Я резко вышел из неё и, подавшись вниз, накрыл горячие губы поцелуем, затем перекатился на спину, увлекая девушку за собой,и, борясь с подступающим слишком рано оргазмом, стал покрывать её лицо и шею поцелуями. Она была сладкой и просто горела в моих объятиях, и я горел, всё еще оставаясь на грани.

   Я запретил себе терять голову и управление процессом, что бы не закончить его скорострелом. Давненько не считал такой исход вероятным, но моя прелестная жертва так распалила меня, что сознание то и дело норовило уплыть, бросив в пламя страсти. А мне еще девчонку нужно ублажить.

   Так-с, мыслим на отвлечённые темы…

   Стас как-то хвастался, что при необходимости представляет, как разбирает машину и меняет железо, но я никак не мог вообразить разобранный на запчасти комп, целуя при этом тугой сосок, рифлёный, как долька грецкого ореха. Разве что усмехнуться, отметив, что он и составляет большую часть груди – совсем маленькой, даже не нулевого, а какого-то минусового размера, словно в руках моих совсем ребёнок – но несовершеннолетних мы в поход не брали – или мальчишка...

   Во-от, мой стойкий член таки дрогнул и чуть расслабился. Продолжим!

    – Давай сама, маленькая, - пробормотал я сипло – и когда только успел сорвать голос? – и, приподняв ее попу, коснулся членом входа во влагалище. Девушка порывисто вздохнула, задрожав от нетерпения и снова покрываясь мурашками.

   Чёрт! Ну, это же анриал какой-то, что ж меня так плющит, а?!

   Пока она медленно и немного неловко насаживалась на меня, помогая себе рукой, я едва удерживался от того, чтобы, подавшись вверх, не вонзиться в нее и, ускоряясь до предела, вколачиваться в восхитительно тесную глубину...

   И кончить нафиг в течение минуты.

   Ни хрена. Терпение, спокойствие, строгий контроль!

   Мой расчёт оказался верным: девочка была неопытной, стала сбиваться, теряя ритм, то и дело норовя соскочить, падая на меня, чтобы потянуться к губам. Но и неопытность эта заводила до чертиков. Хотя попытайся исполнить такое Вика, получила бы пинок под зад через минуту,так что нет, заводила меня искренность этой девушки, её неподдельные реакции, её стоны и дрожь. Дрожь, мгновенно передававшаяся мне.

   Я взял дело в свои руки. В свои руки в прямом смысле слова: полностью управляя телом своей невероятно искусительной жертвы,то медленно, смакуя каждую секунду погружения, входя целиком,то быстро и неглубоко, почти выскальзывая наружу, наслаждаясь ощущениями и хриплыми стонами девушки, её щекочучимися сосками, когда она склонялась вперед и тянулась губами к моему подбородку, её укусами, видимо, в отместку за то, что я не целовал её.

   В какой-то момент она, опьянев от этой безумной скачки, откинулась назад, на мои колени,и хрипло прерывисто застонала, содрогаясь всем телом и царапая мои руки,и ещё плотнее сжимая мой член внутри себя. Я ускорился и в пять секунд догнал её в стране удовольствия, перетянул за руки вперёд, уложив на живот – девушка тут же уткнулась мне в шею, чуть пониже уха, щекоча дыханием.

   Мы валялись в палатке, слушая редкие капли дождя, или скорее росы, сбиваемой ветром с дерева. Гроза ушла вдаль, молнии стали совсем блёклыми, а гром и вовсе не достигал нашего убежища. Я лениво гладил свою маленькую жертву по спине одной рукой, закинув вторую за голову, иногда дышал теплом в ароматные волосы, иногда прижимался губами к пульсирующему виску. Член мой всё еще оставался внутри неё, постепенно расслабляясь. Иногда я шевелил им, и девушка сжималась в ответ, прикусывая мне мочку уха, или слабо, лениво тянула за волосы. Я чувствовал, что она улыбается.

   Когда мой боевой конь обмяк и выскользнул наружу, презерватив остался внутри, я осторожно вытащил его – девушка вздрогнула и хихикнула, – завязал узлом и закинул в карман палатки.

   Утром утилизирую свой «генофонд».

   Вскоре девушка мирно посапывала на моём плече, а я бездумно втыкал в свод палатки. Не заметил, как и сам отключился.

   А утром проснулся с ощущением дикой потери.

   Девушки рядом не оказалось,и мне даже на миг почудилось, что всё это был сон. Но тонкий сладкий запах её волос, скомканный спальник и томление в паху намекали на реальность ночного происшествия.

   – Ладно, – я отмахнулся от глупого страха больше не встретить свою ночную прелесть, – щас быстренько её найду. И пусть она меня покормит, а то жрать охота – слона бы съел!

   Я наскоро оделся и, выбравшись из палатки, направился к центральному костру.

   Знакомую рыжую макушку я заметил еще с карниза – в лучах рассветного солнца она золотилась рыжим маяком, мелькая за ветвями и камнями.

    – О, Сань, утреца! Тебя-то мне и надо!..


   Саша


   Мне кажется, я даже перед экзаменами так не нервничала. До кончиков волос просто.

