— Немного, — шепотом отозвался Брендон. — Но это подождет… — и Ирвин почувствовал, как осторожный пальцы нерешительно коснулись его волос.

— Как спалось? — Ирвин уютнее устроился в крепких объятиях, закрыл глаза, отдаваясь бесхитростной, но такой приятной ласке. — Прости, я по утрам чисто на автопилоте, ненавижу ранние подъемы.

— Я… спал, — Белл явно не нашел лучшей формулировки. — В смысле, по-настоящему спал, — попытался пояснить он свою мысль.

— Это же здорово, — Ирвин потянулся за поцелуем. — Я укрыл тебя, мне показалось, было холодно.

— С голой задницей-то? — усмехнулся Белл ему в губы. — Наверняка да. Но я не заметил.

— Прости, не хотел тебя будить, натягивая штаны обратно, — Ирвин снова разгладил пальцами морщинку на лбу Брендона. Она была не от того, что сейчас он хмурился, скорее от привычки щуриться, когда солнце бликовало в морских волнах. — А еще ты горячий, под одним одеялом с тобой очень здорово.

— Это была удачная ночь, — Брендон вздохнул. — Посмотрим, что ты скажешь в неудачную.

Ирвин погладил его по короткому ежику волос.

— Скажу, что ты пинаешься, как молодой конь, и что дождусь хорошей ночи и отомщу с особым садизмом, — сказал совершенно серьезно. — Сначала заставлю кончить пару раз, просто лаская тебя руками. Потом отсосу, может, даже не единожды. А когда ты уже будешь не в силах даже поднять голову от подушки, трахну. Долго-долго буду вбивать тебя в матрас, сжимая в ладонях задницу, и не дам даже прикоснуться к члену, чтобы поскорее слить, — Ирвин накрыл ладонью обтянутый джинсой пах Брендона.

— Звучит здорово, — сдавленно сказал Белл. — При условии, что встанет… — добавил, закусив губу, и глянул вниз.

Ирвин с нажимом погладил его член сквозь ткань, но тот, к его досаде, остался безучастным.

— Встанет, — с уверенностью, какой не было в его душе, заявил Ирвин и поцеловал Брендона.

Взгляд зацепился за наручники, лежавшие на прикроватной тумбочке. Ирвин принялся целовать шею Брендона, а сам пытался поймать ускользающую мысль. Наручники... беззащитность и невозможность повлиять на ситуацию, смирение, разрешение просто плыть по течению...

— Брендон, — позвал Ирвин, заглянул Беллу в глаза. — Разрешишь мне кое-что попробовать? Обещаю, что прекращу тут же, если тебе не понравится.

— Поздновато спрашивать, — Брендон криво усмехнулся и широко развел руки. — Вот он я. Делай что хочешь.

— Ты сам это сказал, — Ирвин сел. — Для начала давай избавимся от лишнего, — он потянулся к выбившейся из-под пояса джинсов футболке. Затем избавил Брендона и от джинсов. — А теперь... — он потянулся, но не за наручниками, а за доставленными варежками. — Удобные, нетравматичные и надежные, — показал свою находку Брендону. — Примеришь?

— Что это? — Брендон взял варежки в руки и покрутил, удивленно рассматривая. — Надо же… Интересно. Только затянуть надо будет потуже, — он сунул руку в кожаное нутро.

— Тут регулировка, — Ирвин плотно затянул ремень вокруг запястья Брендона, все еще хранящего красный след от металлических наручников. — Теперь фиксирую, — вставил язычок в замок. Тот сработал с мягким щелчком. — Открыть можно с помощью ключа. Удобно?

— Более чем, — Брендон посмотрел на него как-то странно и вдруг резко наклонился, целуя.

Ирвин обхватил его за шею, целуя в ответ. Сердце гулко ухало в ушах, и вовсе не от недостатка кислорода.

— Давай вторую, — с трудом оторвавшись от припухших губ Брендона, попросил Ирвин. Голос, все еще осипший после вчерашнего, начал дрожать. Пока Ирвин решил соединить руки Брендона вместе. — Вот так, — сказал, закончив с приготовлениями, и достал из ящика тумбы небольшой флакон. — Думаю, он нам пригодится.

— Непременно, — кивнул Брендон спокойно. — К счастью, для этого не обязательно, чтобы стоял у обоих, — он пошире развел ноги.

— Для меня — обязательно, — Ирвин устроился рядом, не торопясь принимать приглашение. — А еще — я терпеть не могу спешку.

Боб пока не нашел мази, но у Ирвина был крем для рук. Сделанный специально для него, он быстро впитывался, не оставляя липкой и жирной пленки, и почти не пах. Достав его из-под подушки, Ирвин выдавил немного на пальцы и очень аккуратно коснулся изуродованного грубыми рубцами бока.

Белл вздрогнул — скорее от неожиданности, чем от ощущений.

— Что ты делаешь? — выдохнул он.

— Не хочу, чтобы ощущение стянутости отвлекало тебя от главного, — Ирвин, откровенно дурачась, чмокнул Брендона около пупка и начал осторожно втирать крем, прослеживая пальцами плотные тяжи келоидного рубца.

Вопреки всему, они притягивали и завораживали. Как невиданный узор, замысловатая татуировка. Неровный, от рваной раны — этот шрам напоминал изображение русла большой реки.

Он так увлекся, что не сразу заметил, как смотрит на него Брендон, а когда заметил, то нахмурился: удивительно выразительные сейчас глаза горели недоверием.

