Качим Марк-Синдром


Глава 1


Актера Голливуда Ирвина Вайса преследует сталкер. Полиция бессильна, звездная карьера под угрозой, и только тренер по серфу может помочь, если «Вьетнамский синдром» не перечеркнет планы. Приступы, срывы, кровавые поцелуи через тошноту... Если сталкера еще можно остановить, то как вытащить рейнджера из его личного ада?

________________________________________________________________


Глава 1

— Да хоть со всем Нью-Йорком переспи, мне все равно! – Ирвин в раздражении провел пальцем по экрану телефона, разрывая звонок.

Тишина продлилась всего пару минут, а потом аппарат снова разразился громкой мелодией. Когда-то она ему нравилась, а теперь раздражала. Ирвин сжал телефон в ладони, надеясь, что Шон сообразит оставить его в покое.

Когда телефон в третий раз начал проигрывать уже бесившую музыку, Ирвин вскочил с шезлонга, подошел к ограждению нависающего над бассейном балкона и со всего размаху отправил телефон в воду.

Дорогой аппарат не сдавался. Шон позвонил еще дважды, прежде чем хлорированная вода замкнула микросхемы и экран наконец погас. Ирвин успел допить ром в своем бокале и вскрыл бутылку игристого. Отпил прямо из горла, закашлялся, отставил руку в сторону, чтобы хлещущая из бутылки пена не залила его брюки. В голове зашумело.

— Покойся с миром, — Ирвин отсалютовал видневшемуся на дне телефону бутылкой. – И ты, Шон, нахер пошел.

Умиротворенный, он вернулся на террасу. Налил себе еще рома, выпил одним глотком. Затем наполнил стакан игристым, совершенно игнорируя тонкие бокалы флюте, и уселся в кресло. Уши заложило, где-то вдалеке зарождался низкий рокот. Ирвин глотнул приятно-кислого игристого, закрыл глаза и позволил себе потеряться во все нарастающем гуле.

Через какое-то время шум набегающих волн отсек его от суеты и забот. Подзабылась омерзительная сцена, устроенная Шоном перед отъездом Ирвина, улеглась бушующая в душе ярость. Будь Шон здесь, Ирвин, наверное, избил бы его до полусмерти, так, чтобы хорошенькое смазливое лицо заплыло и посинело, а пухлые и чувственно изогнутые губы лопнули. Сам бы потом жалел и сожрал бы себя, мучаясь чувством вины и осознанием того, что опять не сдержался. А так… Просто скандал, который через две недели будет легко отменить дорогой побрякушкой и обещанием в следующий раз непременно взять Шона с собой. Из материальных потерь – телефон, но Ирвин не слишком беспокоился об этом. Завтра приедут его парни, он отправит кого-нибудь в город купить новую трубу и новую сим-карту. Телефон Шона Ирвин помнил наизусть, а если бы и нет — этому избалованному говнюку полезно почувствовать себя немного брошенным.

Шон был хорош. Глуповат, конечно, и жадный до безобразия… Но все равно хорош. Понимал, что в его интересах не светиться перед папарацци, умел держать язык за зубами. Был красив, как грех, и чертовски классно трахался. Ирвину нравились его ненасытность и полное отсутствие всякого стыда. Мальчика достаточно было баловать брендовыми шмотками, дорогим парфюмом и иногда драгоценностями, а тот взамен не забывал следить за телом и не пропускал занятий в зале.

Ирвин даже подумывал перевести Шона в разряд официальных бойфрендов, хотя лет десять назад зарекся это делать после скандала с Кайлом. Тогда он еще был восходящей звездой и спутался с признанным тяжеловесом индустрии, к тому же стопроцентным гетеросексуалом. Кайл просто фантастически умел прятать от всех – и в первую очередь, от жены – любовь к крепкому члену в заднице. И все было бы нормально, если бы не та старлетка. Притащила в суд пятимесячного младенца и заявила, что отец рождественского чуда – сам Кайл Рочестер.

Пьяно усмехнувшись, Ирвин скрутил крышку с бутылки с минералкой и выпил ее до дна. Именно Кайл вдолбил в его голову правило: если решил упиться допьяну, не забудь влить в себя минимум литр чистой воды. Ирвину хватило пары эпизодов тяжкого похмелья, чтобы никогда не пренебрегать этим советом. Выбросив пустую бутылку в урну, он добрел до холодильника, выудил оттуда блюдо с вяленым мясом и сыром и вышел на балкон.

Телефон так и лежал на дне бассейна. Ирвин лениво подумал, что надо бы завтра выудить его и попробовать просушить, но потом забил. Две недели тишины в эфире – да это же целый отпуск.

Мысли снова вернулись к Кайлу. Поначалу тот бодро отнекивался, но, когда дело запахло экспертизой, понял, что попал. Ребенок и вправду был его, с мамашей, работавшей гувернанткой у детей Кайла, он обошелся откровенно мерзко, соблазнив и выкинув беременной за ворота. Теперь перед ним маячила перспектива судебного признания отцовства, алименты, страшный скандал и, скорее всего, развод с разделом имущества не в пользу Кайла, ведь это его уличили в измене.

