поистине медвежьи объятия.

- Саб, задушишь, - прохрипела я, пытаясь высвободиться и едва удерживая себя от того, чтобы не начать хлопать подругу по спине, прося пощады.

С Сабиной  Малышкиной мы были практически сёстрами. Двоюродными, поскольку наши отцы считали друг друга братьями. Такая вот странная, совершенно не кровная связь. Саб была Мисс Рассудительность - очень мудрая, не по годам подкованная и удивительно серьёзная. Этим она пошла в родителей. Однако, от своей тётки, которая умудрилась выйти замуж за мужчинуа, который был на восемь лет её младше (к слову, это у них была семейная традиция – мама Сабины тоже родилась на несколько лет раньше её отца), милая кареглазая брюнетка вобрала в себя некоторую…дурковатость. Да, наверное, это было то самое слово. Которая имела свойство иногда вырываться наружу.

Саб была единственной в нашей компании, кто к творчеству не имел ровно никакого отношения. Девушка училась на медицинском факультете и меньше чем через год собиралась стать стоматологом. Причем, эдаким секси-доктором, потому что природа подругу мою явно не обидела. Она была из той породы людей, которым оборачивались вслед и долго провожали точёную фигурку тоскливым взглядом. Почем тоскливым? Потому что понимали одно – не светит. Сердце этой красотки давно и прочно было занято одним мрачноватым на вид, но очень добрым внутри типом. Но о нём потом.

Когда мне, наконец, вернули возможность дышать, я первым делом ощупала свою тушку, проверяя, не повредила ли мне чего щедрая на объятия подруга. Но нет, кажется, обошлось без переломов и даже трещин. Класс, жизнь продолжалась.

- Крошки, я так скучала! – продолжала между тем распинаться Сабина, - Клянусь – Доминикана ничто без вас!

- Вот уж сомневаюсь, - хмыкнула Настя, - Ты ведь была там с Даником. А это значит что? Правильно – любоооовь, - протянула девушка, многозначительно двигая бровями.

Но Малышкина только отмахнулась:

- Если бы! Мы ведь ездили с родителями. Клянусь – папа ни на секунду не выпускал нас из виду. Как будто боялся, что мы начнём срывать с себя одежду прямо там, стоит только отвернуться.

- Как он бережёт твою девственность, - не удержалась от смешка уже я, - Интересно, а дядя Олег сильно расстроится, если узнает, что беречь уже как бы нечего?

- Я думаю, он устроит настоящие поминки, - с самым серьёзным видом отозвалась Сабина, - Будет оплакивать её, поднимет пару бокалов. Быть может, даже прочтёт поминальную речь, расписав все её достоинства и добавив в конце, что нам всем будет её не хватать.

Переглянувшись, мы втроем не выдержали и расхохотались. А после, утерев набежавшие слёзы, поспешили в кафетерий.

На удивление, там было очень многолюдно, и наш столик лишь каким-то неведомым чудом оставался свободным. Либо – что тоже возможно – люди за несколько лет запомнили и осознали, что в центре сидит самая классная в университете компания. А что – сарафанное радио даже спустя много лет оставалось одним из самых эффективных способов передачи информации.

И, как ни странно, мы пришли первыми. Оставшихся представителей нашей компании пока на горизонте не было видно. Вот и верьте после этого в женские опоздания. Да мы – самые пунктуальные в мире создания! И всё.

Взяв себе по кофе (я ограничилась апельсиновым соком), мы заняли свои места и принялись что делать? Правильно – сплетничать. Каждой хотелось рассказать о том, как прошли её каникулы и чем занимались подруги. Сабина усиленно работала в клинике у отца, и только под конец лета позволила себе отдохнуть на уже упомянутой ранее Доминикане. Девушка с таким восторгом описывала свои приключения, что мне было по-хорошему завидно. Видимо, всё становилось в сто крат ярче, когда рядом был любимый человек. А если учесть, что её избраннику были не чужды приключения и он любил не только Саб, но и авантюры – можно было не сомневаться в том, что отдых они запомнят надолго.

У Насти лето прошло чуть скромнее – они с отцом устроили себе тур по лучшим картинным галереям России. Как истинные рабы искусства, бросили мать семейства в её ресторане – и укатили смотреть на шедевры великих художников. А уже после позволили себе выбраться к морю – прихватив таки тётю Лену.

Девчонки всегда с нетерпением ждали моих рассказов. Мне порой казалось, что они даже дышать переставали, пока я делилась впечатлениями от своих путешествий. А всё почему? Да потому что с моими родными каждая поездка – это дурдом! На колёсиках!

Я серьёзно. Мой отец был ходячим несчастьем. Он постоянно либо забывал документы, или чемодан свой терял, или всё сразу – а почему нет? А Сашка унаследовал эту черту вместе со страстью к танцам.

Я до сих пор помню историю, которая случилась с нами пару лет назад, когда я только закончила второй курс. Мы решили полететь в Израиль. А что – там красиво, тепло, культура такая, колоритная и интересная. А ещё – самый защищённый в мире аэропорт. И в этом мы убедились на собственной шкуре. Но обо всём по порядку.

Полёт нам понравился. Авиакомпания была неплохой, персонал – улыбчивым, а сам салон тоже был довольно комфортным. И четыре часа в воздухе пролетели незаметно. Самый смак начался, когда мы приземлились и пошли проходить паспортный контроль.

Нас разделили. Серьёзно – Сашу, как самого маленького, оставили с мамой в одной колонне дожидающихся таможни людей, а меня с папой засунули в две другие. Ладно, думаю, не беда. Очередь моя подошла быстро, я бодро ответила на стандартный перечень вопросов: цель поездки, как надолго, что с собой везёте, сколько денег, где будете жить, кем вам приходятся те люди, что прилетели с вами. Когда невысокий коренастенький мужчина с акцентом выяснил, кажется, всю мою подноготную (мне казалось, что он вот-вот спросит мою группу крови и какие на мне в тот день были трусики), он, наконец, поставил заветную печать и отпустил меня восвояси.