На том и порешили. Отработали парни быстро – сказывался опыт. А вот над словами новой песни нам с Юлькой пришлось попотеть – парню все мои варианты казались слишком сопливыми и девчачьими, а свои рифмы он придумать, понятное дело, не мог. В итоге мы чуть ли не перегрызли друг другу лица, но дядя Артём вовремя нас растащил. И, выдохнув, я уехала из студии.

В танцевальную школу своих родителей я приехала уже ближе к вечеру, когда все занятия уже закончились. Но я знала, что отец внутри, потому что он был из тех трудоголиков, которые были готовы всё своё свободное время уделять любимому делу. Ну, и еще потому что в окнах одного из классов сиял свет, выдавая, что внутри кто-то был.

Поднявшись на нужный этаж, я заглянула в зал. Бинго – отец сидел в одном из кресел-мешков и что-то писал в своей пухлой тетради. Наверняка расписывал очередной план занятий или подготовки молодняка к очередным соревнованиям. Саша утром ведь говорил, что первый конкурс у него уже через месяц. Честно говоря, ему можно было и передохнуть – его медалями и кубками уже был просто весь дом завален. Но братишке всё было мало – он мечтал ни много ни мало, а затмить команду папы, которая в свои годы умудрилась завоевать титул чемпионов мира. И я даже была свидетелем этого триумфа. Правда, не помню об этом ровным счётом ничего, поскольку мне было на тот момент всего несколько месяцев от роду.

- Тук-тук, - мягко произнесла я, улыбаясь отцу.

Тот поднял на меня взгляд и отзеркалил мою мимику.

- Кнопка. Ты что тут делаешь?

- Соскучилась, - пожала я плечами.

Зайдя внутрь, я скинула сумку с плеча, бросив её в угол, а сама вышла на середину зала, разминая плечи. Помнится, раньше я тоже много времени проводила в этом месте, наблюдая за родителями и братом. И тренируясь. А что? Тот факт, что я отказалась связывать свою жизнь с танцами, не означал, что я не любила их. На самом деле, мне нравилось это ощущение – свист ветра в ушах от резких движений, сокращающиеся мышцы, бешено колотящееся сердце и огонь, разливающийся по венам. То невероятное чувство эйфории, когда у тебя получался тот или иной сложный элемент.

Но даже в этом я умудрилась выделиться. Потому что из всех направлений, что так сильно любил мой отец, обожала мать и буквально боготворил брат, лично я выбрала нечто совершенно иное. Бальные танцы.

Отец как-то сказал мне – «в танце ты тот, кем ты хочешь быть в эту минуту». Не знаю, может быть, в моей душе умирала принцесса, и таким образом я пыталась вернуть её к жизни, но с самого раннего детства я восхищалась бальниками. Их грацией, стойкостью, невероятно величественной осанкой. Мне хотелось быть, как те девушки, что всегда роскошно смотрелись в дорогих платьях и босоножках, усыпанных стразами. Я завидовала их партнёрам, ведь они могли не просто прикасаться к этой красоте, но и помогать им, поддерживать их, танцевать с ними.

В какой-то момент папа смирился с тем, что маленького хоппера вырастить из меня не получится. Более того – он открыл в школе класс бальных танцев. Возглавил его дядя Демид – единственный из команды отца, у кого было академическое образование. И я кайфовала. Изучала всё новые и новые стили – вальс, танго, самба, ча-ча-ча, румба, пасодобль, джайв, фокстрот и квикстеп. Я впитывала знания, как губка, достигая всё новых высот, пока не поняла – не моё. Хобби – да, смысл жизни – нет. И я оставила этот мир, ныряя в него лишь тогда, когда этого требовала моя душа.

- По своему старику? Или по залу? – с понимающей улыбкой спросил отец.

Он всегда видел меня насквозь, безошибочно угадывая любое изменение моего настроения. От этого человека было невозможно что-то утаить. Да и, честно говоря, не особо то и хотелось. Поэтому, пожав плечами, я ответила:

- Всего понемногу, мне кажется.

- Как первый день? – спросил папа, откладывая свои записи.

- Прошёл – и ладно, - отозвалась я, разглядывая своё отражение в огромном – на всю стену – зеркале, - Пока никаких конкретных целей и задач нам не ставили, так что, можно сказать, что всё прошло тихо и спокойно.

- Ясно, - кивнул отец.

Поднявшись на ноги, он дотянулся до одного из пультов и, нажав кнопку, включил музыку. Меня оглушило нечто жуткое и футуристичное. Пока я зажимала уши и пыталась понять, за что он так со мной, отец, ругнувшись сквозь зубы, нажал ещё парочку кнопок – и по залу разлилась медленная, лирическая мелодия. Папа в извиняющейся улыбкой подошёл ко мне, протягивая руки:

- Уважь старика.

