Некоторое время Белл молчал.

— Отключи камеру, — сказал он наконец, не глядя на него. — Какого черта ты вообще ее повесил?

— Мне казалось, тебе этот факт, наоборот, понравился, — Ирвин с трудом сдержал улыбку. Без камеры, так без камеры. Главное, что Белл обсуждает условия, а значит, не решил прямо сейчас бежать прочь из его дома. — Отключи ее сам, вон она, над дверью, — указал на неприметный “глазок”.

— Это тебе надо, не мне, — отбрил Белл, но продолжил уже мягче: — Раз уж тебя мой жалкий вид так сильно беспокоит.

— Был бы жалким — не побеспокоил бы, поверь мне, — покачал головой Ирвин. Белл как раз был сегодня каким угодно, но не жалким. Наоборот, бесконечно сильным, не сдающимся под натиском обстоятельств. Любой другой на его месте уже бы спился или крепко сидел на лекарствах или наркотиках. — Ладно, давай спать, завтра детективы нас помурыжат, да и машину надо доставить домой.

— Подожди с машиной, — покачал Белл головой. — Я сначала на нее посмотрю при свете. Да и с копами неплохо бы поговорить. Я напишу тебе, что нужно спросить и какие удочки закинуть.

— Договорились, — согласился Ирвин. Вот такой Белл, сосредоточенный на решении конкретной задачи, нравился ему куда больше. — Тогда жду вопросы, а с машиной смотри сам. Охранники ее знают, пропустят без проблем. Если что-то сломано, то вызывай эвакуатор и гони ее в сервис-центр, он тут один. Деньги есть? — спросил, вспомнив, что за такси платил Белл. Понятное дело, что эти расходы он приплюсует к отчету вместе с чеками на бронежилеты и оружие, но все равно лучше спросить.

— Да, — Белл отрешенно кивнул, кажется, снова уходя внутрь себя. — Если что — сниму с карты часть аванса.

— Скажу Максу, чтобы перечислил тебе на расходы, — Ирвин решил не озвучивать то, что узнал от Макса. Два миллиона аванса Белл попросил перечислить не на свой счет.

Он помолчал. По идее, надо бы подниматься на ноги и идти к себе. Дать Беллу возможность выпить свой успокоительный чай и забраться в кровать. Но Ирвин еще не был готов оказаться в своей, сегодня холодной и одинокой.

— Что сегодня случилось? — спросил он притихшего и, кажется, начинавшего дремать Белла. — Боб их спугнул? Или это очередной эпизод и целью был именно он?

— Думаю, тебя хотели посадить за руль неисправной машины, — Белл мгновенно сосредоточился снова и выпрямился. — И, возможно, следили. Я решил перестраховаться, для этого и разыграл спектакль. Тебя не было видно, а все машины такси в темноте выглядят одинаково. Вряд ли следил профессионал. Я только не учел, что меня так… триггернет, — он поморщился.

 — Темнота и тишина, сам же говорил, — запоздало сообразил Ирвин. — Я тоже хорош, не сообразил, — он выгнулся, разгружая спину, потер шею. — Не хочется признаваться, но я здорово перепугался сегодня. И за Боба, и за себя тоже, куда без этого. Играть смельчаков куда проще, чем ими быть.

— Нет, темнота и тишина тут не при чем… — Белл с ожесточением потер лицо, а потом застыл с закрытыми глазами. — Что я сделал? — спросил глухо. — Полез целоваться?

— Нет, только обнял, — тихо ответил Ирвин. — И принял за другого.

Он не стал упоминать ни имени, ни позывной Эр-Два. Ирвину только предстояло выяснить, кто этот Ричард Дуо, и почему его имя до сих пор причиняет Беллу боль. Но одно было ясно: это не просто напарник.

Брендон криво усмехнулся.

— Тебе очень повезло, — сказал он с горечью. — Самый безопасный вариант для окружающих. И самый мерзкий для меня, — добавил неожиданно жёстко.

Ирвин уже почти спросил, чем же так мерзко обнять кого-то, но вовремя прикусил язык. Белл говорил о том, что для него проще “проваливаться” в пучину боя. Там он хотя бы мог представить, что все закончилось иначе. А возврат к Эр-Два причинял Брендону невыносимую боль.

Нужно было найти этого Дуо. Выяснить, что же произошло, почему десять лет не смогли сгладить воспоминания.

— Тогда, в Австралии, тоже был приступ? — Ирвин вспомнил, как нашел Белла сидящим на ступеньках своей хижины. — Из-за моих часов или пожары подействовали?

— Из-за часов, — Белл не стал юлить. — На пожары мне плевать.

— Понятно, — Ирвин почти не удивился ответу. — Прости, больше они тебя не потревожат. Если уцелели — сменю сигнал. Ты там оружие в коридоре разбросал, собери, что ли. А то Ирма утром перепугается насмерть.

— Да, сейчас, — Белл немедленно встал. — Но как раз огнестрела вряд ли стоит бояться, — сказал с нескрываемой почти горечью. Когда на меня находит, я хватаюсь за нож.

Ирвину безумно хотелось спросить, что же случилось десять лет назад. Почему блестящая карьера бесславно закончилась трибуналом и лишением званий и наград. Какое событие настолько искалечило душу Брендона, и чем он так сильно провинился перед неведомым Дуо. Но Ирвин понимал, что Белл не готов об этом говорить. И может статься, что никогда не будет готов. Нарваться на очередную резкость — честно говоря, для одного дня уже достаточно событий. Еще меньше хотелось, чтобы Белл снова сорвался, и чего доброго, правда схватился бы за нож.

