Ночь полнилась привычными звуками большого тесного лагеря – чужими храпами, пуками и бормотаниями, – за что и не люблю селиться в гуще соседей. Даже сверчков и комаров не слышно. Но тут повторилось урчание, меня разбудившее. Повторилось очень близко, а затем я услышал тихое пение:

   – Куда уходит детство, в какие города…

   Мне показалось на миг, что я сплю, но тут рядом что-то зашуршало, послышался звук открываемой змейки,и из палатки в ночь выскользнула ведьма.

   Я поморгал и перевернулся, спящий мелкий уткнулся мне в грудь. И я вдруг захотел обнять и прижать к себе это чудо…

   Бр-р! Бред какой! Ещё чего не хватало! Что за телячьи нежности и отцовские инстинкты?!

   – Саня, Сань, проснись… – Я тронул парня за невидимое во тьме плечо.

   Мальчишка сонно заворчал, затем нервно вздрогнул и принялся шуршать в спальнике, кажется, ощупывая себя, потом расслабился, окончательно просыпаясь.

   – Что… случилось?..

   – Мы рискуем потерять клиента.

   – В смысле? – парень снова напрягся.

   – Ева у нас с голоду помрёт, в смысле. Поручаю тебе завтра выяснить, что она не ест и что ест, а вечером сформируем для неё раскладку. А то мне отец за дочку одноклассницы хвост оторвёт и на шапку как трофей повесит. Да и скучно без неё будет, пожалуй…

   – Ну-у, она вроде не ест яйца и ест молоко…

   – Точно, молоко! Зря мы Баскервилю вернули …

   – Ты серьёзно?

   – Конечно. Придётся нам завтра сходить на хутор и похитить её.

   – Ты шутишь, - проворчал мелкий обиженно.

   – Шучу. Но сказочницу всё-таки чем-то кормить придётся.


   Из дневника Евы


   Хорошо, что с тех пор мне не снились сны. Видимо, слишком устала – организм вырубается еще на подлёте к спальнику.


   Вчера утром Сашетт решила меня пытать, причём делала это столь настойчиво, что я даже испугалась, паяльник достанет. Почти. Достала,только не паяльник, а блокнот с ручкой – дабы записать, что я ем, а что не ем. Я слабо посопротивлялась, но потом признала их с Дэном правоту – если так продолжится и дальше, через неделю я не смогу передвигаться со всеми наравне. Не знаю, чем они собираются меня кормить – хотя важнее, как, а то мало ли, загонят в угол и будут запихивать в меня сосиски, - но информацией я поделилась. А после ушла умываться, оставив обоих в состоянии крайней задумчивости.

   Прям целый квест, честное слово. «Накорми Еву и будешь жить спокойно».

   Но в результате опрос Сашки принёс свои плоды. Днём дети подкармливали меня курагой и финиками, а вечером забрали из моего рюкзака продукты общественные и через час вручили личные. Из моих обеденных пайков исчезли колбасы, зато остался сыр и появились заварные каши. В «карпитах» – вкупе с сухофруктами и орешками, - волшебным образом возникли батончики мюсли.

   – Только никому не показывай, – посоветовал мне Дэн, - твои ништячки уникальны.

   Впрочем, потом мне показалось – Сашетт и Дэн всё-таки пожалели, что не дали мне помереть от голода во цвете лет. Из-за сказочки, разумеется.

   Вечером, под трепещущее пламя костра и ненавязчивую жутковатую гитару Сергея, я её наконец закончила. Но не так, как все ожидали. Начинала-то я эту историю как страшилку, желая напугать как можно больше народу. А теперь кого пугать? Это же просто труппа непуганых идиотов!

   Поэтому страшилка превратилась в слегка чёрную комедию. Это было несложно – сочинять комедии у меня всегда получалось лучше прочего. Вот и лес наш оказался всего лишь аттракционом для желающих пощекотать нервы, а ведьма – обычной сотрудницей парка развлечений,и даже расчлененные детишки восстали из мёртвых и явились попугать «последнего героя». Народ хохотал до колик, а музыка Сергея стала быстрой и… смешной. Талантливый парень, он прямо-таки разговаривает музыкой.

   Спать я легла почти сразу после окончания сказки, умылась только. И – в своей палатке, на сей раз места вокруг было достаточно.

   Пока лежала и слушала движение медленно затихающего лагеря, несколько раз показалось, что мимо моей палатки прошёл Драго. Но потом вместо богатыря ко мне под бок пришёл Чупс,и я окончательно успокоилась и уснула, поглаживая тёплую кошачью шерсть. Чупс мурчал, сопел и иногда чуть покусывал меня за пальцы. И пахло от него копчёной колбасой.

   Ох, испортим мы ему желудок в этом походе, ох,испортим… Но сейчас я ничего не могу сделать, не мюслями же его кормить? А как приедем в Город, сядет на безколбасную диету.

   Да… жестокая я, жестокая.


   Саша


   На пятое утро я проснулась в объятиях Дэна. Он прижимал меня к себе, как любимого плюшевого мишку. Я бы отодвинулась, но, во-первых, это было невозможно, не разбудив, а во-вторых, не хотелось. В конце концов, я же девушка, а не парень! Мне хочется нежностей.