— Неужели не противно? — спросил он напрямик, встретившись с Ирвином глазами.

— Нисколько, — Ирвин проследил пальцами “ответвление” от основного “русла”, уходящее под лопатку. — Только как представлю, насколько это было больно… — он коснулся губами похожего на бумеранг шрама на плече.

— Я не помню боли, — Брендон мотнул головой и посмотрел куда-то мимо.

Черт! Еще секунда — и он провалится в свои воспоминания. Обзывая себя идиотом, Ирвин вытянулся рядом, обнял за плечи.

— Брендон, возвращайся ко мне, — попросил спокойно, хотя отчаянно хотелось хорошенько встряхнуть его. — Все давно закончилось, — и поцеловал снова безвольные губы.

Брендон не среагировал на слова, но вздрогнул, почувствовав прикосновение губ. И почти сразу потянулся к Ирвину, целуя его глубоко и жадно — настолько, что на секунду закралось сомнение, кого именно он на самом деле целовал. Но страх, что Белл снова видит вместо Ирвина призрака, рассеялся от хриплого шепота:

— Ирвин? Проверь… Кажется, получилось.

В первое мгновение Ирвин не понял, что Белл имел  в виду. Но по снова вспыхнувшим в глазах Брендона искрам догадался. Сунул руку между их телами, нащупал обтянутый хлопковой тканью возбужденный член.

— Я даже не сомневался, — прошептал в губы Брендона. — А теперь не спешим, и все будет отлично.

Хотя у самого стояло так, что член болезненно ныл, умоляя поскорее пустить его в дело. Но Ирвин еще помнил, что Белл не был снизу десять лет. Стянув с него белье, Ирвин быстро поцеловал прижавшийся к животу член, плавно развел бедра Брендона в стороны, приласкал поджавшиеся яички и скользнул пальцами за них.

Брендон сцепил зубы, задышал резко и часто и напрягся, будто боясь боли. Его губы дернулись — словно он попытался прикусить нижнюю, но вовремя одумался.

— Иди сюда, — процедил он. — Поцелуй меня. Пожалуйста, черт бы тебя побрал! — почти проскулил, начиная дрожать.

Никогда еще Ирвин не подчинялся приказам с таким жаром. Он рванулся к Брендону так, что они больно стукнулись зубами.

— Прости, — прошептал Ирвин, обнимая Брендона за шею. — Я тут, с тобой, — и поцеловал бесконечно нежно, ласково и одновременно жадно. Гарантируя, что никогда не отступит и что его место здесь, рядом с Брендоном.

Белл подался ему навстречу всем телом, неудобно зажимая вытянутые связанные руки и будто бы ища опоры.

— Давай, — он закинул ногу ему на бедро. — Просто сделай это!

Ирвин отстранился, осторожно поднырнул под одну руку, как бы заключая себя в объятия Брендона.

Он не прекращал целовать его ни на секунду. Плевать, что большая часть смазки оказалась на их животах и простыне, на затекшую спину, уже онемевшие губы — Ирвин целовал Брендона, неспешно готовя его.

— Если ты рассчитывал, что я от тебя на этом отстану — забудь, — прошептал, с трудом стягивая с собственной задницы штаны и белье. Черт, надо было раздеться раньше, ну да теперь уже неважно. — Тобой невозможно насытиться, — закинул ногу Брендона выше себе на бедро и приставил головку члена к влажному анусу.

— Давай уже! — Брендон зажмурился, мелко вздрагивая.

И тут же вскрикнул, когда головка едва-едва раздвинула тугие мышцы. Замотал головой, закусил губу… А потом дернулся, уходя от контакта. Ирвин успокаивающе погладил его по бедру, поцеловал и попробовал снова — с тем же результатом.

— Не могу, — выдохнул Белл сквозь стиснутые зубы. — Или сверху или на животе.

Ирвин только кивнул и вынырнул из кольца рук. Опрокинул Брендона на спину, устроился между разведенных бедер, улегся, опираясь на локти.

— Смотри на меня, — попросил одними губами.

И медленно, но неумолимо толкнулся вперед, не оставляя Брендону шансов.

Белл послушался. Он снова вскрикнул, сжался, но бежать было некуда — и он просто смотрел на Ирвина, с явным усилием держа глаза открытыми. А потом, когда головка наконец преодолела кольцо плотно сомкнутых мышц, шумно выдохнул и поднял руки, закидывая их Ирвину на шею.

 — Помоги мне, — прошептал, притягивая ближе. — Давай же, ну?..

— С радостью, — Ирвин просунул руки ему под спину, спеленывая объятиями, и с силой толкнулся вперед, наконец входя в горячую тесноту до самого конца.

Брендон задержал дыхание, его губы натянулись, обнажая зубы. Ирвин знал, что надо подождать, дать привыкнуть, но чувствовал — Брендону сейчас не это нужно. Поэтому он поцеловал его в скулу и начал мощно, с оттяжкой двигаться, выходя почти до самого конца и с силой врываясь обратно.

Белл вскрикнул снова — уже гораздо громче, — и неожиданно развел ноги, подаваясь навстречу то ли удовольствию, то ли очищающей боли. Ирвин двигался и двигался, не пытаясь анализировать, но едва не вскрикнул сам, когда в живот вновь уперся твердый член.

Едва это случилось, Брендон выгнулся. Застонал, вскинул бедра, а член внутри него перестало наконец сдавливать тисками.