Ирвин поймал поцелуем наконец-то расслабленные губы и начал двигаться медленней. Плавно скользил внутрь, замирал, а потом неспешно двигался назад. Теперь его толчки были мощнее, точнее. Ирвин знал, что головка буквально продавливает наконец-то разбуженную простату, даря яркое, чистое удовольствие без тени боли.

Теперь Брендон задыхался. Вскидывал бедра навстречу, рычал, стонал и вскрикивал в голос. Его дыхание было хриплым и сбитым, словно Ирвин не замедлился, а наоборот — прибавил темп. Но главным был его взгляд. Ни на мгновение, ни на единую секунду Ирвин не чувствовал, что, глядя на него, Белл видит другого.

Так еще не было ни с кем. Пронзительно-остро, до боли искренне, яростно-страстно и бесконечно-сладко. Ирвин опустился ниже, не опасаясь придавить Брендона, и продолжал двигаться, не торопясь ускоряться. Целовал, шептал всякую чушь и не отпускал взгляд Брендона.

— Давай, вместе, — прошептал, когда больше не осталось сил и под яйцами скопилась тяжесть, а вдоль позвоночника понеслись первые огненные волны.

— Да! — только и успел выдохнул Брендон, и его скрутило.

Член снова зажало, а Белла снова трясло, словно в рыданиях. Но на этот раз Ирвина крутило вместе с ним.

Потом они долго лежали молча, восстанавливая дыхание. Ирвин лег щекой Брендону на грудь и устало закрыл глаза. Он устал, будто бы занимался не самым крутым сексом в своей жизни, а кувалдой разбивал стены темницы.

Хотя, в какой-то степени так оно и было.

— Развяжи меня, — попросил вдруг Брендон хрипло. — Обнять хочу нормально.

— Сейчас, — Ирвин искренне надеялся, что ключи не свалились с тумбочки и не придется ползать под кроватью, разыскивая их. К счастью, они лежали на месте. — Уже почти все, — сказал, вставляя ключ в замочную скважину первой варежки.

Механизм мягко клацнул, открываясь. Ирвин ослабил ремень, стянул варежку и принялся за вторую. Через несколько секунд обе варежки оказались отброшены прочь.

Брендон немедленно сгреб его в охапку и поцеловал.

— Надеюсь, у меня когда-нибудь начнет вставать без этой БДСМ-атрибутики, — прошептал он, глядя Ирвину в глаза. — И что ты дождешься этого светлого дня.

— Не жил ты в Голливуде, — Ирвин стер дорожку пота, бегущую от виска Брендона по его щеке. — Эти “царапки”  — безобидная мелочь по сравнению с ритуалами некоторых особо тонко чувствующих. Кайл вон трахается исключительно на бледно-зеленых простынях, Шону надо было после минета срочно угоститься тортом Эстерхази. Вот не брал в рот, если на тумбочке не стояла тарелка с огромным куском. Я тоже не без причуд, — признался шепотом. — Чувствую, когда хотят не меня, а Ирвина Вайса. Падает все и сразу.

Брендон усмехнулся и положил ладонь ему на щеку.

— Если только от этого падает, то я спокоен, — заверил он и, поколебавшись, добавил: — Я боялся, что запутаюсь. Что замкнет где-то в прошлом… С Ричем. Но вы совершенно разные, — он погладил его скулу большим пальцем. — Спутать невозможно, наверное, даже раком с мешком на голове.

— Вечером проверим, — предложил Ирвин. — Накормлю тебя, а потом снова затащу в постель. Поставлю на колени, подложу под живот подушку...

Брендона почти замкнуло. Но он все-таки решил вернуться к Ирвину. Сам выбрал настоящее, не прошлое. И пожалуй, от осознания этого можно было кончить еще раз.

— А если… — Брендон поколебался, помолчал, но потом все же закончил, неуверенно глянув на Ирвина: — А если я?..

— Поставишь меня раком? — спросил Ирвин, и от одной только мысли о том, что его фантазия исполнится, член заинтересованно дернулся. — У тебя вся ночь, чтобы трахнуть меня на спине, на животе, да хоть кверху головой.

— Не могу обещать, — Брендон поджал было губы, но потом скупо улыбнулся. — Но я попробую, — пообещал он, притягивая Ирвина к себе.

— Если что, просто подрочишь мне, — ответил Ирвин и поцеловал Брендона. — Ну, или варежки и я сяду на твой член.

Брендон с чувством ответил на поцелуй и выдохнул:

— Разберемся.

Глава 24

— Нет, у тебя не осталось клетки “дыхания”, — Ирвин покачал головой, увидев ход Брендона. — Пропускаешь ход?

Игру Белл принес из машины. Довольно простая на первый взгляд: однотонная доска с нанесенной контрастным цветом сеткой и два мешочка с фишками, похожими на таблетки от изжоги, только двух цветов, белыми и черными. Правила были короткими, и уже через четверть часа Ирвин и Брендон азартно сражались, стараясь окружить фишки противника своими и сбросить их с игрового поля.

— Да! — Брендон досадливо цыкнул. Обыгрывать Ирвина в новую игру у него с такой легкостью уже не получалось.

— Хорошо, а я вот сюда ставлю, — Ирвин завершил окружение большой группы черных фишек и снял их с поля. — Думаю, это последний ход. Считаем?

Вышла ничья. Ирвину удалось сделать несколько крупных “оцеплений”, а Брендон чуть ли не каждые пару ходов скидывал с поля то одну, то две фишки.

