Когда официант ушел, Сандра решила сменить тему:

— Ты говорил, что твоя компания разорилась…

— Да, твоими стараниями, — буркнул он, не поднимая глаз.

— Глупо с твоей стороны думать, будто я хотела этого.

— Хотела или нет, но добилась именно этого.

— Извини, — она помолчала, — я только хотела спросить, чем ты теперь занимаешься. Ведь у тебя есть какие-то заказчики, партнеры…

— У меня своя мастерская.

— Какая?

— Столярная.

Сандра задумалась. Значит, он все-таки не бросил свое дело даже после разорения бизнеса.

— И ты… работаешь там один?

— Да. Беру частные заказы.

Взгляд Сандры невольно упал на его руки — мозолистые, покрытые застарелыми шрамами и свежими царапинами. Да, работа с деревом объясняла их состояние… Некстати вспомнилось, какими ласковыми могут быть эти руки, и она с сожалением вздохнула.

— А от меня заказ примешь?

— Нет.

— Почему? — она все-таки не понимала его упрямства. — К чему эта твоя принципиальность?

— Предпочитаю не повторять своих ошибок, — мрачно ответил он, поглощая стейк.

Сандра закусила губу, не зная, что ответить. Официант в этот раз обернулся быстро и поставил перед ней заказ.

Она сама не знала, чего хочет от Клайгена. Зачем засыпает его вопросами? Зачем стремится вернуть его в качестве подрядчика? Почему ей хочется стереть с его лица это задумчиво-мрачное выражение?

Но было и то, что она страшилась узнать еще больше — его истинное отношение к ней. Чем был для него сегодняшний секс? Просто приятной неожиданностью, которая разнообразила его скучное пребывание в мотеле или…? Или — что? Почему она решила, что это должно стать для него чем-то большим?

Но даже это было лучше, чем гадкая мысль о том, что он просто воспользовался ее слабостью, чтобы цинично отомстить…

А чего она, собственно, хотела? Неужели она и вправду думала, что он добивается ее из-за… чего?

Нет уж, лучше не задавать вопросов, иначе можно окончательно увязнуть в грустных мыслях и подозрениях. Клайген тоже молчал: доел, расплатился с официантом и вышел, оставив ее одну, даже не пожелав приятного аппетита.

Сандра долго сидела за столиком и без энтузиазма ковыряла чизкейк. За окном уже совершенно стемнело. «Летний бриз» придал мыслям некоторую расплывчатость, и она решила повторить, чтобы заглушить плескавшуюся в душе горечь. Третий за сегодня коктейль ударил ей в голову, но вместо ожидаемой легкости и спасительного забытья она вдруг расплакалась, сидя в одиночестве за столиком.

— У вас что-то случилось, мисс? — участливо поинтересовалась невесть откуда возникшая администратор ресторана.

— Нет… простите… все в порядке. Можно попросить у вас свечу? Я бы хотела подняться в свой номер, а в коридоре наверняка темно.

— Конечно, мисс. Подождите минуту.

Сандра аккуратно вытерла глаза салфеткой и положила на столик деньги в счет оплаты заказа. Администратор вскоре вернулась со свечой и участливо спросила:

— Может, вас проводить?

— Нет, спасибо… все нормально, я справлюсь сама.

Но по дороге в номер Сандра пожалела, что отказалась от помощи администратора — ноги на высоких каблуках то и дело подворачивались, и она вынуждена была держаться за перила, а потом и за стены, чтобы добрести до своей двери. Пытаясь ее открыть, она чуть не уронила свечу. Когда же она закрывала за собой дверь, несколько капель расплавленного воска капнули на пальцы, и Сандра все-таки выронила злополучную свечу. Зашипев от боли, она принялась шумно дуть на обожженные пальцы.

В номере не было темно, как она опасалась. Клайген исполнил свое обещание, расставив горящие свечи повсюду: на подоконнике, на тумбочке у зеркала, на прикроватном столике и даже на раковине — огонек слабо трепыхался в проеме приоткрытой двери в ванную. Когда она вошла, Алекс лежал на кровати, закинув руки за голову, но когда она с шумом и шипением исполнила свой неуклюжий кульбит со свечой, он сорвался с места и подскочил к ней быстрее ветра.

— Что, обожглась? — с тревогой в голосе спросил он, пытаясь в полумраке рассмотреть ее пальцы.

— Ничего серьезного, — она шмыгнула носом, вынимая руки из его ладоней.

Язык заплетался, но она ничего не могла с этим поделать.

— Эй… да ты пьяна, птичка? Это тебя так от одного коктейля развезло?

— От трех, — поправила она и икнула, тут же стыдливо прикрыв рот ладонью.

Боже, как только она уже не опозорила себя перед ним…

— Тысяча чертей! Теперь мне еще нянчиться весь вечер с пьяной женщиной? — буркнул он, приподнимая ее лицо.

Она неловко отмахнулась от его руки и наклонилась, чтобы разуться, но от резкого головокружения вынуждена была схватиться за тумбочку, пошатнув на ней свечи и корзинку с фруктами. Взглянув на фрукты, Сандра почувствовала, как к глазам вновь подступают слезы, и всхлипнула.

— Ты и сам нетрезв, — пробормотала она в ответ.

