— Предложи ей чаю перед работой или после, — подумав, решил Белл. — Я на нее посмотрю, и все на этом. У твоего сталкера неженская рука, но на всякий случай проверим.

— Договорились, — согласился Ирвин. Он задумался о том, а как именно Брендон понял, что сталкер — мужчина. Интересно, этому учат или с подобным чутьем нужно родиться? — Твой чай — действительно мощная штука, — признался со смешком. — Я задремал пару раз, пока портнихи подгоняли костюмы.

— Могу налить еще вечером, — предложил Брендон, явно поколебавшись. — На меня, кстати, уже почти не действует, — признался он, поморщившись.

— Наверное, ты просто привык к нему за столько времени, — предположил Ирвин. — Может, сделать перерыв? Ну, или попробовать что-то другое, — с тем же успехом можно было предложить Беллу поверить, что все случившееся ему просто приснилось. Понятно, что этот чай давно стал частью ритуала. Своеобразным мостиком между жизнью и безумием. — Лично я усну без всяких чаев после того, как Энджи закончит со мной, — он вздохнул и поднялся на ноги. — Пойду смою остатки грима и трудовой пот. Хочу встретить Энджи волосатым и с грубыми пятками, но чистым.

Как и всегда, Белл коротко кивнул, знаменуя окончание разговора, но с кресла не встал.


***

Энджи отказалась от чая и до, и после массажа, но Ирвин все равно сумел познакомить ее с Беллом. Тот перекинулся с ней пару слов и, улучив момент, покачал головой, давая Ирвину знак. И ушел.

Энджи отработала двойной гонорар на все сто. Три часа спустя Ирвин ощущал себя несколько раз пропущенным через мясорубку, выстиранным в машинке и совсем немного выпотрошенным.

— Ну вот, теперь ты само совершенство, — Энджи окинула Ирвина придирчивым взглядом. — Я бы все-таки подколола гиалуронку в носогубки и гусиные лапки, но знаю, что ты откажешься, — взяла его за подбродок, медленно повернула голову сначала в одну, потом в другую сторону. — Хотя нет. Твое лицо трогать нельзя. Вся изюминка пропадет.

— Спасибо, что ценишь меня таким, какой я есть, — Ирвин сел на кушетке. — До встречи на следующей неделе?

— Да, мой любимый неандерталец, — она принялась убирать свои инструменты в большую сумку. — Среда, восемь вечера?

— Как обычно, — Ирвин подал ей флакон массажного масла. — До среды.

— До среды, — Энджи застегнула молнию на сумке и повесила ее на плечо. — Я полетела. Пока-пока.

И стремительной походкой вышла из комнаты. Ирвин не представлял, откуда Энджи черпает энергию. Казалось, этой женщине не были нужны ни еда, ни сон.

Сменив халат на домашний костюм, Ирвин отправился было в спальню, но свернул к комнате Белла. Дверь была лишь неплотно прикрыта, но он все равно постучал, прежде чем войти.

Брендон лежал на кровати с ноутбуком на коленях. На Ирвина он глянул мельком и привычно хмуро.

— На столе, — бросил он. — В кухне.

— Нет, в комнате на кровати, — Ирвин догадался, что Белл говорил о чае, и просто не смог удержаться от небольшой шутки. — Я пришел к тебе. Поболтать о том, как тебе Энджи и восстановить утраченное чувство собственного достоинства. Сегодня в программе пыток было глубокое бикини.


— Ты будешь рекламировать стринги? — взгляду Брендона не хватило самой малости, чтобы стать по-настоящему насмешливым.

— Я получил бы миллионов тридцать за подобную рекламу, — Ирвин огляделся в поисках кресла или стула, но в комнате Белла не было никакой другой мебели, кроме кровати и тумбочки. Ирвин присел в ногах у Брендона. — Но нет, придется зарабатывать, несколько месяцев потея на съемках фильма. А эпиляция — это мой выбор. Больно кошмар как, но ощущение гладкой кожи того стоит. И мне просто нравится вид, — он улыбнулся и развел руками, мол, вот такая звездная причуда.

— Ты пришел похвастаться или надеешься, что я попрошу показать результаты? — Белл закрыл ноутбук и сложил руки на груди.

— Но ты же все равно не захочешь посмотреть? — подначил Ирвин. — Так что я хочу услышать твое мнение об Энджи. И пойду наслаждаться ее работой в одиночестве.

— Я уже все сказал, — покачал головой Белл, пропустив подначку мимо ушей. — Это не она.

— С номером пять я договорился завтра пообедать, номера восемь и десять будут на премьере вечером. Я не планировал идти, фильм почти наверняка провалится и получит ужасную премию, — Ирвин вздохнул и опустил взгляд на босые ступни Белла, почти упирающиеся ему в бедро. Красивые, с удивительно нежной кожей и идеальными ногтями. Пожалуй, тут даже Энджи не нашла бы, к чему придраться. — Я почти согласился в нем сниматься, да Макс вдруг отговорил. И как выяснилось, чутье не подвело: сначала ушел режиссер, потом решили втиснуть фильм в рейтинг PG вместо R… — Ирвин машинально накрыл ладонью ступню Брендона и осторожно провел большим пальцем по тонкой коже ее свода.

Белл едва заметно вздрогнул и резко поджал ноги.

— Как одеваться на премьеру? — осведомился он сухо.

— Официально, — Ирвина, как на привязи, потянулся за ним. Пересел, чтобы ступни опять касались бедер, осторожно обнял одно колено. — Я надену бронежилет, а Бобу велю ни при каких обстоятельствах не выходить из машины.

