Наташа Шторм - Синдром отравленной души

– Ага. ― Тулуза вытер ладонью лысый череп. ― Пистолет под подушкой, труп в гараже, завёрнутый в ковёр. Кровищи море!

Питон зарычал.

– Мы допустили фатальную ошибку. Маленький мерзавец подрос, затаился и из Шакалёнка превратился-таки в Шерхана, хитрого, коварного, готового терпеливо выслеживать свою жертву и ждать удобного случая.

Гиббон усмехнулся.

– Да, малышу в смекалке не откажешь. Это же надо, просчитать всё до мелочей, выстроить такую комбинацию, чтобы Настя оказалась именно тут, именно в это время.

– Думаю, наш воскресший друг и советник шейха является одним и тем же человеком. ― Кивнул Тулуза. ― Иначе, как бы он вообще был в курсе всего, что творится в этой части пустыни?

Чёрный лев. Шерхан. Тот, кого я ненавидела всей душой в юности, тот, кого я считала мёртвым, затаился тут, в Аравии, чтобы через столько лет появиться вновь.

Питон тяжело вздохнул.

– Ладно, братья по разуму, мы выяснили, что Шакалёнку нужен контейнер. Вот только что там может лежать, да и где тот самый контейнер находится в настоящее время?

Гиббон почесал выдающийся лоб.

– Думаю, будет второй звонок с инструкциями. Не знаю, почему, но мне кажется, за нами следят. Пока всё идёт по плану засранца. Очень скоро мы получим право доступа на объект, и драная кошка вновь объявится.

Меня не отпускали нехорошие предчувствия. Я понимала, что с Богданом пока всё в порядке. Но тут ключевым являлось слово «пока». Что случится с моим сыном, если что-то пойдёт не так?

– Вы определили, откуда шёл звонок?

Тулуза развёл руками.

– С Северного Полюса.

– Мне не до шуток.

Лысый чёрт и не думал шутить.

– Звонок обработан одной очень хитрой программой. Да и не дурак же этот Шерхан, чтобы болтать с тобой три с половиной минуты и не понимать, что его место нахождения тут же обнаружат? Придумав такой план, хищник не проколется на досадной мелочи.

– По моим наблюдениям все хитроумные планы проваливались именно из-за мелочей.

Я повернула голову и чуть не вскрикнула. Брезентовая дверь палатки сместилась в сторону, явив моему взору того, кого я не ждала и не звала, но о ком всё ещё плакало моё разорванное сердце одинокими холодными ночами. Ветер трепал светлые выгоревшие волосы мужчины, которые в лучах послеполуденного солнца казались золотыми. Янтарные глаза потемнели, а на лице залегли новые морщинки. Уродливый шрам на щеке немного разгладился и практически не выделялся. Возможно, над ним поработали пластические хирурги? Впрочем, меня никогда не смущал этот шрам. Мои пальцы почувствовали слабое покалывание, как тогда, пять лет назад, когда прикасались к нему, и я в отчаянии сжала руки в кулаки. Игнат устало улыбался мне, как путник, проплутавший в пустыне несколько дней и, наконец, получивший кров. От шикарного парня, сердцееда и ловеласа, ничего не осталось. Тулинов стал другим. И я не могла понять, нравится ли он мне вот таким, новым.

– Урс! Дружище!

– Ты поспел вовремя.

– Веселье только начинается.

Парни вскочили, приветствуя командира.

– Мы это… прогуляемся. ― Быстро сориентировался Питон. ― Нужду справим, а тебе всё товарищ Настя доложит.

Запаниковав, я тоже вскочила на ноги.

– Я с вами!

Мысль остаться с Тулиновым наедине накрыла волной страха.

– Э, нет. ― Тулуза натянул на нос балаклаву. ― Мальчики требуют уединения. Но мы непременно узнаем, где тут находится дамская комната.

Компания заржала, а я покраснела до корней волос. Я была готова провалиться сквозь землю, точнее, сквозь песок, превратиться в ящерицу, но только убраться из этой палатки, которая вдруг стала маленькой и тесной, а воздух, окружавший меня, густым и обжигающим. Я пыталась вспомнить, кем стала за эти пять лет, но железная леди, сухарь в юбке, расчётливая стерва ― растворились, исчезли, уступая место прежней Насти Максимовой, растерянной, наивной и… влюблённой.

Я опустилась на стул, чувствуя, как ноги стали ватными. Тулинов уселся напротив и мягко улыбнулся.

– Ну, привет. Прекрасно выглядишь.

Я пожала плечами.

– Комплимент притянут за уши, но всё равно, спасибо.

Игнат протянул руку и накрыл мою ладонь своей.

– Ты хорошо держишься. Молодец. Я боялся, что ты раскиснешь.

Выдернув кисть, я вскинула подбородок.

– Раскисну? Это когда же я раскисала? Я дочь своего отца. И я привыкла бороться до конца. Но, когда дело коснулось Даньки… ― Почувствовав, как на глазах наворачиваются слёзы, я прикусила губу.

– Только не реви. Всё будет хорошо!

Я поднялась и подошла к крохотному окошку, затянутому прозрачной сеткой.

– Шакал убил наших родителей, Гошку. Думаешь, он вернёт мне сына? Вот я уверена, что нет. Да и нас в живых не оставит.

Игнат оказался рядом. Он стоял так близко, что я чувствовала затылком его тёплое дыхание.

