— Да. Я скажу, в каком порядке позже, — Брендон задумчиво потер подбородок. — Хотя нет. Начни с Наварро. Пригласи его в дом.

— Как скажешь, — скрепя сердце согласился Ирвин. Сама мысль о Шоне здесь была неприятной. Он все еще ощущался осквернителем и завоевателем. — Как спалось? — спросил, резко меняя тему.

Сегодня до Ирвина со всей ясностью дошел смысл прозвища “Белл Вдохновленный”. От обычного равнодушия Брендона не осталось и следа. Взгляд был живым, проницательным, цепким, движения — энергичные и уверенные. В семь утра Белл, может, и был заспанным и хмурым, но сейчас производил впечатление отлично отдохнувшего человека.

— Нормально, — Брендон даже скупо улыбнулся ему. И вновь нахмурился: — А ты? Намучался, поди?

— Не то чтобы намучался, но с удовольствием поспал бы еще пару часов, — Ирвин едва сдержал зевок. Ему хотелось позабыть о сталкере, нарушении периметра и всем остальном и снова забраться под одеяло. Непременно в обнимку с Брендоном.

— Поспи, — Белл пожал плечами. — Кто мешает?

— Одному не хочется, — Ирвин жалел, что из своего кресла не может дотянуться до руки Брендона. — Не составишь компанию? Заодно и обсудили бы, кто и зачем мог ломиться со стороны беседки.

— Так ты хочешь спать или обсуждать? — кривовато усмехнулся Белл. Ирвину показалось, что он откажется, отшутится, как обычно, но он неожиданно встал и кивнул ему на дверь в дом.

Наверное, стоило предложить сходить поесть — Брендон уже несколько часов был на ногах. Но Ирвин, как привязанный, шел за Беллом в противоположном от кухни направлении.

— Надо было разбудить, я бы открыл замки, — он поймал Брендона за руку, провел подушечкой большого пальца по все еще заметному следу от наручников.

— Времени не было, — отозвался Белл и сжал ладонь в кулак, захватывая его палец. А потом потянул к себе.

Ирвин не сразу понял, почему сердце радостно заколотилось, это ведь был просто поцелуй. А потом осознал: впервые Брендон проявил инициативу не в забытьи и не скованный цепями.

Они целовались в коридоре, не дойдя до спальни несколько шагов. Неспешно, наслаждаясь каждым движением языка, разделенным на двоих вздохом, мимолетной лаской от поглаживания по спине и тихим стоном.

Ирвину казалось, что застонал именно он, но полной уверенности не было.

— Поймай этого ублюдка, или я его убью, — прошептал Ирвин. — Он испортил мне неспешное пробуждение рядом с тобой. 

— Неужели ты одумался, и это была разовая акция? — Белл насмешливо вздернул бровь, и это простое движение буквально переменило его лицо.

— Не дождешься, — Ирвин обхватил его за шею, притянул ближе и легко поцеловал. — Но я не привык разбрасываться и не собираюсь терять ни единого дня. И прямо сейчас намерен наверстать упущенное.

Секса не хотелось. По крайней мере, прямо сейчас Ирвин не был возбужден. Но внутри словно разорвалась бомба, оставив огромную воронку. Ее хотелось немедленно заполнить ласковыми прикосновениями и улыбками.

Полученные травмы оставили свой нестираемый след на лице Брендона. Он улыбался не так, как на той старой фотографии. Но смотрел почти также: открыто и озорно.

— Напомни, это было в моем контракте?.. — Белл притворно нахмурился, а потом сам потянул Ирвина в спальню.

— Конечно, было, — Ирвин рухнул на кровать, так и оставшуюся разворошенной. — Если рискнули сунуться в мою беседку, кто знает, не проникли ли в дом.

— Нет, я просмотрел все камеры, — прежде чем забраться на свое место, Брендон стянул джинсы, оставаясь в трусах и майке.

— Тогда к черту контракт, — Ирвин подкатился к нему под бок, обнял за плечи. — Я просто хочу заманить тебя к себе в постель, и у меня все идет как надо.

— Кажется, да, — Брендон правил подушку, и от Ирвина не укрылось, как он слегка болезненно повел плечами. Все же скованные руки не способствовали крепкому сну. — Я начинаю подозревать, что я у тебя не первый.

— И даже не второй, — шепотом ответил Ирвин, сделав вид, что раскрывает страшную тайну. — Я коварный соблазнитель, опытный и беспринципный.

— А у меня второй, — Белл посмотрел на него уже совсем без улыбки.

Он уже говорил об этом. Тогда, в страшную ночь откровений. Ирвин, наверное, знал это до того, как слова сорвались с израненных губ — так, как смотрел на Дуо Брендон, смотрят только на первых и, как правило, единственных.

Ирвину достался совершенно другой взгляд. Поначалу потухший и безразличный ко всему, но теперь серую пыль котлована высохшего озера нет-нет да прорезал яркий росток свежей травы. Вода уже никогда не вернется, и пыль не станет илом — прибежищем сотен рыб. Но мертвая котловина могла превратиться сначала в луг, а потом и в лес.

— Иди ко мне, — попросил Ирвин.

Брендон помедлил секунду, а потом повернулся набок и притянул Ирвина к себе, обнимая.

— Я не смогу дать тебе того, что ты хочешь, — пробормотал неразборчиво.

