Наташа Шторм - Синдром отравленной души

─ Верно. ─ Я почувствовала прилив злости. ─ Стаю волков уничтожили. Теперь пришла пора поохотиться на тигра.

Трубка рассмеялась.

─ Попробуй. Возможно, я тебя недооценил? Что ж, игра становится интересной.

Я сжала телефон в кулаке.

─ Это не игра. Ты манипулируешь жизнью невинного ребёнка. Отпусти его, верни в Москву. Вот тогда мы поиграем. Но помни, выживет только один. И, если повезёт мне, я буду убивать тебя медленно и с удовольствием. А, когда стервятники сожрут твоё чёрное сердце, спляшу на твоих костях.

Шерхан рассмеялся.

─ Пообщавшись с Муртазой ты полюбила смерть? Что ж, смерть может быть красивой во многих проявлениях. Я принимаю твой вызов, детка, и обещаю, что твоя смерть будет прекрасной. ─ Его голос перешёл в шипение. ─ Ладно. Через два дня ты должна прибыть в Париж. Место и время встречи сообщу позже.

Услышав короткие гудки, я откинула телефон и, повалившись на кровать, разрыдалась.

Мягкая рука прошлась по моим волосам. Малика.

─ Поплачь, Настя, поплачь. ─ Тихий голос с едва уловимым акцентом успокаивал, убаюкивал. ─ Слёзы уносят боль по крупицам. Сердце становится чище, а душа светлее.

Я подняла голову.

─ Моя боль уйдёт лишь тогда, когда я смогу обнять сына.

Девушка печально улыбнулась.

─ Хочешь, я поеду с тобой? Просто так, для поддержки?

Я отрицательно покачала головой.

─ Справлюсь сама. Вообще-то я сильная женщина, плачу редко. Но сейчас…

Из моих глаз вновь хлынул водопад.

Девушка подошла к окну и раздвинула шторы, впуская в комнату яркие солнечные лучи.

─ Отец связался с Марио. Завтра к нам прибудет Заур с отрядом сил быстрого реагирования. Они пробудут здесь некоторое время на правах военных советников.

Я вытерла глаза мягким полотенцем.

─ Это хорошо. Если Томас и вернётся, если затеет переворот…

Малика покачала головой.

─ Он уже не вернётся. Этот человек украл деньги со счетов жителей Загира, поселил в их душах смуту, настроил против отца. Ведь именно папа предложил всем желающим вложиться в разработку новых месторождений. Он хотел, чтобы наш народ процветал, а вышло то, что вышло.

Я обняла девушку за плечи.

─ Всё будет хорошо. Вот увидишь. А я поддержу твоего папу материально, если выживу, конечно.

Малика кивнула.

─ Пусть хранят тебя все боги, которые существуют на свете!

Давно так не развлекался! Хитроумная комбинация, которую ОН выстраивал долгие годы, сработала. Все пешки передвигались по шахматной доске именно так, как ему хотелось. И ОН, великий и могущественный Шерхан, непобедимый Чёрный Лев пустыни, чувствовал себя богом. Действия легионеров оказались предсказуемыми до зубной боли. Ничего оригинального, ничего выдающегося. ОН уже заскучал, как в игре появилась новая деталь, которая сделала её воистину увлекательной. Настя! Анастасия! Казалось, ОН изучил её вдоль и поперёк, учёл сильные и слабые стороны, но вот такой злости, такой агрессии от девочки из хорошей семьи ОН не ожидал. ОН хотел упиваться слезами и мольбами в то время, как начнёт выводить за поля всех её друзей, одного за другим. ОН мечтал вдоволь насладиться, наблюдая, как ломает её, делает послушной марионеткой. ОН не решил, оставит ли ей жизнь, или же смахнёт с шахматной доски за ненадобностью, но ОН ошибся. Анастасия Максимова стала не пешкой, а королевой, жемчужиной, основной фигурой. Ну, ничего, ОН дождётся, когда королева останется одна. Вот тогда и подумает, как с ней поступить.

ОН знал, Настя никогда не увидит сына. Мальчишка вырастет в интернате под чужим именем, и, возможно, повторит ЕГО судьбу.

ОН взглянул на экран монитора. Красная точка всё ещё находилась в Аравии, но то, что через сутки она появится в Париже, сомнений не вызывало. Стоило подготовиться.

Мы летели в Париж ночным рейсом. Питон молчал всю дорогу, а я сходила с ума от беспокойства. Смерть Гиббона подкосила. Я искренне оплакивала друга, но пришлось спрятать боль глубоко внутрь. И всё же эта боль отравляла душу, открывала старые раны на сердце. Я пообещала, что потом, если выживу, я дам волю слезам. Теперь же стоило собрать все оставшиеся силы и продолжать бороться. Ради сына.

– Урс не объявлялся?

Макс оторвался от собственных мыслей.

– Не хочу обнадёживать, но он взял след.

Я не поверила своим ушам. Обладая информацией, Репин молчал? Мне хотелось заорать, но я взглянула на спящую соседку и прошипела:

– Нормально? И когда ты планировал донести до меня сей факт? Прости, но мне всё ещё кажется, что в данной ситуации именно я являюсь самым заинтересованным лицом!