– Мы найдём его раньше, верь мне.

Когда огромные руки легли на мои плечи, я дёрнулась, как от ожога, и отскочила в другой угол.

– Верить? Кому угодно, но не тебе! Ты и твои друзья врали мне безостановочно, красиво, самозабвенно. Так что оставь слова утешения и обещания при себе. Я же верю лишь одному человеку, Насте Максимовой. И пойду на всё, чтобы спасти сына.

Игнат тяжело вздохнул и вновь сел за стол.

– Пойми, девочка, я всё делал для твоего блага. Я всегда хотел, чтобы ты нашла своё счастье.

Я кивнула.

– Именно поэтому ты бросил меня пять лет назад. Именно поэтому позволил растить сына одной, а заодно и огромной корпорацией управлять.

– И у тебя это здорово получалось.

Я зло уставилась в янтарные глаза.

– Вот только какой ценой! Ты никогда не думал, как тяжко мне нести этот груз? Признайся, ведь у тебя и в мыслях не было, что я могу сломаться, запаниковать, слететь с катушек, в конце концов? Так где то самое обещанное благо?

Тулинов отвернулся.

– Я пообещал себе, что всегда буду рядом, по крайней мере, до тех пор, пока ты не устроишь свою личную жизнь.

Я захлопала в ладоши.

– Браво! Можно подумать, что на ту самую личную жизнь у меня оставалось время.

Игнат помолчал.

– Вокруг тебя всегда кружили мужчины, богатые, знаменитые, красивые. Ты могла бы завести роман или даже замуж выйти.

Это был удар в спину.

– Заткнись. Слушать тебя противно. Я никогда бы не позволила себе завести какие-то отношения с партнёрами по бизнесу. Да и с чего ты решил, что я вообще хочу замуж? Ты привык всё решать за меня, вот только мне уже не семнадцать. Понятно?

Игнат провёл рукой по небритой щеке.

– Вот тебе ответ на все вопросы. Я ушёл лишь потому, что не хотел портить твою жизнь. Ты молодая, красивая. Зачем тебе урод? А жить с мыслью, что ты находишься рядом только из жалости, я бы никогда не смог.

Схватившись за голову, я зарычала.

– Всё! Довольно! Думай, что хочешь, решай, что хочешь, делай, что хочешь. Ты меня больше не интересуешь. Меня волнует лишь сын, маленький мальчик, который нуждается во мне так же, как и я в нём. Найди его и вали на все четыре стороны. И постарайся впредь не попадаться на моём пути!

Я видела, что мои слова задели Тулинова за живое, причинили боль, но я ликовала. Пусть этот чурбан почувствует хотя бы толику того, что ощущала я все эти годы.

– Ладно. Рассказывай.

– Сначала ты.

― Бедная Даша! Кажется, она поседела от переживаний. ― Игнат рассказывал о своём расследовании, а я вдруг почувствовала укол ревности. Надо же, няню пожалел! А вот кто пожалеет меня? ― И она, и служба безопасности Анастасии, проверили гостя. И все были уверены, что Шакал является родным братом Насти.

Я фыркнула.

– Все в корпорации знают о печальной судьбе Гоши.

– Но твой домашний персонал, включая секьюрити, не из корпорации. ― Питон развёл руками. ― Откуда им знать, есть у тебя брат, или нет.

– Мне позвонить не бывает? Выгоню всех на хрен!

Тулуза покачал головой.

– Ты же слышала, сюрприз тебе хотел братец сделать.

Я подскочила.

– Не смей называть этого… этого ублюдка моим братом!

– Получился сюрприз. Ничего не скажешь. ― Гиббон всматривался в монитор портативного компа. ― Ага. Наши друзья, кажется, перемещаются на восток. Чёрт! Мы тут уже два часа торчим. Когда же нам дадут добро? Или мы вечно будем за америкосами по пустыне гоняться?

– Говори, Урс, а ты, Настасья, не истери. Иначе домой полетишь.

Я зло взглянула на Питона, но промолчала.

– Так вот. Все документы у мужика оказались на высоте. Он даже фотокарточку с Анастасией предъявил.

– Фотошоп! ― Не удержалась я.

– Естественно, но мастерский. Впрочем, давайте опустим эту часть дела. После того, как самозванец не вернул мальчика, няня забила тревогу. Вот в это самое время я и приехал.

– Ты выяснил, кем являлся похититель?

Игнат усмехнулся.

– Он и не думал скрываться. На подоконнике в комнате Насти я обнаружил вот это. ― Тулинов вытащил из кармана фотографию и положил её на стол.

По моей спине пробежал холодок. Со снимка на меня смотрела улыбающаяся… я, а рядом стоял рослый мужчина лет сорока с тонкими чертами лица и копной чёрных волос, зачёсанных назад. Я практически не помнила лица убийцы моих родителей. И не мудрено. Негодяй показался лишь на пару минут, а потом… потом все мы решили, что он погиб. Но теперь на меня смотрел мой смертельный враг, и этот взгляд проникал прямо в душу, отравляя её.

– Хороший фотомонтаж. ― Гиббон повертел снимок в руках.

Я выдохнула.

– Это не монтаж. Я хорошо помню тот самый день, месяцев шесть назад. Тогда я вернулась из Милана, и мы с Данькой решили прогуляться. Кто-то, действительно, подходил, по-моему, узнать, который час. Я ответила, но даже не оглянулась.