И тут же мне пришла в голову жуткая мысль: а чтобы было, если бы он меня догнал? Какой агрессивный тип! Ну, послушал ты меня, ну, не понравилось тебе, что я наговорила, но бегать-то за мной зачем? Мне тоже его речи не понравились, а я держала себя в руках. Даже никакой салат ему на голову не надела! Но как хотелось... Следующие мысли были тоже неприятными. Встречу я провалила, возможное сотрудничество между "Ваше право" и Власовым становится весьма сомнительным. Что теперь скажет Михаил  Никитич? Он ведь надеялся! Мне стало совсем грустно. Но я же не виновата! Я просто озвучила свое мнение.  Имею право! Мы живем в свободной стране! Не одним же извращенцам все можно.

  А еще я пальто в "Дебюте" оставила. Что ж за день такой кошмарный! Но возвращаться за ним мне было страшно. Я попозже съезжу и заберу.

  Я вернулась на работу и принялась за дела. Получалось откровенно плохо, потому что я время от времени косилась на дверь, а еще иногда вздрагивала от громких звуков. Конечно я испугалась! Кто знает, на что он способен? Кто бы не испугался несущиеся за ним сто килограмм мышечной массы при почти двухметровом росте (это я его возле машины успела мельком оценить полностью). Еще заявится сюда и прибьет. Мужчины очень трепетно относятся к своему главному органу. А я его - такими словами о самом дорогом, что есть.

  Рабочий день близился к концу, когда телефон пиликнул сообщением от руководителя: "Зайдите!". Меня оно не обрадовало, но рассказать о том, что произошло, все равно нужно. Я же не нашкодивший ребенок, в самом деле. Поэтому поднялась и пошла в кабинет руководителя, который теперь был мне не рад. Не то, что утром.

-Как это понимать, дорогая Ольга Аркадьевна? - тон Есикова был далек от дружелюбного, - Я Вас зачем на всречу с Власовым отправил? Чтобы Вы оскорбляли будущего делового партнера, уважаемого человека? Устроили сцену в ресторане, поставив его в неудобное положение! Вы понимаете, что творите?

    Я от такой несправедливости на несколько секунд онемела. Этот... он еще нажаловался?! На меня? Что за мужчины пошли... Есиков  ждал ответа и дождался.

- Я его оскорбила? Интересно чем?

- Только вот не надо мне лапшу на уши вешать, Ольга Аркадьевна. Мне Роман Александрович все рассказал. Да, он конечно, завидный холостяк, состоятельный к тому же, но пытаться использовать служебное положение, чтобы завязать какие-то личные отношения, более того, звать его уединиться в туалете для того, чтобы.... Вы понимаете. Я такого даже предположить не мог. Да, да у Вас возраст, Вам замуж хочется, детей рожать пора. Но это...    Есиков развел руками, а я начала закипать.

- Что, что, простите? Это я его в туалет приглашала? Это мне замуж хочется и детей рожать пора? Да, знаете, где я Ваших мужей и детей видела? Это мне так себя вести нельзя? А то, что этот "бизнесмен" меня под стол хотел загнать, чтобы я ему минет сделала? Об этом Ваш Роман Александрович Вам позабыл рассказать? Верно? О том, что мне пришлось убежать без верхней одежды, он Вам тоже не поведал? О том, что чуть стекло в моей машине не выбил? Нет, не говорил? Тоже мне, уважаемый человек! И я спросить хотела, что у Вас за странные такие деловые партнеры намечаются?

Михаил Никитич как-то странно притих, поглядывая на дверь, но я слишком разозлилась, чтобы обращать на что-либо внимание.

- Вы о чем? - все же уточнил начальник.

- О том, что так как сегодня деловые встречи у меня не проходили. Ни разу! И чем Вы там интересно на самом деле собирались заниматься?

- Что Вы в виду имеете? - уставился на меня Есиков.

- А то, что рот у всех рабочий инструмент - и у женщин, и у мужчин. Может, всем просто неизвестно о Ваших настоящих предпочтениях!

На этих словах лицо Михаила Никитича исказил ужас. Чего он испугался? Я думала, взбесится.

 Но тут со стороны двери раздалось что-то странное, напоминающее похрюкивание. Повернувшись в сторону звуков, я поняла причину ужаса - в дверях стоял Власов. Был он не один, а с одним из тех, из ресторана. Собственно, странные звуки издавал спутник Власова, сдерживая смех. Мне же было не до веселья.   Я ехидненько улыбнулась и выдала:

- О,  вот вас нам и не хватало, господа! Прошу прощения, ведь из-за меня вы не закончили, то есть не кончили... Оригинальный тройничок.

  Пока они зависли, я направилась к двери и, выходя, хорошенько ею хлопнула. Уже за дверью мой мозг осознал, что Власов держал в руках что-то серое, очень похожее на мое пальто. Пальто жалко, на улице холодно. Ничего я не оставлю врагам. Поэтому я вновь распахнула дверь, зашла и, выхватив одежду со словами: "Пальто, отдайте, извращенцы!" оставила опешивших мужчин в кабинете, не забыв еще раз хорошенько хлопнуть дверью.


Глава 2.

    Ольга.

     Схватив свои вещи, кое-как надев пальто, из-за того, что не сразу попала руками в рукава, я выскочила с работы, не имея ни малейшего желания там оставаться, тем более, что до окончания рабочего дня оставалось не больше получаса. Поехала домой, а куда еще?