Макс вздохнул.

– А что, если мы ошиблись и в этот раз? Что, если Шерхан направил нас по ложному пути?

Я поёжилась.

– Не важно. Что разнюхал Тулинов?

Питон уставился на меня жёлтыми змеиными глазами.

– Он на островах. Довольна?

– И чем я должна быть довольна? Это всё, что ты можешь сказать?

Репин пригладил бритый затылок.

– Игнат вернулся в Москву и перелопатил все видео. Аэропорты, вокзалы, главные магистрали. Так вот. На одном засветился наш фигурант. Мельком, случайно, на крохотной заправке у заброшенной деревеньки. Чувствуя себя главным в этой игре, Шакал прокололся на мелочи. Не подумал, что у владельца АЗС имелась камера, примитивная, бытовая, но, исправно работавшая. Дальше всё пошло проще. Крохотный аэроклуб, частный рейс в Петербург. Затем Финляндия и полёт на Сейшелы.

– Индийский океан? ― Я проглотила комок в горле. ― Но почему Сейшелы? У него там дом?

Макс пожал плечами.

– Возможно. А, возможно, и нет. ― Он помолчал. ― Несмотря на то, что Сейшелы считаются одним из самых популярных курортов мирового уровня, их локация отличается малолюдностью и приватностью. Там легко затеряться. А ещё, как мне кажется, Шакал путал следы.

Я задумалась.

– Допустим. Но я уверена, его там уже нет. Ведь не зря он намекнул, что в настоящее время мой сын находится в какой-то частной школе.

Репин кивнул.

– Вот Урс и решил проверить, нет ли там Богдана. Если нет, куда мог вылететь мужчина с четырёхлетним мальчиком? Думаю, узнать это не составит труда.

Мне так хотелось верить, что Игнат узнает, куда чёртов Шакал уволок моего сына, но вся эта комбинация могла стать очередной ловушкой.

Я закрыла глаза. Организму требовался отдых. Я не знала, что ждёт меня в Париже, но мне хотелось встретиться со зверем лицом к лицу и при этом не шататься от усталости и нервного истощения.

Я шла к Тулинову, еле передвигая ноги. Это сон. Это всего лишь сон. Вот я проснусь, и всё будет хорошо. Предательские слёзы всё же вырвались наружу и потекли, заструились горячими ручейками, обжигая обветренные щёки. Между нами осталось не более трёх метров, когда удар приклада заставил Игната упасть на колени. Сердце вновь застучало в груди, кровь запульсировала в висках. В тот миг я бы отдала всё на свете, лишь бы защитить его. Так хотелось кинуться к Тулинову, прижаться к широкой груди и никогда не отпускать.

Али остановил меня. Я бросила взгляд на Муртазу. Боевик стоял поодаль, скрестив руки на груди, и улыбался.

― Господин приветствует тебя, Урс. Столько лет ты охотился за ним, а сам угодил в капкан. ― Теперь мой тюремщик взял на себя роль переводчика.

Игнат сплюнул.

― Недолго тебе радоваться, Гюрза.

Муртаза рассмеялся и произнёс ответную речь.

― Тем не менее, это случится не сегодня. ― Перевёл Али. ― Господин считает тебя достойным противником и уважает твою силу и мужество. Ты настоящий русский медведь, но сегодня не твой день. Господин дарует тебе лёгкую смерть. Ты заслужил её. Ты умрёшь, как воин, и твоя душа присоединится к Чёрному Легиону высших сил.

Два бандита попытались накинуть на голову Тулинова холщовый мешок, но Игнат скинул плотную ткань.

― Я воин, как ты заметил, и хочу умереть стоя, глядя смерти в лицо.

Муртаза махнул рукой.

― Господин уважает твой выбор. Вставай.

Моё сердце билось о грудную клетку и разлеталось на мелкие осколки. Я понимала, что сейчас произойдёт непоправимое, но никак не могла этому помешать. По щекам катились слёзы, в горле пересохло. И тут случилось самое страшное. В правой руке я почувствовала холод стали. Али вложил в мою кисть пистолет и сжал пальцы.

― Стреляй. Это твой единственный шанс!

Я замотала головой.

― Нет! Я не умею.

Араб оскалился.

― Тут нет ничего сложного. Просто наведи дуло и нажми на курок.

― Нет!

В тот самый миг я поняла, если Игнату не удастся избежать смерти, то и мне жить не для кого. Последний близкий человек уходил в небытие, а я ничего не могла с этим поделать. Сквозь пелену слёз я увидела, как Тулинов сделал несколько шагов мне навстречу, дотронулся скованными руками до моей кисти и поднял её так, что пистолет упёрся ему в грудь.

― Стреляй, Настя. Ты должна выжить любой ценой. Закрой глаза и нажми на курок. Иначе…

– Проснись, Настя, проснись!

Я дёрнулась и открыла глаза. По щекам струились слёзы, и я долго не могла понять, где нахожусь. Наконец, мой взгляд сфокусировался на Максе. Мой друг обнял меня и крепко прижал к широкой груди.

– Опять кошмары?

Я кивнула.

– Успокойся, девочка! Всё хорошо! Ты в безопасности!