Одно хорошо, вряд ли следователь мне не поверил.

Я хотел отправить передачу Ольге через кого-нибудь, но Дементьев воспротивился. Сказал, чтобы я не путался под ногами, и ничего страшного с ней не случится. Сейчас в моде худые девушки. Когда я его послал на хрен с его модой, он пригрозил, что, если я ему буду вставлять палки в колеса своей самодеятельностью, дальше буду выгребать сам.

Следствие закончилось в рекордные два месяца. Первое судебное заседание состоялось в конце ноября. Уже похолодало. Мелкий противный снег сыпал в лицо вместе с резкими порывами ветра, потом на следующий день таял. Деревья стояли серо-черными пугалами, небо было затянуто тяжелыми свинцовыми тучами. Короче, ничто не добавляло оптимизма.

В суд я не ходил. Меня информировал Дементьев. Со мной было все понятно, я должен был дать показания в последний день процесса, чтобы судья вынес оправдательный приговор и освободил Ольгу из-под стражи в зале суда. Но и основной свидетель по делу тоже должен был дать показания, что не видел, как Кондратьева убивала Анохина. Причем обязательно в один день со мной.

Оставалось дело за малым. Необходимо было убедить этого человека поступить так, как нужно было нам. Дементьев пытался нарыть на него компромат, выяснить, не нужны ли ему деньги. Каких-либо порочащих этого человека фактов он не нашел, а состояние его счетов говорило, что он не особенно нуждается в денежных средствах.

Завтра должно было состояться решающее судебное заседание. И вся наша схема упиралась в одного человека.

Поздно вечером Дементьев приехал ко мне домой и вызвал на улицу. Он сумрачно рассматривал носки своих недешевых ботинок, а потом обрадовал меня:

- Я свидетеля с семейством сегодня в гараже подержу. Завтра привезу его в суд. За это время доходчиво ему объясню, что меня надо слушаться. Пока он показания дает в суде, его жена с дочерью у меня побудут.

Я передернул плечами от холода:

- Иначе никак?

Он отрицательно покачал головой.

- Слушай, а ты женатый? - выдал я и, перехватив его недоумевающий взгляд, добавил, - Передачи будет кто-нибудь носить? А то, судя по Ольге, кормят там так себе.

Арсений выругался матом.

- Типун тебе на язык, Рома. Поехал я.

Когда я остался один, то пошел и накатил стакан коньяка, а потом улегся спать. Теперь пути назад точно не было.

Утром у меня было ощущение, что я все время сижу на ежике, да еще в одних трусах. С Дементьевым мы договорились, что сначала выступит захваченный им в плен свидетель, потом я. Чтобы не было лишних вопросов, я подъехал в суд только тогда, когда меня должны были вызвать  для дачи показаний. Конечно, мне хотелось присутствовать там с самого начала, но Арсений мне доходчиво, правда, в матерной форме изложил, почему так делать не надо.

 Когда меня пригласили, и я зашел в зал судебного заседания, Ольга сидела в клетке. Даже мне было дико видеть ее там. Как себя при этом чувствовала она, я мог только догадываться. Возле клетки стоял конвой. Это были ребята, которых Дементьев перекупил. И с этой стороны можно было не ждать неприятностей. В зале царила напряженная атмосфера: представитель гособвинения сидел как будто проглотил шпалу, выступавшего до меня с показаниями человека Арсений уже куда-то отправил. Ольга с некоторым удивлением следила за переглядыванием судьи и гособвинителя. Она уже поняла, что происходит что-то незапланированное.

 Один судья сидел с довольным видом, видимо, представлял, куда потратит мои деньги, которые ему передал Дементьев.

Он кашлянул, глянул на гособвинителя, который озабоченно смотрел на меня. Потом судья спросил:

- Власов Роман Александрович?

- Да, Ваша честь.

Он разъяснил мне мои права и обязанности и спросил, что я могу пояснить по существу дела. 

Я взглянул на Ольгу. Она сидела, чуть наклонив голову на бок, и, прищурившись, ждала моего ответа.

- С Кондратьевой Ольгой Аркадьевной я познакомился на деловой встрече в начале этого года. Что касается событий 16 и 17 сентября, то, когда меня допрашивали в ходе следствия, я перепутал даты и дал неверные показания. 16 сентября я был очевидцем аварии, в которую попала Ольга Аркадьевна, затем я вытащил ее из разбившегося автомобиля. Автомобиль почти сразу же взорвался. Я отвез Кондратьеву к врачу, который оказал ей соответствующую помощь, затем она ночевала у меня дома, так как плохо себя чувствовала, и покинула его только около 9 часов утра 17 сентября. Авария была спровоцирована двумя внедорожниками, у меня имеется запись с моего видеорегистратора, и произошла около 11 часов утром 16 сентября. С этого момента и до утра следующего дня я постоянно находился с Кондратьевой.

Гособвинитель почему-то сильно побледнел.

Судья реагировал на все спокойно.

- Почему Вы раньше давали другие показания?

- Я делал это ошибочно. Просто перепутал даты.