— Наверное, пора расходиться, — Ирвин тоже поднялся. — Я жду вопросы для копов. И пожалуй, съезжу завтра к Бобу. Душа не на месте, пока он снова не вернется в строй.

— Он хороший человек, — кивнул Белл. — Если хочешь, я могу пока водить твои машины за него.

— Хочу, — согласился Ирвин. — Но учти, он будет страшно ревновать. Особенно если ты сядешь за руль Бентли, — он усмехнулся, но смешок вышел горьким. — Именно на Бентли он меня спас. Я думал, эта махина станет нашим гробом, а Боб даже не вспотел. Что он делал, не передать, но в результате даже лак не содрал.

Белл помолчал.

— Хорошие люди не должны умирать, — сказал он глухо и посмотрел ему прямо в глаза.

Подтекст этой фразы не нужно было додумывать: именно поэтому Белл был здесь.

Глава 11

Определенно, Белл мог спутать Ирвина с Дуо. Наверное, поставь их рядом, этого бы не произошло, но, учитывая его состояние и эти чертовы часы, все было логично.

Ирвин поправил на запястье новые часы с нейтральным тоновым сигналом и снова посмотрел на распечатанный скан старого фото.

“Сержант первого класса Ричард Дуо, мастер-сержант Брендон Белл. 2001 год, Афганистан” — гласило пояснение.

У Ричарда были высокие скулы и ямочка на подбородке. Орлиный нос не портил его простое, но очень интересное лицо. Амуниция не давала рассмотреть фигуру, Ричард был упакован по самые уши в полевую броню и обвешан оружием, как рождественская ель бусами. Он устало смотрел в камеру, вовсе не притворно опираясь на крыло какой-то машины.

А Белл смотрел на Ричарда и смеялся. Теперь Ирвин знал, что все улыбки Белла на мероприятии два дня назад были пластиковыми и фальшивыми. Настоящая была на фотографии. Не отрепетированная и тщательно выверенная, во весь рот, открывающая чуть неровные зубы.

Возможно, это был нечестный шаг — попросить Макса поискать информацию на Ричарда Дуо. Но, просидев сутки в доме, Ирвин просто не мог думать ни о чем другом, как о таинственном Эр-Два.

Впервые за много лет ему было нечем заняться. Выходить из дома без необходимости Ирвину не хотелось, Боб был на больничном. Его выписали из госпиталя на следующее утро, велев несколько дней отдохнуть. Боб рвался на работу, хотел лично удостовериться, что с машиной все в порядке. Даже умолял не оставлять его дома на растерзание жене и детям. Но Ирвин велел следовать рекомендациям врача и распорядился выдать Бобу премию, чтобы тот мог выбраться семьей в какой-нибудь тихий пансионат.

Белл пока не забрал машину со стоянки. Судя по новому вороху чеков, он установил в ней несколько камер — на случай, если кто-то решит закончить начатое.

Ирвин почти не видел его. Они пересекались на полчаса-час — Белл отчитывался о расходах, задавал уточняющие вопросы и снова куда-то уезжал. Ирвин оставался один, до изнеможения тренировался, читал и скучал.

Файл, присланный Максом, не оставил от скуки и следа.

Ричард Дуо погиб во время боя. Обстоятельства были засекречены, как и то, почему Белла отдали под трибунал. Но суд и смерть произошли в один год.

А два миллиона ушли на банковский счет, принадлежащий Элизе и Джозефу Дуо. Макс не нашел никакой дополнительной информации о них, что было странно в век, где у новорожденных детей есть аккаунты в соцсетях.

Ирвин несколько раз выключал компьютер, пытался заняться делами, но мысленно все равно возвращался к старой фотографии. Кем приходился Беллу этот человек? Вопрос про поцелуи говорил сам за себя. Как и впившийся намертво в память нежный любящий взгляд.

Дроид и протокольный робот… Вечные неразлучники, умудряющиеся выбираться из самых сложных передряг. Что такого случилось в том пресловутом две тысячи десятом, что даже столько лет спустя Белл не в состоянии ни отпустить, ни забыть.

“Эр-Два?...” — звучало в ушах. Все два слова, но сколько в них надежды и отчаяния, радости и тоски.

Вывод напрашивался горький и слишком очевидный: Белл винил себя в смерти Дуо. Наверное, не успел удержать, не смог прикрыть. Может, в тот раз Эр-Два отправился на задание без своего вечного Си-Три-Пи-О и не вернулся.

“Я убил... Вот этими руками…” — что ж, не суметь уберечь — в какой-то степени убить. Тут Белл прав.

Ирвин удалил файл. Открыл корзину, почистил и ее. Он и так достаточно покопался в грязном белье Брендона, не стоит лезть дальше.

Он хотел было выключить компьютер, когда в углу всплыло окно-оповещение программы-планировщика.

— Ну, твою же мать! — выругался Ирвин и потянулся за телефоном. — Белл, это я, — сказал, едва тот снял трубку. — Совсем забыл, но мне через два часа надо быть на студии.

— Понял, — сухо отозвался Белл. — Какую машину взять?