   Так что я, нежась в объятиях, яркими картинками вспоминала вчерашний день. К месту новой стоянки, над которым нависала скала со смешным названием Пельмень, мы добрались еще к обеду, а потом до вечера тренировались на невысоком скалодроме. Даже Ева пролезла довольно сложную трассу, и даже не кричала ни разу, и вообще – она молодец. А я почти забралась на целую «шестёрку». Почти. На ключе сорвалась. Но там вообще никто кроме Дэна подняться не смог. И сам он, когда спустился, так сиял, словно Эверест только что покорил. Я бы тоже справилась, но мне роста не хватило. Как сказал Дэн, я физически не могла достать до зацепа. Но мой Дэнечка всё равно меня сильно хвалил и даже восхищался тем, как я на лету ловлю его советы и всё правильно делаю. Эх, быть бы ещё и девчонкой при этом…

   Я поёжилась, зарываясь в ворованные у сна объятия поглубже, и тут нос Дэна, уткнувшийся в мою макушку, зашевелился, принюхиваясь. Я замерла. Ой, что-то будет…

   Но ничего не было. Сначала Дэн прижал меня к себе чуть крепче, а затем наоборот, отпустил и перевернулся на другой бок, что-то невнятно пробормотав. Пронесло!

   И почему мне жаль, что пронесло? Дурында я влюблённая!

   Я тихонько выскользнула из палатки, привычно сгоняла налево, а затем направилась к камбузу. Там слышались какие-то подозрительные шорохи,и я, подойдя ближе, шикнула на совершенно распоясавшегося Чупса – хотя мне больше нравилось называть его Чипсом – кот пытался что-то отыскать среди пакетов с мусором.

   – А, вот он где, – послышался из ближайших кустов голос Евы, а следом вышла и она сама. - Так и знала, что пошёл шкодить.

   Чипс плюхнулся на попу и состроил из себя невинную няшу.

   – Дэн обещал, что сегодня будет настоящая скала. Двести метров! – Я сразу решила прыгнуть с места в карьер, точнее, лбом об скалу. - Ты ведь будешь с нами её покорять?

   Ева только рот успела открыть – а я уже продолжала:

   – Ну пожалуйста-пожалуйста. Ты же вчера взобралась по целой «четвёрочке»* аж на двадцать метров! А тут – всего-то «единичка»* и какие-то двести метров!

   *Речь о категориях сложности – чем больше число, тем сложнее. Только сложность коротких трасс и скалолазных маршрутов оценивается по разным шкалам.

   – Какие-то? - подруга хмыкнула. – Сашетт,ты вообще понимаешь, что такое ДВЕСТИ МЕТΡОВ?

   – Конечно! – я кивнула. - Двести метров – это двести метров.

   Ева рассмеялась, но как-то нервно.

   – И не поспоришь, мышка… Но, видишь ли, я боюсь высоты.

   – Да это разве высота! – я подпрыгнула.

   Я совершенно искренне считала, что это фигня, а не высота,и даже слегка дулась на Дэна за «единичку» – уж меня-то мог хотя бы на «двоечку» взять. Вон Егор с двумя парнями идут на «тройку»! А Ната, девчонка, ведет «двойку» САМА. А меня, как каких-то барбосов, – на единичку. Бу!

   Но если удастся уговорить Еву – можно считать, что мы, опытные скалолазы, ведём новичка. Так что я продолжила приступ:

   – Ерунда! Ну давай с нами, Ева-а-а!! Ну! Давай! Где твой дух авантюризма, в конце концов!

   Она почему-то вздрогнула, начав странно тереть лоб. И выражение её лица в этот момент стало каким-то тоскливым.

   – Дух-выдух… – пробормотала она и опустила руку, усмехнувшись. – Ладно, Сашетт. Но обещай – если я на этих двести метрах сегодня помру, вы с Дэном не будете прикапывать меня под скалой, а вернёте моё бренное тело в Город.

   – Да что ты говоришь такое! – возмутилась я. – От высоты еще никто не умирал! То есть, я xотела сказать…

   – О времена, о нравы, о знания, принесённые в жертву поисковым системам, – вздохнула Ева. – Ч-ч-ч… Чупс, зарр-раза. Брось! Брось каку,тебе говорят!!

   И подруга, забыв про меня, помчалась за Чупсом, который всё-таки умудрился что-то вытащить из пакета и теперь удирал прочь, лихорадочно работая челюстями в попытке сожрать всё быстрее, чем отнимут.

   Он не Чупс, он… как там.. Чиф*, во!

   *Исковерканное английское thiеf – вор.


   Дэн


   …Обрыв связи…

   Очередные сорок секунд истекли.

   Восемь гудков и какая-то музыка на другом конце эфемерной линии. Интересно, какая? Стопроцентно что-то про оленей.

   Этой ночью я снова видел её. На этот раз без всякого порно – просто объятия,тёплые и уютные. Опять проснулся, обнимая беднягу рыжего, спросонья вообще чуть не задушил. Это уже на шизу похоже,и с этим надо что-то делать. Трахнуть кого-то, например, в конце концов.

   Олень ранимый, блин!

   Жаль, все готовые цыпочки сбежали, а на ухаживания ради секса я сейчас не готов. Дважды олень, в общем…

   Сверху открывался чудный вид – в лучах утреннего солнца исходящее туманом ущелье напоминало пасть огромного дымно-дышащего дракона, рваные края скал успешно отыгрывали зубы. На десне дракона муравьями суетились людишки, тройка дежурных готовила завтрак, а остальные вытаскивали на просушку спальники и выворачивали тенты палаток. Да-а, на чужую работу можно смотреть бесконечно…