— Его можно вообще не брать, — Белл смерил Ирвина взглядом и весь буквально закаменел. — Какого черта ты делаешь?

— Заземляюсь?.. — Ирвин посмотрел на свои руки, увлеченно наглаживающие колено Брендона. Он и сам не заметил, когда добавил вторую. Словно Энджи заразила его манией что-то мять, и Ирвину срочно требовалось поделиться с кем-то полученным посылом. Он заставил себя остановиться, но не отодвинулся и рук не убрал.

Белл тоже молчал. Его молчание было напряженным, неуютным, но он не двигался — лишь желваки играли на скулах.

Решив, что хочет услышать отказ, если таковой последует, а не догадаться о нем, Ирвин очень осторожно двинулся от колена вниз, к лодыжке, понимая, что прикосновения к бедру Белл точно не выдержит.

Тело под тонкими полотняными брюками из “песчаного” камуфляжа было горячим и чертовски напряженным. Белл безбожно врал, говоря, что насладиться массажем ему мешают шрамы. Похоже, он вообще не переносил прикосновения. Ирвин вспомнил, чем закончился их первый контакт — бардаком на кухне, почти сломанной рукой и паническим бегством Белла. Сейчас бежать тому было особо некуда, да, кажется, и не хотелось. Ведь Ирвин его не держал.

— Тебе так понравилось меня успокаивать? — все-таки нарушил тишину Брендон.

— Ну, должен же я ощущать себя сильным и способным свернуть горы, — Ирвин осторожно взял его стопу в ладони, положил себе на бедра и принялся мягко поглаживать пальцы. — Потому что по жизни я сейчас прячусь в доме, никуда не выхожу без бронежилета и скоро начну бояться собственной тени.

— Заведи собаку! — процедил Белл и толкнул его коленом — не настолько сильно, чтобы причинить боль, но чувствительно.

— О нет, свою кровать я не делю ни с кем, — Ирвин сложил ладони чашечкой и поймал в них колено Белла, когда он решил снова его пихнуть. Задержался всего на секунду, а потом вернулся к стопе. — А зная свою мягкотелость, я ведь разрешу “милому щеночку” спать не на холодном и твердом полу, а в теплой мягкой постельке.

— Ты мне не платишь за поднятие твоей самооценки, — процедил Белл. — Но это чертовски мило, что, свернувшись на полу, я напоминаю тебе щенка!

— Даже на полу ты кто угодно, только не милый комок меха, — Ирвин посмотрел на Белла. — Ты кайман.

Вот только этого зубастого динозавра хотелось заманить в кровать. Отогреть, несмотря на обросшую костяными наростами шкуру, убедить, что никто не причинит ему вреда.

— А ты идиот! — резко отбрил Белл. — Я что говорил про незакрытую дверь?

— Тогда что же ты ее не закрыл?.. — усмехнулся Ирвин и, медленно взяв ноутбук, потянул его в сторону.

Брендон ухватился за черную крышку так, что побелели пальцы. Ирвин мягко улыбнулся и замер, не позволяя отобрать девайс. Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом Белл ослабил хватку.

Ирвин очень аккуратно, будто он сапер и в руках у него неразорвавшийся снаряд времен Второй Мировой, потянул ноутбук на себя. Положил его на тумбочку, а потом пересел еще чуть ближе. Брендон по-прежнему мог пихнуть его коленями и оттолкнуть руками, но ничего из этого не делал. Решив, что это скорее "Да", чем "Нет", Ирвин его поцеловал. Осторожно и нежно, будто пробуя незнакомый фрукт. Провел кончиком языка по напряженным, плотно сжатым губам, погладил коротко остриженный ежик волос на голове, положил руку на затылок Брендона. Не фиксируя, нет, лишь мягко поддерживая.

Больше всего Брендон напоминал ему дикого кота. Отчаянно нуждающегося в ласке, но боящегося ее, потому что вместо почесывания за ухом он слишком часто получал ботинком под живот.

Дыхание Белла мгновенно сбилось — Ирвин хорошо это почувствовал. Целуя безответные плотно сомкнутые губы, он подумал, что Брендон ждал этого. Понимал — не мог не понимать! — к чему все идет, боялся и… хотел. Иначе почему чертова дверь оказалась открыта?

Наконец губы Белла дрогнули. Но не чтобы ответить на поцелуй.

— Да ты конченный садист, оказывается, — прошептал он глухо.

Ирвин чуть отстранился, но не убрал руку с затылка Брендона.

— Десять лет прошло, — сказал тихо и спокойно, хотя чертовски хотелось залепить Беллу пощечину. Затеять бесполезную — потому что Ирвин гарантированно проиграет, — драку, устроить сцену, орать до хрипоты... Все что угодно, лишь бы Брендон ответил. Чтобы понял сам, что он не мертвый и что никуда не деться от желаний. — Ты выжил, признай это уже. И пойми, что погибшие не смогут оценить ни твоей верности, ни твоих жертв, — он все-таки заставил себя говорить спокойно.

— А кто сможет? — Ирвин даже слегка испугался, когда Белл вскинул руки, но тот всего лишь схватил его за плечи и отстранил от себя на пару десятков сантиметров. — Уж не ты ли? Так хочется поставить галочку в очередном списке? Или член дымится? И не смей мне врать, — он понизил голос и сам наклонился вперед. — Тебе плевать на мою верность. И плевать, что со мной будет потом.