— Я буду рад тому, что ты сможешь, — Ирвин обнял его в ответ. Белл еще крепче стиснул его, будто хотел спаяться в единое целое. Ирвин положил подбородок на плечо, закинул ногу на бедра. — Я уже рад, — повернул голову, чтобы дотянуться до губ. Не смог, пришлось отстраняться, поцеловал куда достал — в щеку.

Белл промолчал — недоверчиво, напряжённо, — но не отодвинулся, не отпрянул.

— Я не могу принимать лекарства, — сказал он вместо этого. — Они надолго прекращают приступы, но потом все равно прорывает. Да так, что меня с моста в смирительной рубашке увезли, и я только чудом никого тогда не ранил.

— Все-таки решил прыгнуть? — спросил Ирвин.

Разговор снова стал напоминать то, как они общались пару недель назад: Брендон ощутимо напрягся, словно ожидал, что его вот-вот ударят, снова обвинят в смерти Эр-Два. В памяти всплыли слова Боба о расслаблении тела как способе успокоить взволнованный разум, и Ирвин принялся гладить Брендона по закаменевшим плечам и напряженной спине.

— Не знаю, — кажется, Брендон поморщился. —  Меня так накрыло, что я не помню почти три дня.

— Тогда выбрось их, — Ирвин подумал о том, что ему, скорее всего, придется встретиться с врачом. Боб не посоветует неграмотного специалиста, но даже самый именитый светило ничем не сможет помочь, если не будет знать, в чем именно проблема.

Брендону нужен нормальный сон. Крепкий и глубокий, без кошмаров. Тогда раны в его душе наконец начнут затягиваться.

— Пусть стоят, — под его руками Белл наконец-то слегка расслабился.

— Ладно, — Ирвин забрался под плотную майку, погладил спину и бок. Пальцы уже привычно нащупали шрамы, и захотелось узнать, а будут ли они отличаться на вкус от окружающей их кожи.

Некоторое время Брендон молчал, а потом едва слышно прошептал:

— До падения на мне не было ни одного шрама… Все шутили: мол, я их по ночам полирую.

Ирвин не сразу понял шутки и только потом вспомнил, кем был Си-три-пио — золотым металлическим роботом.

— Что же в тот день ангел-хранитель за вами не присмотрел? — с горечью спросил Ирвин.

Острым ножом под ребра вошли воспоминания о разговоре с Джозефом и Элизой. “Бедный наш мальчик”... И правда, погибнуть порой оказывается лучший выходом.

— Ты спрашивал, почему я не всадил в себя нож, — голос Брендона стал хриплым и низким. — Потому что Бога, ангелов и прочей хрени не существует. Эр спас меня — а значит, я не имею права не принять его последний дар.

Или Брендон просто наказал себя жизнью за убийство Дуо. Вот такая смертная казнь наоборот.

— Думаю, он хотел бы для тебя не просто жизни, а еще и счастья, — Ирвин обхватил Брендона за затылок, вжимая в себя. — За самого себя и за него тоже. За вас обоих.

На этот раз Брендон долго молчал. А потом признался сдавленно:

— Не могу отделаться от мысли, что он где-то там, наверху… Смотрит на меня и видит с другим.

Все-таки Брендон верил и в Бога, и в ангелов. И в то, что Эр-Два отправился прямиков в Рай.

— Возможно, — согласился Ирвин. — Но вряд ли это будет для него мучительнее, чем год за годом наблюдать, как ты умираешь.

— Если бы я об этом не подумал, меня бы тут не было, — Брендон серьезно на него посмотрел.

— Он не вправе осуждать тебя, — Ирвин провел рукой по волосам Брендона. — Иначе зачем он дарил тебе шанс выжить?

А правда, шмякнул бы Эр-Два вертолет со всего маху — и не было бы никаких проблем. Брендону не пришлось бы несколько суток наблюдать за агонией Ричарда, на его душе не висел бы неподъемным камнем груз вины за решение. А лезвие армейского ножа не напиталось бы кровью.

Брендон скривился, как от боли, и покачал головой.

— Не стоит об этом, — вздохнул он. — Извини, что вообще гружу тебя этим.

— Это не загруз, — Ирвин снова прижал его к себе. — Я видел ваше фото, — признался тихо. — Ричард и ты там молодые и абсолютно счастливые. И кажется, что во всем мире не найдется силы, способной вас разлучить.

— Мы хотели купить дом, — после долгой паузы сдавленно проговорил Брендон. — Непременно у воды. Река или озеро... Пару лошадей и участок земли. Я даже думал о корове.

— Мне казалось, ты городской мальчик, — Ирвин заставлял свой голос звучать спокойно, хотя его словно окунули в ледяную воду. В голове не укладывалось, как легко можно сломать судьбу человека. Всего один день — и от многолетних планов не остается камня на камне. А человеческая жизнь более хрупкая, чем хрустальная роза. — Не представляю тебя верхом, не говоря о дойке коровы.

— С чего ты взял? — Белл удивлённо на него покосился. — Я вырос на ранчо, можно сказать, в седле родился.

— Да ладно? — искренне удивился Ирвин. Брендон не был похож на брутальных ковбоев. Никакой привычки смотреть вдаль из-под полей шляпы, никакой походки вразвалочку. Хотя скорее всего, это просто стереотипы и влияние сотен просмотренных в детстве вестернов. — Что занесло тебя в армию? Обычно человека не оторвать от земли, если он пророс туда "корнями".