Как и всегда, Олег бесцеремонно разворачивает меня к себе спиной и не дает опомниться. Слегка прогнув в пояснице, задирает ткань сарафана до талии, рывком стягивая бесстыже промокшие трусики. Он никогда не ждет, пока я остыну от первой волны удовольствия. Он дает еще и еще. Я кричу в голос, переступая розовую ткань на полу, а Олег, смачивая пальцы, продолжает настойчиво ласкать меня.

Мне становится плевать на все. Я кусаю губы, потому что его руки сводят меня с ума. Я бессовестно закидываю ногу на столешницу, предоставляя ему лучший доступ, и он погружает в меня пальцы. Желание взрывает меня томными волнами. Это безумие, сумасшествие.

Он кусает мое плечо. Я так завелась, что просто кричу от его рук и губ. Мне уже мало своего удовольствия, я хочу, чтобы Олег тоже стонал. Обернувшись, вижу темный огонь в глазах, такой яркий и потрясающий. Отталкиваю его и опускаюсь на колени. Ширинка не хочет слушаться, страсть захлестывает меня, я дергаю молнию пока не получаю в подарок его потрясающий, каменный член.

Я обожаю Олега, всего целиком, от пальчиков ног, до макушки на голове. Он очень красивый и сильный. Он мужчина с большой буквы и даже его запах заставляет пальчики ног поджиматься от удовольствия. И я обхватываю его губами, с наслаждением облизывая. Одной рукой царапаю бедра и ягодицы, другой, глажу крепкий, налитый ствол, самозабвенно даря ему удовольствие. И, черт возьми, никогда я не старалась так сильно.

— Лиза, твою мать, — хрипит мой любовник, зарываясь руками в волосы и заставляя брать глубже.

Я улыбаюсь. Олег Борисович ругается, а он ведь не выносит бранных слов. Даже штрафы за них выдает. Это делает мне комплимент, Олег с жадностью разглядывает то, что я делаю. И я могла бы вечность провести на коленях перед ним, наблюдая, как ему сейчас хорошо. В процессе Олег пощипывает мои соски, а я обхватываю его рукой сильнее, не давая себе останавливаться.

Еще несколько раз глубоко скользнув мне в рот, Олег подрывает меня с пола. Толкнув на стол, касается пылающего от желания входа, дразнит, а затем с силой придавливает, врываясь до основания.

Переизбыток чувств и ощущений топит меня. Заниматься любовью с любимым — разве не это истинное счастье?

Вначале немного больно, но все равно сладко. За это время отвыкла от его габаритов. Олег сразу же берет быстрый, ненасытный темп, сжимает мои ягодицы и вколачивается с большой скоростью. Запрокидывает мою ногу на стол для своего удобства. И все, что я могу чувствовать, как он растягивает меня изнутри, лишая разума.

Олег заставляет повернуть голову и целует при каждом толчке. Он так много меня целует, что губы немеют. Мы не надели защиту, мы про нее даже не вспомнили, и я чувствую его кожа к коже. Кончаю очень быстро, да и Олег догоняет меня, едва успевая выйти из моего извивающегося от удовольствия тела. Я успокаиваю дыхание, разворачиваюсь, смотрю в дорогие сердцу карие глаза и… Кидаюсь ему на шею, обнимая двумя руками.

— Я люблю тебя, Кириллов, люблю очень сильно.

Олег из объятий меня не выпускает. И честно говоря, я готова к тому, что он не ответит, но желание признаться ему в чувствах становится просто невыносимым. И я не сдерживаюсь, говорю, как есть.

Глава 36

Лиза

Просыпаюсь от того, что мне жарко, хочется пить, но я радуюсь всем сердцем. Рядом со мной лежит Олег. Он уже не спит и, запрокинув обе руки за голову, разглядывает потолок. Всё моё тело болит от воспоминаний о наших занятиях любовью. О том, как наши страстные поцелуи и нежные объятия, изголодавшиеся по естественному желанию, взяли верх над разумом. Дверь на балкон открыта, сонная штора танцует свой загадочный танец, то приподнимаясь, то опускаясь на пол.

Его взгляд тяжелый и сосредоточенный. Кириллов о чем-то размышляет. Таков он и есть — суров и нежен, и как только эти два противоположных качества уживаются в его крепком, жилистом, смуглом теле с хорошо развитой мускулатурой, под стать его высокому росту? Он невероятный. Как же я люблю смотреть на него в такие мгновения, когда его лицо становится отрешённым, глаза укрываются в тени ресниц, темнея от вырвавшейся на свободу страсти.

Почувствовав мое пробуждение, Олег поворачивается ко мне и переплетает наши пальцы. Моя маленькая светлая ладонь кажется еще меньше в его большой и смуглой руке.

Как и вчера, он молчит. Он ничего не ответил на мое признание. Целовал, обнимал, любил без оглядки, но мою любовь никак не прокомментировал. Да, мне хочется слов, признаний и чувств. Понимаю, что Кириллов мне ничего не обещал и ничего не скрывал. Но я всего лишь женщина с кровоточащим сердцем.