— Неплохо, — Брендон одобрительно кивнул. — Но в следующий раз так легко не будет.

— Я на это надеюсь, — Ирвин ссыпал фишки в мешочки. — Еще партию, или пойдем разорим кухню?

Хотелось чего-то совсем простого: кусок пирога с молоком или чаем, может, пару фруктов. А потом вернуться в кровать, заняться с Брендоном сексом и уснуть, не думая о неизбежном разговоре о звонке родителей Дуо.

— Еще, — быстро сказал Брендон. — Но сначала можно сделать сэндвичи.

Они так и поступили. Сделали сэндвичи, съели их за одной партией, потом начали другую. И только к ее концу Ирвин вдруг понял: Белл тянет время.

— У меня двадцать шесть, твоих тридцать, — Ирвин поймал Брендона за руку, когда тот занес ее над доской, явно намереваясь расчистить ее для новой партии. — Пошли, — сказал, заглянув в глаза. — Твоя очередь высекать искры и добывать огонь.

Брендон хмуро на него глянул и покачал головой.

— Я думаю, мне лучше лечь сегодня одному, — сказал неожиданно. — Извини.

— Нет, — Ирвин встал и потянул Брендона на себя. — Я не хочу спать один и не буду. По крайней мере, пока под одной крышей со мной живет мой любовник.

— Не все получается так, как ты хочешь, — вопреки сухим словам, Брендон порывисто его обнял. — Прости, но я чувствую, что эта ночь будет непростой.

— У тебя есть варежки, у меня — новая книга, — Ирвин нашел его губы, поцеловал, не оставляя даже тени сомнений насчет того, в какой именно кровати сегодня предстоит спать Брендону. — Пошли, иначе я вспомню, как играл пожарного, выносящего людей из горящего здания.

— Я не хочу, чтобы ты снова из-за меня не спал, — в голосе Белла слышалась решимость.

— А я хочу, — прошептал Ирвин ему на ухо. — Хочу, чтобы завтра Боб называл меня сонной мухой и орал, как чумной, понукая переставлять ноги и держать локти. Я буду страшно невыспавшийся и ужасно несобранный, потому что сегодня полночи ты будешь меня трахать. Лицом в подушку, на спине, на боку. В задницу или в рот. Нежно и грубо, медленно и быстро, и очень сладко.

Здравый смысл требовал уступить просьбе, дать Брендону возможность переварить случившееся. Но Ирвин уже достаточно его знал, чтобы понимать: это очень плохая затея. Стоит Беллу оказаться в своем бункере, его тут же обступят призраки прошлого. И всю ночь они будут обвинять Брендона в том, что он позволил себе жить.

— А если не смогу? — Брендон посмотрел ему в глаза, и Ирвин впервые увидел в его взгляде неуверенность и даже страх.

— Тогда я тебя трахну, — Ирвин заставил себя говорить спокойно.

Он был почти уверен, что у Брендона все получится, но допускал, что это может случиться не сегодня и даже не завтра. Если не расслабить тело, зажим мышц спровоцирует “блок” в мозгу.

Но пробовать надо было однозначно. Вот прямо как учиться стоять на доске: упал — отплевывайся от воды и песка и пробуй снова, пока не поймаешь течение и ветер.

Белл некоторое время обдумывал его слова, а потом решительно отстранился.

— Ты обещал, что будешь ко мне прислушиваться, — сказал он твердо. — И я тебе говорю: сегодня я сплю один.

— Обещал, — согласился Ирвин. — И начну с завтрашнего дня, — он поймал Брендона за талию, снова прижал к себе. — А пока пошли в кровать, если не хочешь, чтобы я тебя туда принес, взвалив на плечо.

— Прекрасно! — Белл поджал губы. — Только чувства вины за твои синяки под глазами мне и не хватало, — он вздохнул. — Ладно, идем. Только руки сегодня снова за спиной.

— У меня не бывает синяков под глазами — с генетикой повезло, — Ирвин поцеловал Брендона в сжатые губы. — Пойдем, кровать уже скучает. Не забудь свой чай, — сунул в руку Беллу забытый на столе термос.

В новых варежках Брендону будет удобнее даже со стянутыми за спиной руками. По крайней мере, завтра утром на запястьях не будет сине-красных отметин. А с остальным они как-нибудь разберутся.

Едва придя в спальню, Брендон ушел в душ, и его не было чертовски долго. Ирвин даже опасался, что, вернувшись, он станет снова настаивать на раздельной ночевке, но, к счастью, этого не произошло.

Когда Ирвин, в свою очередь, вышел из ванной после быстрого душа, Брендон лежал на кровати с телефоном в руках.

— Какие-то новости? — спросил Ирвин, устраиваясь рядом. Он долго думал, стоит ли надевать пижамные штаны или нет, но в конце концов решил, что лучше не светить голым задом, как бы навязывая предстоящий секс. Брендон должен захотеть его сам, только тогда все получится, как надо.

— Нет, — Брендон показал ему экран, и тот оказался покрыт текстом. — Читаю всякую ерунду.

— Тебе так надоели мои сценарии? — Ирвин обнял его за плечи, коснулся губами виска. — А какие книги тебе нравятся? Я почти всеяден, главное, чтобы было интересно. Но сам понимаешь, что крайне редко читаю по собственному выбору.

Белл мрачно на него посмотрел.