— Это ты так думаешь, — сказал он, подхватив ее на руки. — И лучше ничего не трогай, грациозная ты лань, а то спалишь номер. Не хотел бы я потерять и вторую половину лица. После того, как я потерял первую, она мне стала особенно дорога.

Он осторожно усадил Сандру на край кровати, а сам встал перед ней на колени и один за другим расстегнул и снял с нее сапоги, вызвав у Сандры чувство дежавю. Она положила руки ему на плечи, медленно переведя их на затылок. Он замер, все еще обхватывая горячими ладонями ее ногу.

— Я… чем-то обидела тебя? — спросила она, прикасаясь лбом к его лбу.

— Нет, — услышала она хриплое. — С чего ты взяла?

— Ты изменился.

— Ты ведь меня совсем не знаешь. Как же ты можешь об этом судить?

— Я чувствую, — возразила Сандра, ощущая себя ужасно глупо.

Одной рукой прикасаясь к его затылку, она осторожно провела пальцами свободной руки по лицу Клайгена и убрала со лба черные пряди волос.

— Алекс, — она икнула и обняла его руками за шею, прижала упрямую голову к груди, — если я что-то сделала не так… прости меня.

— Глупая, — проскрежетал он чуть слышно, — глупая птичка. Что ты могла сделать не так?

Она и сама не поняла, как получилось, что ее ноги оказались у него на бедрах, а руки заскользили по широкой спине. Слезы капали прямо ему на макушку, которую она покрывала поцелуями. В следующий миг ее свитер уже пополз куда-то вверх, к голове, а жадные губы Алекса прижались к ямочке на ее шее. Потерявшись в эмоциях и снова отдаваясь ему без остатка, Сандра ненадолго вынырнула из беспамятства, лежа на кровати под тяжестью его тела, рассеянно глядя на замысловатый танец теней на потолке и чувствуя, как его руки ласкают обнаженную грудь, а жесткий мужской рот ищет ее податливые губы.


Она тихо плакала, сама не понимая, почему, чувствуя, как слезы скатываются по вискам и теряются в волосах. И снова лихорадочно искала его губы, как только он отрывался от нее для короткого вздоха…

Потом снова провал — она впала в забытье, бездумно лаская руками его плечи, спину, ощупывая перекатывающиеся под кожей твердые мышцы, зарываясь пальцами в волосы на затылке.

В какой-то момент она опять вернулась в реальность и поняла, что улыбается, а потом снова и снова тонула в прикосновениях, в жарких поцелуях, сходила с ума от наслаждения, которое дарил горячий дерзкий язык, бесстыдно заглядывая в самые потаенные уголки ее обнаженного тела.

В голове помутилось уже не в первый раз, а когда вновь пришло очередное озарение, она обнаружила себя сидящей на нем сверху; ее тело билось в конвульсиях, извивалось, чувствуя на себе его горячие мозолистые руки, дарящие ласку, а губы шептали в экстазе его имя…

Сколько времени длилось это безумие, и сколько раз брал ее Алекс — то быстро и жестко, то тягуче-нежно, покоряя и подчиняясь, выпивая ее до дна и наполняя собой до краев, лишая ее возможности говорить и дышать, заставляя забыть обо всем, — она не могла бы сказать, но когда с трудом разлепила красные от бессонницы и слез глаза, свечи уже догорели, а за окном занимался рассвет. Услышала над ухом хриплое дыхание обессиленного Алекса, улыбнулась, прижалась к нему крепче, поцеловала в солоноватое от пота плечо и снова заснула.

* * *

Из глубокого сна Сандру выхватил яркий свет, бесцеремонно проникавший между неплотно сомкнутыми веками. Она недовольно застонала, повернулась на другую сторону и уткнулась лицом в обнаженную мужскую спину, которая тут же шевельнулась от ее прикосновения.

— М-м-м, — замычал Алекс, видимо, тоже пробуждаясь от сна, — святая срань…

— Что? — сонно спросила Сандра, просовывая руку ему под мышку и обнимая его грудь.

— Душу бы демонам продал за глоток воды…

Сандра хмыкнула.

— И мою заодно продай — у меня даже горло болит от жажды.

Алекс хрипло хохотнул и потянулся огромной ручищей к дверце мини-бара, не вставая с кровати.

— Это не от жажды. Ночью кто-то слишком уж громко стонал.

— Святые угодники… — пряча мигом покрасневшее от стыда лицо в подушку, пробормотала Сандра, — все соседи слышали?

— Даже в стенку стучали, — добил ее Алекс, извлекая из мини-бара бутылку.

Обжигающе-ледяное прикосновение к коже заставило ее взвизгнуть и едва не подпрыгнуть на кровати.

— С ума сошел!

Алекс рассмеялся, будто школьник-хулиган, подложивший отличнице в пенал паука, и протянул ей бутылку, предварительно открутив крышку.

— Пей, падшая женщина.

Сандра жадно припала к вожделенной влаге, чувствуя, как холодные капли скатываются по подбородку на шею и грудь, и остановилась лишь когда опустошила бутылку наполовину.

Алекс лежал, приподнявшись на локтях, и внимательно наблюдал за ней. Во взгляде прищуренных серых глаз отчетливо читалась нежность.