   Эти волосы у меня вымокли до самых кончиков, потому что через некоторое время после того как основной народ пошёл спать, началась гроза. Я спать не хотела, я хотела промокнуть. Вода меня всегда успокаивала,и на этот раз косые струи дождя сыграли роль ледяного душа.

   В общем, сидела я под водой практически в одиночестве на нашем карнизе до тех пор, пока не промёрзла не то, что до костей – до костного мозга. Если он у меня, конечно, вообще есть… Судя по тому, какие я совершаю поступки – нет. Ни костного, ни обычного. Одни опилки.

   Так что, промёрзнув до опилок, я решила всё-таки пойти в палатку. Как иногда шутит Машель: «Перед сексом не надышишься». Ρаньше я не понимала, о чём она.

   Теперь же я чувствовала себя умудрённой опытом, словно всё повидавшая на своём веку женщина. Это с одной стороны. С другой – мучилась от ощущения, что я маленькая, жалкая и ничтожная.

   Но в палатку всё равно пошла.

   Расчесала волосы, переоделась в чистое бельишко (на всякий случай, да), надушилась маслом авокадо… кто бы мне сказал, зачем?.. неужели я на что-то надеюсь?..

   Да! Да, надеюсь!

   Он говорил, если что, бить в ухо...

   Бить или не бить – вот в чем вопрос, – я сглотнула и достала поближе презервативы.

   Как говорит Машель: «Доверяй, но предохраняйся». В этом месте папа с мамой на неё обычно укоризненно смотрят, а я хихикаю.

   Кажется, я успела уснуть, так и не определившись. А проснулась… от совершенно невероятного и самого первого в моей жизни поцелуя!

   Честно говоря, сначала я думала, что сплю,и это мне снится. Я думала так даже когда Дэн уже ласкал меня между ног, и ощущения от этих ласк были столь невероятными, что у меня перед глазами кружились яркие искорки. Я думала так даже когда он снял с меня трусики… и я ему даже помогала… но я перестала так думать, когда ощутила Дэна внутри себя!

   Нет-нет, это точно не сон. Это… что-то… странное… И больно,и приятно. Ещё хочу!

   Однако мгновением спустя стало настолько больно, что я вскрикнула, схватив его за волосы. Он сразу вышел, и я хотела протестующе пискнуть, но не успела – Дэн перекатился на спину и усадил меня сверху, отчего моментально закружилась голова. Ого!

   – Давай сама, маленькая, – прохрипел совершенно не своим голосом, перед этим зацеловав меня до стучащего в висках пульса, и я приободрилась . Ему нравится! Точно, нравится!

   Господи, Сашка, что за глупые мысли! Конечно, нравится! Вон какой… большой…

   А он точно в меня влезет?!

   Как же хорошо, что темно, и Дэн не видит, как я покраснела! От всего сразу – и от того, что сижу сверху,и от того, что сжимаю рукой его… э-э-э… член… и от того, что пытаюсь этот самый… ну, в общем, ЭТО в себя направить!

   Кажется, с моих губ сорвался невнятный стон, когда я наконец справилась с заданием и села на Дэна полностью. Начала двигаться, но продолжалось это недолго – Дэн быстро перехватил инициативу, постепенно увеличивая скорость,и я окончательно сошла с ума…

   Я могла только стонать, всхлипывать и целовать его, совершенно очумевшая и от жара внизу живота,и от трения наших тел, и от ладоней Дэна на своей груди. И мне было так хорошо, что в какой-то момент показалось, будто я сливаюсь с ним в единое целое… и голова кружилась…

   «Неужели моя мечта сбылась?» – думала я, засыпая рядом с Дэном чуть позже. Ох…


   Ева


   На свежем воздухе всегда хочется спать. Но есть уравновешивающий подобное явление факт – заснуть на новом месте весьма сложно, а уж если это новое место не кровать, а спальник практически на голой земле…

   Нет, кому-то, наверное, это показалось бы и вовсе невозможным. Но с определённого возраста и момента Ева совершенно неожиданно обнаружила, что может спать где угодно, на чём угодно, под какие угодно звуки и с какими угодно запахами. Вот так меняют людей больницы…

   Но приход своего соседа по палатке Ева ощутила. Просто на краю сознания поняла: Стас здесь. И было это до лампочки, пока Ева не почувствовала, что к ней сзади кто-то прижимается.

   Сразу бить в лицо – не метод. Она всегда предпочитала сначала оценить обстановку. Может, он случайно наткнулся?

   Нет. Судя по руке, сжавшей ягодицу, не случайно, а весьма целенаправленно.

   Ева устало вздохнула, повернулась лицом к своему «ухажёру» и поинтересовалась:

   – Тебя в какое место ударить?

   Ухажёр вопрос то ли не расслышал,то ли решил идти напролом. С поцелуем полез.

   Тьфу! Вот же гадость! Она, между прочим, уже зубы почистила!

   – Ай!

   – Ай-ай, - пробурчала Ева, потрясая ладонью. Надо было бить в пах. Там мягче. – Ты чего лезешь, куда не просят?

   – Да ладно тебе! – Стас усиленно тёр ушибленный глаз, но далеко не отползал. Не понял до конца, значит. – Ты же взрослая женщина!

   – И чё?

   Нет, это невероятно. Нынешняя молодёжь совершенно не умеет подбирать правильные аргументы.