Кайл не нашел ничего лучшего, как прикрыться Ирвином. Заявил, что больше не намерен скрывать свою истинную сущность и принялся ходить с одного интервью на другое, рассказывая, как девчонка его шантажировала, узнав о тайном возлюбленном, как забеременела, изъяв из урны презерватив с биоматериалом. Как хотела денег, угрожая скандалом. Наигранно плакал, сожалея о разрушенном семейном счастье, ругал себя, что столько месяцев молчал, давая шантажистке время набраться сил для главного удара.

Поначалу поднявшаяся волна загасила разгорающийся скандал с отцовством. Но чуть позже дотошные журналисты стали находить несоответствия в рассказах Кайла. Задавали все более неудобные вопросы, настаивали на том, чтобы пригласить на интервью и супругу оскандалившейся звезды. Кайл, брак которого и без того трещал по швам, решил, что дешевле будет бросить гиенам свежий кусок, чем прятать порядком подтухший. В одном из интервью он будто бы случайно проговорился о том, с кем на самом деле счастливо проводил ночи уже несколько лет.

Ирвину та история стоила трех сорванных контрактов и почти года без единого приглашения сниматься. Сцепив зубы, он молча проходил мимо осаждавших его журналистов, не соглашался отвечать ни на один вопрос, не взирая на предлагаемые гонорары в несколько миллионов.

Постепенно все наладилось. За Ирвином закрепилась слава очень крутого мужика, не ломающегося ни при каких обстоятельствах, Кайл подписал мировое соглашение с матерью его внебрачного ребенка о размере алиментов и на радостях заделал очередного наследника своей жене. Лет семь назад они с Ирвином пересеклись на одном мероприятии, и у Кайла хватило наглости полезть к Ирвину в штаны. Ну что же, те фото, где Ирвин бьет Кайлу в морду, только прибавили очков, и гонорары выросли на порядок.

Ирвин был одинок пару месяцев. Потом сошелся с Майклом, весьма приятным парнем, жившим по соседству. Майклу было все равно, насколько знаменит и скандален Ирвин, он просто любил хороший секс. Потом Майкл переехал, но его заменил Чарльз…или Ник?..

Неважно. Ирвин достал из холодильника на балконе еще бутылку воды, неспешно доел сыр и мясо. Солнце скрылось за горизонтом, и на пляж накатывала ночь. Поднявшийся ветер был горячим. Ирвин допил воду, решил, что на сегодня хватит воспоминаний, и вернулся в номер. Недопитые виски и игристое оставил в гостиной, разделся, не особо заботясь о том, чтобы сложить одежду, и голышом забрался под прохладные простыни. Уснул быстро и спал крепко и без сновидений, как обычно.

***

Проснулся Ирвин непривычно рано. Вернее, получилось рано из-за колоссальной разницы во времени между Нью-Йорком и Мельбурном. Мало того, даже числа были разные.

Разбудила его, как ни странно, духота. Ирвин терпеть не мог спать под кондиционером, поэтому он оставил настежь открытым окно, понадеявшись на свежесть и прохладу утра. Но в Австралии, видимо, не только времена года были противоположными привычным. С материка дул удушающе-горячий ветер.

— Ну прямо самум, — пробормотал Ирвин, раздумывая: закрыть окно, включить кондиционер и поспать, или встать, раз уж проснулся.

Решив, что стоит начать привыкать к новому распорядку, Ирвин откинул простыню и встал. Как и был, абсолютно нагим, вышел на балкон, потянулся.

Океан выглядел не очень. Небо было грязно-серым, как перед осенним дождем. Вода, вчера бирюзово-синяя, сегодня тоже будто набрала грязи.

— Шторм, что ли, собирается... — Ирвин поискал глазами телефон. — А, да… Вот же черт, — усмехнулся он, вспомнив вчерашний разговор с Шоном и свой поступок. Выглянул с балкона — телефон по-прежнему лежал на дне бассейна.

Обслуживающий персонал тоже должен был прилететь сегодня вместе с парнями. Ирвин особо не стал слушать пояснения, в честь какого праздника все покинули фешенебельный мини-отель — ему было все равно. Чемодан он докатил до номера сам, всякие формальности решит Фред по прилету, а бегать за ним и беспрестанно спрашивать, не подать ли чего — это и в Нью-Йорке в печенках сидит.

Ирвин убрал в бар ром, вылил в раковину остатки игристого. Принял ледяной душ, выпил воды и решил спуститься в лобби. С завтраком придется подождать, пока приедет повар, но кофемашина наверняка найдется.

Пустой отель, хоть и был маленьким и уютным, все равно оставлял гнетущее впечатление. Ирвин пробежался по пустому холлу и даже прокатился через него по скользкой начищенной плитке на маленьком придверном половичке.

Он как раз пошел на второй заход, когда неожиданно открылась входная дверь и зашел охранник. По крайней мере, так Ирвин подумал в первый момент. Брюки цвета хаки, камуфляжная футболка, цепкий суровый взгляд — такому было место в полных опасности каменных джунглях рядом со скандальной вип-персоной из политиканов, что наживали себе врагов даже просто завтракая в кафе.

— Ирвин Вайс? — сухо осведомился мужчина, никак не отреагировав на занятие, за которым застал звезду телеэкранов. — Почему вы не отвечаете на звонки?

— Смотря куда вы мне звоните, — ответил Ирвин, пытаясь понять, кем работает незнакомец. Для охранника слишком уверенно себя чувствует, для администратора у него слишком профессиональный вид. — Если в номер — то я не обязан торчать там круглосуточно, если на мобильный — посмотрите в бассейне. Может, он всплыл и просох.