Наташа Шторм - Синдром отравленной души

– А я решил не ждать, когда меня уберут и… убрался сам. ― Рассмеялся Питон. ― Это потом объявили, что трупа в сгоревшем автомобиле не обнаружили, а в начале информация была другой!

– Ладно. ― Кивнул Тед. ― А Тулинов чего на рожон полез?

Репин помолчал.

– Не было времени вычислять всех членов банды Шакала. Действовал он не один. Факт. Мы знали о няне и об Эрике. Другие находились за кадром. Урс верно рассудил, мол, нужно собрать их в одном месте, в одно время. Мы проработали множество вариантов. И идеальным местом оказался Моркоте, крошечный городок, затерянный в Альпах. А идеальной наживкой ― медведь.

– Во-первых, многое в этом городе напоминало то место, где Шакал попал в плен. Тогда он обосрался по полной. Простите, дамы. ― Гиббон широко улыбнулся. ― Выдал и координаты отряда, и личную информацию на каждого из нас. Урс замял дело, списал на неопытность, а я, между прочим, предлагал пристрелить гада из трофейного. Словом, Шакалёнок затаил обиду. И ему, как примату с надломленной психикой, было бы важно получить некий реванш.

– Во-вторых, нам стало известно, что хозяин местной гостиницы водил дружбу с нашим малышом. ― Кивнул Тулуза. ― Знаешь, Настя, мы отслеживали всех постояльцев гостиницы, но вот вычислить Сида, сына Али, не смогли.

– Да и кто бы мог заподозрить в этом хлипком очкарике профессионального снайпера?

Мия вздохнула.

– Хорошо, что всё закончилось хорошо. Плохо то, Тулуза, что ты мужа моего нейтрализовал.

– Что значит, нейтрализовал? ― Сашка почесал лысый череп. ― Просто объяснил, что сообщать о Даньке пока е стоит. Ну, не дураки же парни. И Марио, и Тед понимали, что одним звонком они могли сорвать всю операцию. Верно, Данька?

Богдан оторвался от стакана с шоколадной массой и весело кивнул.

– Мы вернулись домой, и сдали маленького капрала под опеку восторженной Жаклин. ― Марио потёр синяк под глазом. ― Да не смотри на меня так, жена. Не со зла Тулуза меня стукнул. Темно было. Не узнал.

Дверь открылась, и на пороге появились разрумяненные старики.

– Мы не опоздали? А ну, молодёжь, придвиньте-ка два стула!

Данька тут же перелез на колени к моей старинной подруге и прижался щёчкой к пышной груди. Мия улыбнулась.

– Взгляни, Настя, как мило! Знаешь, твой сын сказал мне по секрету, что на Рождество хочет получить в подарок бабушку.

Я рассмеялась.

– Возможно, эта милая пара переберётся в Москву?

Мия хихикнула.

– Думаю, они тоже мечтают о внуке.

Взяв в руки крошечную ложечку, принцесса постучала по фарфоровой чашке.

– Не знаю, как других, но лично меня очень интересует Урс. Как он?

Макс развёл руками.

– Поправляется, чёрт старый. Пуля прошла на вылет, кость не задета. Да и стопа целой оказалась, так, растяжения да вывихи мелких суставов. Словом, списывать капрала ещё рано.

Компания воодушевилась. Все решили ехать в больницу к Игнату немедленно. Все, кроме меня.

Взглянув на часы, я вымученно улыбнулась.

– Ребята! Я домой. Если выдвинусь в аэропорт прямо сейчас, успею на московский.

Питон скривился.

– Ты никак не простишь? Останься на день. Я прошу.

Во мне вскипела давняя обида.

– Знаешь, как будет, Макс? Вот приедем мы в госпиталь, а там нам скажут: «Простите, ребята, но пациент сбежал в неизвестном направлении пять минут назад!» ― Я вышла из-за стола. ― Я устала бегать за Тулиновым, устала его ждать, думать о нём. Словом, хочу вернуться к прежней жизни.

Репин покачал головой, но тоже поднялся.

– Ладно, поехали, провожу.

Я обняла своих друзей и взяла с них обещание навестить меня на Новый год.

Самолёт летел не в Москву, он летел в ту жизнь, которую я выстроила сама, без посторонней помощи, которую любила и оберегала, как зеницу ока.

― Мама, а папа когда к нам вернётся?

Такси подъехало к дому, и наш охранник, Коля, выбежал из будки и открыл дверь машины.

– Анастасия Всеволодовна! А чего Вы не позвонили? Мы бы встретили.

Я улыбнулась.

– Ничего страшного. Не барыня. Как тут у вас? Нормально?

Коля кивнул.

– На днях Дашку арестовали. Полиция приезжала. Говорят, на ней много, чего висело, и воровство, и мошенничество. Кто-то здорово подделал её документы. Но это не помогло.

Я усмехнулась.

– Значит, на этом и подловил Шакал няню. На её криминальном прошлом.

– Что, простите?

– Ничего, Коля, всё в порядке.

Мы вошли во двор и направились к дому. Сын дёрнул меня за руку.

– Ма! Так когда папа вернётся?

– Анастасия Всеволодовна! ― Колька нёсся следом. ― Вас там, ― он указал на дверь, ― сюрприз ждёт!

– Опять?