Я нежно улыбнулась, вкладывая одну ладошку в его руку, а вторую сжимая на его плече. Помните, я говорила, что наша с ним связь – нечто, не поддающееся описанию? Так вот, я была не права. Кое что о наших отношениях сказать было можно. Когда я призналась отцу, что не люблю и не принимаю уличные стили, он не просто отдал меня в бальный класс – он пошёл туда сам. Мой отец, который был уличным танцором до мозга костей, выворачивал себе ноги, пытаясь правильно поставить пятки, и терпел унижения и насмешки от своего друга – и всё ради того, чтобы иметь возможность танцевать со мной. И на моем выпускном мы, без сомнения, были самой красивой парой «отец и дочь». Нас даже для школьной газеты щёлкнули, и на сайте опубликовали видео с нашим вальсом. Мелочь, а приятно.

Прижимаясь к отцу и позволяя ему кружить меня по залу, я заметила:

- А раньше я стояла на твоих ступнях.

Было и такое, но меня можно было понять – в семь лет я была не особо пластична и гибка. Так что приходилось вот так выкручиваться. Благо никто, кажется, не возражал, а я чувствовала себе до невозможного довольной.

Отец на это моё замечание лишь усмехнулся:

- Ну, теперь пришла и моя очередь потоптаться на твоих.

Словно в подтверждение своих слов он мягко наступил на мою ногу, придавливая её сквозь кед. Я шутливо пихнула его, но отец лишь перехватил мои руки, закружив меня по залу. А я хохотала, как ребёнок, и в душе всё пело от осознания, что моя жизнь и моя семья – идеальны. И всё в ней стоит на своих местах.


*Евтерпа – древнегреческая муза поэзии и лирики

глава пятая

Глава пятая

Юлиан


- Я влюбился!

С этими словами я сел на диван напротив Ани, пытаясь привлечь её внимание. Увы, меня ожидало лишь фиаско – подруга даже глаз от своих бесконечных записей не подняла. Лишь буркнула:

- Поздравляю.

Нет, вы это вообще видели? Где поддержка, где любопытство – хотя бы наигранное, из вежливости!

- Данчук, ты оглохла? – поинтересовался я нетерпеливо, - Я же сказал, что влюбился!

- Агам, - также рассеянно кивнула подруга.

- Блин, да что с тобой?! – не выдержал я

Аня подняла на меня полный нескрываемого раздражения взгляд:

- Кораблёв, я пытаюсь написать план будущего посвящения первокурсников, спланировать нашу ежегодную поездку на пляж и написать песню для твоей группы. Одновременно! Так что прости, но твои амурные дела в конкретно эту минуту волнуют меня меньше всего!

Ого. Нет, я, конечно, знал, что Нюта была тем ещё трудоголиком, и задач себе любила нарезать по самое не балуй, но всё же это было как-то даже слишком. И, пока я думал над тем, что ей ответить, подруга добавила с усмешкой:

- Тем более – ты влюбляешься каждые две недели, так что следить за всеми твоими приключениями на любовном фронте, как минимум, утомительно, и как максимум – противно.

- В этот раз всё иначе! – заверил я Аню.

Но она была непоколебима – лишь её светлая бровь взлетела, выражая крайнюю степень недоверия, и голос так и сочился сарказмом:

- Серьёзно? Ты и в прошлый раз так говорил. Что же изменилось? У неё две головы? Три груди? Или – о боже, только не это – в голове есть мозг?

 Я закатил глаза, пытаясь таким образом донести до подруги всё, что я думал о её юморе, после чего признался:

- Нет, просто она не обращает на меня внимания.

Ухмылка на лице Ани стала ещё шире, после чего она выдала:

- Значит, моё последнее утверждение всё же верно – у этой особи есть разум. Хотя бы в зачаточном состоянии. И что? Тебя это останавливает?

Я пожал плечами. На самом деле это было странное чувство – когда у тебя не получается получить то, чего хочется. Непривычное, лично для меня. Получая всё на блюдечке с каёмочками разных цветов, я забыл, каково это – бороться за что-то. Нет, когда дело касалось моего образования, или музыки – тут да, без вопросов. Я был готов выгрызать победу и достижения чуть ли не из глотки своих соперников. Но девушки… они бегали за мной, а не наоборот. Так какого чёрта Вселенная повернулась ко мне задом?

Но, с другой стороны, я не мог отказаться от этого приятного чувства – когда тебе нравится человек, когда ты хочешь его, во всех смыслах. А ведь именно это со мной и произошло, когда я в начале недели увидел ЕЁ. Она была первокурсницей, и это сразу объяснило мне, почему раньше я не заметил девушку. Она была красива – немного смуглая кожа, тронутая лёгким загаром, карие глаза, обрамлённые черными ресницами, идеальной формы брови - а я их повидал немало, уж поверьте! Что дальше? Ах да, длинные тёмно-каштановые волосы, в которые так и тянуло запустить руку, потрясающая фигура, со всеми этими плавными изгибами, чуть выпирающими ключицами и тонкими запястьями. Короче, кажется, я попал.

- Не останавливает. Просто…не знаю. Я растерян, - признался я, запуская пятерню в волосы и привычным жестом лохматя свою шевелюру.

Аня даже ручку отложила, во все глаза рассматривая меня. Я, смущённый её взглядом, раздражённо дёрнул плечом и спросил:

- Что?

- Нет, ничего, - покачала головой подруга, - Кажется, ты растёшь. И что-то мне подсказывает, что твоя новая пассия придётся мне по душе. Эвона как тебя придавило то. Как её зовут? На кого учится?