Наташа Шторм - Синдром разорванного сердца

На лице тюремщика не дрогнул ни один мускул. Он опустился на диван и закинул ногу на ногу.

– Я не хочу, чтобы тебя постигла участь остальных женщин. Ты не просто красива. Ты умна, образована для своих лет, знаешь несколько языков. Ты не впадаешь в панику, не бьёшься в истериках. Но и страх, как непременный атрибут чувства самосохранения, в тебе присутствует.

– И? ― я насторожилась.

Али поднялся и прошёлся по комнате.

– У Муртазы была жена, известная тебе Адет Соваж. Я бы не сказал, что господин питал к чертовке тёплые чувства, скорее, она стала его соратником. Брак был необходим лишь для того, чтобы обеспечить её безопасность в этих местах. Медсестричка. Она вербовала для мужа солдат, а потом…

Я подняла руку вверх, как школьница.

– Дай, угадаю. Она вербовала для мужа солдат, а потом научилась втираться в доверие к наивным девушкам и похищать их. Теперь Соваж получила развод и исчезла. А ты подбираешь на её место новую тварь. ― Замотавшись ещё сильнее, я надулась. ― Не думала, что провожу впечатление своей.

Али рассмеялся.

– Когда-то я умирал. Мне предложили выбрать, смерть или жизнь собаки. И я выбрал жизнь. Я стал верным псом Муртазы, но не жалею. За долгую службу я получил многое, деньги, власть, женщин. Адет тоже в накладе не осталась. А ты? Что выберешь ты?

Я задумалась. Нет, я не собиралась занимать вакантное место твари. Но так я могла выиграть время.

– Могу подумать?

– Думай, но недолго.

― Итак. Ты можешь рассчитывать на мою поддержку, но решать будет господин. Ты докажешь ему, что готова выполнять любые приказы.

– Что значит любые?

Али вызвал меня в свои апартаменты сразу после обеда. Два бородача сопроводили меня в небольшой домик, расположенный у восточной стены. Проходя мимо кухни, я заметила Айру с подносом. Улыбнувшись мне одними глазами, девушка продолжила свой путь и остановилась у двери, ведущей в подвал. Значит, Игнат там!

– Если господин прикажет убить, ты должна убить, если прикажет кого-то изувечить, ты подчинишься.

Это как-то не вписывалась в мои планы. Я не могла убить даже муху. А тут речь шла о живых людях!

– Боюсь, я не смогу.

Али рассмеялся.

– Жить захочешь ― сможешь. Твои мечты о смерти ― пустое, так, красивые слова. В каждом существе присутствует инстинкт самосохранения. В тебе он тоже есть.

Я поморщилась.

– Ладно. Но у меня одно условие.

Араб рассмеялся.

– Поверь, ты не в том положении, чтобы ставить условия. Но я выслушаю его, ради интереса.

Наморщив лоб, я сжала кулаки.

– Мне не нужны деньги, власть и свобода. За свою верность я хочу получить две головы, Адет и её братца.

Молчание затянулось. Я наблюдала, как менялось лицо Али. Наконец, он усмехнулся.

– А я не ошибся в тебе, женщина. Ты мстительна и опасна. Ты не умеешь прощать.

Что ж, так всё и было. Я бы никогда не смогла простить людей, безжалостно убивших мою семью, отнявших у меня Игната, похитивших меня. Я приговорила их, и, будь в моих руках оружие, привела бы приговор в исполнение без сожаления и слёз.

– Дай тебе волю, ты и меня посадишь на кол. ― Шутка Али не прошла. Где-то внутри он понимал, что во мне таятся силы и желания, которые не стоило будить. ― Ладно. Наши судьбы в руках господина и… Аллаха.

В этот миг я поняла, что дни Муртазы, действительно, сочтены. А, значит, у меня слишком мало времени.

Али открыл дверь и указал рукой на выход.

– Ступай. И постарайся не выходить из своей комнаты, что бы ни случилось.

Сделав два шага, я остановилась.

– А что может случиться?

Араб нахмурился.

– Я улечу дня на четыре, не больше. Вернусь с товаром. ― Слово «товар» больно резануло слух. Уж я-то знала, кого привезёт страшный мужчина. ― Но тут может появиться Анур. Не хочу, чтобы он видел тебя.

Я кивнула. Можно подумать я горела желанием познакомиться с самым жестоким правителем здешних мест.

С разрешения или с повеления Али мы с Айрой ужинали у меня в комнате. Местная еда не сильно отличалась от той, к которой я привыкла. Варёное мясо, наваристый бульон, лепёшки и фрукты.

– Даже не знаю, что сказать. Видимо, Али, действительно, решил заменить тобой Адет. ― Айра отодвинула поднос и налила в стакан воду с лимоном.

– А что, сам не справляется?

Моя подруга пожала плечами.

– Али посещает аукционы, но там не всегда выставляют требуемый товар. А вот Адет работала под заказ. Да и доверия к женщине больше, чем к бородатому мужику. К тому же Али никогда не хотел светиться. Он всегда опасался, что через него выйдут на господина. Вот воспитывать непокорных ― это, пожалуйста, а ловить, вывозить…

– Скажи, это он убил девушек, тела которых до сих пор находят в окрестностях Парижа?