     Несмотря на то, что ушла, успокоиться никак не получалась из-за обидных слов, сказанных Михаилом Никитичем. Ладно, этот неизвестно откуда взявшийся гамадрил с задатками альфа-самца! Но Михаил Никитич! Которого я знаю десять лет с тех пор, как восемнадцатилетней девчонкой устроилась к нему на работу! Который учил, помогал, подсказывал, радовался моим победам, расстраивался из-за моих поражений! Как он мог мне это наговорить! Или причина уже не во мне? А в прибылях, которые он ждет от нового партнера? На душе стало совсем гадко. Выходит, я не разбираюсь в людях ни капли... 

    Я зашла в квартиру, где никого не было, и, где никто, кроме  меня, не жил уже слишком долго. Свет не стала  включать, было еще светло, прошла в гостиную, стянула пальто, скинув его на пол, и уселась на диван. Слова Есикова про мужа и детей все никак не удавалось выкинуть из головы. Зачем он так? Ведь то, как я живу, это мой сознательный выбор. Я не хочу быть той лохушкой, которая наивно верит, что муж не видит  больше ни одной женщины на всем белом свете, в том время, как он на самом деле в бане с приятелями жарит девок, да еще и на мои деньги. Почему это делает меня ущербной? Сколько таких случаев я знаю! У меня разнообразная практика, в том числе, и бракоразводные процессы.

  Но дело не только в этом. Пока за окном начинало смеркаться, память стала подбрасывать картинки из прошлого. Не хочу это помнить, но из песни слов не выкинешь, а жизнь нельзя переписать, как неудавшееся сочинение.

События одиннадцатилетней давности.

  Мы с папой на даче за городом, у  нас гости. Лето пьянит, как и молодость. Мне всего семнадцать, я только закончила школу. По участку распространяется запах шашлыков, папины друзья, их жены и дети не скучают. А мой взгляд все время цепляется за высокого, симпатичного парня. Я стараюсь смотреть украдкой, чтобы никто, а тем более он, не заметил, как я на него смотрю. Это я сейчас понимаю, что выходило скверно, а тогда мне казалось, что я отлично скрываюсь. 

  Я могла смотреть на него бесконечно. Он был красив. Я изучила каждое его движение: поворот головы, взмах ресниц, движения сильных рук, как он ходит, как говорит, как дышит. Мне нравилось в нем все. А его улыбка! Я помню ее до сих пор. Она освещала для меня мир ярче солнца. Я просто смотрела, не мешаясь ему со своей глупой детской любовью. Не пыталась вызвать ответный интерес. Максим был старше на шесть лет.  И навязываться я бы ни за что не решилась. Потому что, когда любишь всем серцем, всей душой, каждой молекулой, очень больно, когда тебя не любят в ответ. Тотда я уже это знала.

  Тот день я помню очень хорошо до мельчайших деталей. Я помню во что была одета, во что был одет он, как его темная челка постоянно падала на глаза, а он недовольным жестом отбрасывал ее со лба. Я помню даже запахи того дня. 

  Я устала от шума и ушла к реке, встала в тени деревьев. Максим пошел за мной. Лучше  всего я помню его взгляд, когда впервые там услышала от него: "Какая ты красивая, Лялька!" В его глазах сияла настоящая любовь, когда он поцеловал меня тогда. 

  Но мне лишь показалось. Глупой, доверчивой дурочке лишь показалось, что она бывает.

События десятилетней давности.

  Папы не стало месяц назад, а в руках у меня приглашение на свадьбу. На свадьбу моего любимого и одной из моих подруг.  Ленка, празднуя свой триумф, не постеснялась прислать мне его. Ей плевать на мой траур. Она победила! Вернее, победили деньги ее родителей. Зачем нужна обедневшая девчонка, папа которой не подарит на свадьбу дочери квартиру? Не поможет зятю с работой? Не будет спонсировать их "долго и счастливо", потому что самому зятю лень. Папа этого всего не сделает, потому что папы у девчонки больше нет. Как нет  большой и чистой любви, которая просуществовала почти год.

 И да, я пойду на свадьбу. Прости меня, папочка! Пойду, чтобы запомнить, чего именно стоит эта "большая и чистая". Пусть задыхаясь от боли, я буду весело отплясывать и не менее весело улыбаться, вместе со всеми задорно кричать "Горько!" И смотреть, смотреть, как его губы целуют другую.  Целуют жену. Смотреть, чтобы запомнить, что любви нет.  Что это выдумка. Что миром правит выгода, желание вкусно есть и сладко спать. А любовь между мужчиной и женщиной... Это просто желание потереться письками. И ничего кроме.

  Настоящее время.

  За окном уже стемнело, пока я предавалась меланхолии. Но пустые стены все еще давят на меня. Я понимаю, что не хочу просидеть остаток вечера, горюя по утраченным иллюзиям. Мне нужен отрыв.

  Хватаю телефон и набираю Катю. Она отвечает на звонок сразу:

- Привет, Лялька! У нас кипиш?

-Да, - мурлыкаю в ответ, - Я хочу алкоголь, танцы и разврат. Ты как?

- Я за! - довольно смеется она, - Я против только голодовки. Милке сама наберешь или я?