Когда Пашка рассказал мне, что Вике стало лучше, во мне поселились упаднический пессимизм и тошнотворная безнадега, и я не верю, что в конце, как в голливудском кино, мы с Олегом заживем долго и счастливо. Никогда я не спрашиваю его о жене. Зачем? Все и так очевидно. Не хочу впадать в еще большую депрессию. Мечтаю прожить эти полдня в счастливом неведении. Мне кажется, конкретно столько осталось до того момента, когда Кириллов скажет, что очень ценит мои чувства, что уважает мою любовь, но ответить мне тем же не может. Что я была его страстным увлечением, но не глубоким чувством. Это не конец света и мне придется с этим жить. Принять, научиться дышать без Кириллова. «Лиза, ты потрясающая. Ты красавица и умница. Мне с тобой хорошо. Я хочу тебя чаще и больше, чем любую другую женщину. Но нам надо расстаться, потому что моя любимая жена пошла на поправку». Именно так я себе представляю конец нашей истории.

Сердце побаливает, а Олег с интересом разглядывает меня. Я откинула одеяло и его жадный взгляд ползает по губам и груди. Когда он так смотрит, будто впитывая, я тщетно пытаюсь обуздать новый приступ паники. Мне сложно контролировать свои чувства рядом с ним. Я хочу отдать ему все! Но хочет ли он это брать? Ни разу не устраивала ему скандалов и не ставила его перед выбором. Я всегда осознавала, что на место любимой много лет жены никак претендовать не могу. К тому же она больна, а я не смею воевать с беспомощным человеком, которому и так досталось в этой жизни выше крыши. Однако, ей стало лучше… И ее муж пришел прощаться с любовницей, которая теперь скорее обуза, чем радость. Я чувствую, как мое сердце бьется ненормально быстро, под сто ударов в минуту, и от этого мне плохо, слегка подташнивает. Это с виду я идеальная и спокойная, но внутри меня прям колотит от негодования.

Ко мне приходила ее мать. Вначале я испугалась, решила, что она явилась устроить скандал нерадивой девке, отвадить мужа дочери от любовницы. Но женщина меня добродушно рассматривала и спрашивала, развелась ли я с бывшем мужем, что испытываю к Олегу. Ее впечатлили мои пирожки с картошкой и сметанник. Когда она спросила, люблю ли я Кириллова, я честно ответила «да».

Я тоже не смолчала, в конце концов, терять мне уже нечего. Открыто поинтересовалась, почему она сама не присматривала за своей дочерью. В сердцах осмелилась заявить, что будь у меня дочь, я бы никогда не доверила ее мужику. Но Анна Михайловна улыбалась, спокойно рассказывая, как сильно Олег любил Вику, как первое время разговаривал с ней, спал у ее постели…

Дальше я слушать не могла, потому что мне трудно было представить Олега шепчущего слова любви и нежности. Видимо, когда он влюблен, Кириллов ведёт себя иначе. И от этого понимания еще больнее. Когда-то давно прабабушка рассказывала мне о настоящей любви, она говорила, что если мужчина умеет играть на гитаре, то пока он не споет тебе серенаду, цветок любви ему отдавать нельзя. Слушательницей я была так себе, вертелась, пропуская половину мимо ушей, логично, что теперь я оказалась у разбитого корыта, несчастная и утопающая в безответной любви.

Отвернувшись от тещи Кириллова, я до онемения сжала губы, чтобы не показать свою боль. В голове вихрем крутилось тысяча мыслей, они не давали мне покоя. С одной стороны, моя любовь, которой я не стыжусь, с другой его жизнь, которую я и так наполовину разрушила. Я не имею права требовать от Кириллова того, что он не может дать! Теща ушла, поблагодарив меня за угощения, а я осталась в полном раздрае от этого визита. Я так и не поняла, чего она от меня хотела и почему так внимательно разглядывала.

Сейчас, глядя Олегу в глаза, я понимаю, что назад дороги нет, моя любовь вылилась в слова. Я открылась, доверилась, произнесла о ней вслух. И я больше не могу терпеть его временное присутствие, оно разрывает мою душу на части. Если бы он был для меня просто любовником, дарящим физическое наслаждение, я бы не мучилась так сильно. Но Кириллов для меня все, и я понятия не имела до встречи с ним, что способна на такое огромное чувство.

Живые карие глаза смотрят на меня с привычным мужским интересом, и в груди становится тесно, встаю с кровати, разрывая наше объятье, забирая свою руку из его сильной хватки. Укутавшись одеялом, поднимаю с пола сарафан, быстро натягиваю и иду на кухню. Лучше я приготовлю дурацкую яичницу с гренками, чем буду видеть его глаза. Прохожу мимо зеркала, в отражении — отчаянье и страх. Сейчас, вот сейчас Кириллов натянет штаны, застегнет ремень с привычным звякающим звуком, рубашку и скажет, что ему пора…

Достав из холодильника яйца, неловко роняю одно из них на пол, опускаюсь на колени и начинаю собирать тягучую массу салфетками. Нервно комкаю бумажку, что плохо впитывает растекшийся по линолеуму желток.

Никогда не плакала из-за мужчин, не знала, что можно сходить по кому-то с ума и терять себя в чужих руках, а вот опять не могу сдержать слез. Плечи безвольно опадают, когда я слышу его шаги, Кириллов идет босиком и абсолютно голый. Он не стыдится своей наготы. А я все еще ползаю на полу, поднимаю на него глаза и вздыхаю. Не могу устроить разборок, даже поссориться не могу. Разве виноват Кириллов, что встретил меня слишком поздно?

Олег опирается о косяк и молчит. Он и вправду сделал выбор. Я просто уверена. Тянет, не может произнести жестокие слова вслух, жалеет меня, после Жениных выкидонов.