Айра пожала плечами.

– Думаю, да. И не только в Париже. В мире существует пять крупных аукционов. И несколько точек, куда Адет привозила похищенных девушек. На аукционы выставляли только покорных, подготовленных. А вот с подопечными ведьмы приходилось повозиться.

– И откуда ты это знаешь?

Айра пожала плечами.

– Меня тут считают тенью, прислугой, мебелью. При мне не стесняются обсуждать определённые вопросы. А я вот слушаю, да запоминаю. Кто знает, возможно, однажды дам показания в полиции.

Я задумалась.

– Сейчас начальства нет. Может, рискнём спуститься в подвал?

Айра замотала головой.

– Даже не думай. Тебя схватят и посадят в карцер. Я там была несколько раз. Врагу такого не пожелаю.

Моя психика итак страдала. Чтобы окончательно не сойти с ума, я решила не спрашивать, что представляет из себя карцер. Придёт время ― узнаю.

Следующие два дня прошли без потрясений. Мы с Айрой гуляли вдоль забора, пересекали двор во всех направлениях, но идей для побега не накопили. Слишком высокий забор, слишком яркое солнце, слишком страшные охранники. Все эти «слишком» повергли нас в унынье. Эх, если бы тут была Мия, она непременно что-нибудь придумала. Тем не менее, я была рада, что моя подружка в данный момент находилась в безопасности, под присмотром любящего отца.

Присев в тени раскидистого дерева, мы одновременно вздохнули.

– Какая тут царит тишина, Айра, ни ветра, ни шуршания песка!

Девушка свела брови.

– Такое затишье обычно случается перед бурей, а бури в пустыне очень страшны. Но ты ничего не бойся. Тут мы в безопасности.

Я усмехнулась. В безопасности? Тут?

Блаженную тишину прервал грохот. Кто-то стучал в ворота. Крики на незнакомом языке, конское ржанье.

– Наверное, бедуины. Им нужно убежище. ― Айра схватила меня за руку. ― Прячься.

Огромные железные створки распахнулись, и во двор влетел целый отряд вооружённых до зубов мужчин. Их лица прикрывали национальные платки, названия которых я не знала. Лицо Айры побледнело, а тонкие пальцы впились в мою кисть.

– Прячься, срочно! Это Шах-Вайрат!

Моё сердце пропустило удар. Несостоявшийся папаша Мии, самый жестокий правитель пустыни явился сюда собственной персоной. Мне удалось незаметно скрыться за деревом, когда кочевники спешились. Неказистый плотный мужчина встал в центре двора и открыл лицо. Он ничем не отличался от своих соплеменников, но обострённое седьмое чувство сигнализировало, это и есть господин Анур. Седая борода, крупные черты лица и не характерные для арабов светлые водянистые глаза.

– Что бы ни случилось ― не выходи! ― Айра поднялась со скамьи и поправила платье.

Охранники, дежурившие во дворе, вытянулись по струнке. Они, словно оправдывались за что-то.

– О чём они говорят? Ты понимаешь?

Айра вздохнула.

– Поживи тут с моё, освоишь все местные наречья и диалекты. А хотят они того же, что и всегда. Проклятый Анур требует женщин, как оплату за аренду своей земли.

– А эти в камуфляжах? Чего они отвечают?

– Говорят, что хозяина нет, и Али тоже, а они не уполномочены решать такие вопросы.

Я наблюдала, как вождь дикарей размахнулся и ударил ближайшего охранника. Тот схватился за челюсть и попятился. Лицо садиста покраснело. Гнев требовал выхода, а удара, свалившего здоровенного парня оказалось мало. Потоптавшись на одном месте, мужчина огляделся и указал плёткой на Айру.

– Запомнила? Сиди тихо. ― Прошептав это, девушка склонила голову и медленно поплелась в круг.

Я затаила дыхание. Языковой барьер не давал понять, чего хотел дикарь. Моя подруга развела руками, что-то ответила и опустилась на колени. Вождь побагровел, зарычал, взмахнул чудовищной плетью над головой и опустил на девичью спину. Словно в замедленном кино я наблюдала, как дьявольское оружие рассекло тонкую ткань платья, и на коже моей подруги проступил глубокий кровавый след. И вновь свист плети разрезал воздух, и вновь звук треснувшей плоти. Очередная бордовая полоса, очередной слабый стон. Когда чёртов Анур поднял руку в третий раз, я не выдержала. Пелена затмила глаза, здравый смысл покинул мозг, в голову ударила злость.

Несколько шагов, несколько ударов сердца, и я пробилась сквозь плотное кольцо воинов, активно работая локтями. Не думая ни о чём, приблизилась к садисту и со всей силы ударила его по лицу. Мои ногти полоснули по обветренной коже, оставляя тонкие рубиновые дорожки.

На мгновение в тёмных, как ночь, глазах застыло удивление, а потом…

― Предупреждала же тебя, Настя, ни во что не ввязывайся. Вот что теперь с этим делать?

Я приподнялась на кровати и потёрла изрядно распухшую скулу. Глаз, слава Богу, не пострадал, а вот затылок венчала здоровенная шишка, полученная при падении.