Прокурорский работник не выдержал и подскочил с места:

-Как это просто? Как это ошибочно? Да Вас самого привлекать надо...

Он собирался и дальше возмущаться, но его остановил судья:

- Прекратите себя вести как на базаре, Сергей Анатольевич. Сядьте.

Он уселся на место, только шевелил губами. Видно, крыл меня, на чем свет стоит.

Судья обратился к Ольге:

- У Вас есть, что пояснить по поводу услышанного?

Она встала, как только судья к ней обратился. Все время, что я говорил она не шевелилась, даже, кажется, не дышала.

- Ваша честь, я уже говорила, что к убийству Анохина и краже денег из организации, где он работал, я не имею никакого отношения. Роман Александрович, - тут она запнулась, но затем продолжила, - Роман Александрович в этот раз изложил все верно. Мне больше нечего добавить.

Судья выполнил все необходимые формальности, а затем объявил:

- Суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения.

Ольгу увели из зала, что заставляло меня дергаться. Вроде мы с Дементьевым все просчитали, но мало ли...

Через час судья вернулся, зачитал оправдательный приговор и освободил ее из-под стражи в зале суда. Только тогда я смог свободно выдохнуть.

После того, как судебное заседание закончилось, Ольга выглядела растерянно. Конвоиры отдали ей её вещи, и она нерешительно топталась в коридоре. Понятно, что ни телефона, ни денег у нее не было.

Я подошел к ней и предложил:

- Давай отвезу тебя?

Странно, но особой радости на ее лице я не заметил. Немного подумав, она согласно кивнула. Вот это правильно, все-таки независимость должна иметь какие-то разумные пределы.

Когда мы сели в машину и тронулись, я спросил:

- Не ожидала такого исхода?

- Нет. Но если ты ждешь, что я стану рассыпаться в благодарностях, то напрасно. Ты ничего особенного не сделал, всего лишь сказал правду. Да, и то, припозднился.

Я чувствовал подступающее раздражение:

- А мог бы совсем ничего не говорить.

Карие глаза смотрели на меня с четко выраженной неприязнью:

- Зачем сказал? Я не просила.

- Да ты разве попросишь? Скорее язык себе откусишь. И  в кого ты такая упрямая?

Оля выдохнула, явно стараясь успокоиться. Мне бы тоже не помешало. Не хватало еще после всего въехать в какой-нибудь Камаз.

- Отвези меня домой, пожалуйста.

Я решил, что вести машину и выяснять отношения, не самая лучшая идея, поэтому повез ее, куда она попросила.

У дома Ольга молча вышла из автомобиля и направилась к подъезду. Я пошел следом.

По домофону она набрала номер квартиры и когда ей ответили, сказала:

- Степанида Егоровна, откройте, это Оля.

Замок двери запищал, я открыл ее, пропуская девушку вперед.

- Ты зачем со мной идешь?

Она рассчитывает, что я просто уйду? Нет, я не для того подставлял свою шею.

- Поговорить хочу.

- Сам, как ишак, упертый, - прошипела моя змеюка сквозь зубы и стала подниматься по лестнице.

На лестничной клетке нас ждала старушка, которая, увидев Олю, принялась причитать:

- Оленька, неужто выпустили? Слава Богу, слава Богу. Вот ироды.

Оля ей отвечала вежливо и сдержанно, говорить много не стала, пообещала зайти позднее. Открыв квартиру, зашла  внутрь, я тоже вошел в прихожую и услышал:

- Рома, давай ты в другой раз поговорить придешь? Я очень устала.

По ее лицу было понятно, что это всего лишь предлог, чтобы от меня отделаться. Да что опять ей не так?

- Ладно, - процедил и вышел вон. Злясь и на себя и на нее, стал спускаться по лестнице и поймал себя на том, что вовсе не хочу никуда уходить. И должен ли?

 Резко развернулся и пошел назад. Оля как раз собралась закрыть дверь. Я уперся в железную поверхность рукой и не дал запереть ее.

- Да не пойду я никуда. Я, что, зря тебя из тюрьмы вытаскивал?

И зашел в квартиру.



Глава 18.


Ольга.

Я ошеломлена происшедшим. Не ожидала, что мне удастся выбраться. Еще больше я не ждала, что два ключевых свидетеля изменят показания в мою пользу. И как бы вовсе удивительно, что Роман рассказал правду.

Когда меня отпустили из-под конвоя, я сама себе не могла поверить, что это в реальности. Потом Власов отвез меня домой, пошел со мной в подъезд, поднялся в квартиру. Это  был какой-то сон.

И пора бы мне уже проснуться. Я попросила его уйти. Он смотрелся у меня дома странно, вызывал противоречивые эмоции. И он ушел но закрыть за ним дверь я не успела.

Он вернулся и снова оказался в моей прихожей. Кажется, только разговаривать совсем не собирается. Что-то буркнул про тюрьму, а в следующую секунду дернул меня на себя и накрыл мои губы своим ртом. Я замерла, позволяя ему себя целовать, не зная как реагировать. Роман нажал мне на щеки рукой, заставляя открыть рот и впустить его язык. Своим телом придавил меня к стене, не давая трепыхаться.