Сюрпризы я не любила, мало того, боялась, тем не менее, дёрнула за ручку и оказалась в прихожей.

В доме витал умопомрачительный запах жареного мяса. Я ворвалась на кухню и почувствовала, что мои ноги становятся ватными. Опустившись на стул, стянула душивший меня шарф.

Игнат стоял у плиты и виновато разводил руками.

– Вот, думал, ужин успею тебе приготовить…

Данька бросился Тулинову на шею. Тот подхватил сына и прижал к груди.

– Большой медведь! Я знал, что мы снова встретимся! ― Богдан обнимал Игната крохотными ручонками, и я впервые увидела, как Урс плачет.

Ночь накрыла Москву покрывалом из снега и дождя, но тут, в моём загородном доме, было тепло и уютно. В камине весело потрескивали поленья. Вот только я, сидя у огня, никак не могла согреться. Нервный озноб. Знакомое состояние.

Тулинов вошёл в комнату и улыбнулся.

– Уложил. Правда, пришлось три сказки рассказать. ― Он уселся на ковёр у моих ног и поднял на меня свои нереальные янтарные глаза. ― У нас с тобой классный сын получился.

Я осторожно провела пальцами по сморщенной от ожогов коже.

– Болит?

Игнат перехватил мою руку и положил себе на грудь.

– Вот тут болит, так же, как и у тебя.

Да, у меня всё ещё болело! Вот только все обиды отошли на задний план, нет, они покинули мою отравленную душу, которая начала исцеляться.

Наклонившись, я нежно поцеловала изуродованную щёку.

– Какой же ты глупый! Всё это не имеет никакого значения. Я люблю тебя, люблю то, что у тебя внутри. И всегда буду любить!

В тот же самый миг Игнат подхватил меня на руки и закружил по комнате.

– Остановись! Как же твои ноги?

– Мелочи! Заживут. До свадьбы.

Я улыбнулась. Нереальное и такое долгожданное счастье заполнило целиком Настю Максимову. Оно клокотало внутри, стучало в висках, рвалось наружу. Я готова была поделиться им со всем миром, раздать по крупицам и получить новую порцию.

Не знаю, как мы оказались на кровати. Раздевая друг друга дрожавшими руками, мы что-то обещали, что-то шептали, прерываясь лишь на лёгкие поцелуи.

– Настя! Ты уверена? ― Игнат попытался отстраниться.

Я лишь плотнее прижалась к мужчине, и наши губы встретились.

– Тсс! Больше ни слова! Ничего не хочу слушать, ничего не хочу знать. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты меня просто любил!

Я провела языком по удивительным мягким губам возлюбленного и почувствовала, как моё тело затрепетало. Это было такое странное, но такое приятное чувство, чувство, которое заставляло забыть обо всём. Я не думала о прошлом и не тревожилась о будущем. В этот миг в этом мире существовало только два человека. А всё остальное отступило, растворилось, потеряло всякий смысл. Звуки ночи пропали, и только стук наших сердец, бившихся в унисон, разносился по дому гулким эхом.

Руки Игната блуждали по моему телу: спускались по спине, массировали ягодицы, обводили ореолы сосков, ласкали живот. Я чувствовала такое возбуждение, что была готова разрыдаться. Я наслаждалась каждым моментом, каждой секундой, желая продлить эту близость, и, одновременно моля об освобождении.

Игнат перевернул меня на спину, не прерывая поцелуй. Мягкий язык рисовал внутри меня замысловатые узоры. Разведя мои колени, он помедлил всего мгновение, и вошёл в меня мощным толчком. Я обвила ногами его талию и, почувствовав ритм, начала двигаться навстречу. Мой мозг уже не понимал, что со мной творится. И в тот момент, когда внутри меня всё пульсировало и бурлило, яркая молния разорвала тёмные небеса и звёзды с неба посыпались на землю.

Так хорошо и спокойно мне не спалось с детства. Я улыбалась, вспоминая ночь, проведённую в объятьях Игната. Что будет дальше? Перевернувшись, я протянула руку, пытаясь дотронуться до собственного медведя, и поймала пустоту. Сон, как рукой сняло. Я подскочила и протёрла глаза.

– Игнат! Ты где?

Тишина. Нехорошие предчувствия вновь окутали тело вязкой субстанцией, из которой я никак не могла выбраться. Где Тулинов? Он снова бросил меня?

Натянув пижаму, я спустилась по лестнице в холл. Всё ясно. Тулинов сбежал, когда я спала. Ничего нового, ничего оригинального. Он оставил меня одну, в совершенно растрёпанных чувствах. Я поднималась по ступенькам, ожидая, что слёзы вот-вот польются из глаз, как на кухне что-то грохнуло.

Пришлось вернуться.

То, что я увидела, заставило меня разрыдаться.

Данька сидел за столом, а Тулинов собирал с пола осколки разбитой чашки.

Мои мужчины уставились на меня, как нашкодившие котята.

– Мамочка! Мы не хотели будить тебя. Она сама разбилась. Честное слово.

Данька подбежал ко мне и обнял за колени.

– Мамочка! Ты плачешь? Это из-за чашки? Не плачь, пожалуйста. Мы тебе новую купим. Правда, Урс?

Я опустилась перед сыном на колени.

– Папа! Это твой папа, малыш!