– Мам, ты прямо его словами говоришь…

Он, его… У Ирины нет для отца другого имени. Да и какой он отец, от него одна фамилия ей только досталась, и на том спасибо. Фамилия Ире нравится, с фамилией всё в порядке, а вот с ним… Конечно, если б он нашёл сестру, Ирина не была бы такой жёсткой с этим непонятным ей человеком.

Ладно, пойдёт она на этот концерт, тем более, на носу первое сентября, ей надо перебираться в Москву, Ирина намерена серьёзно заняться учёбой. Зря, что ли, они с Машей с таким трудом пробились на бюджетные места Плехановского университета. Факультет экономики и права, востребованная специальность в недалёком будущем – всё складывалось так хорошо до этого страшного июля…

– Мам, если надо будет, я перейду на заочный… Как ты тут одна?

Они прощались, стоя в прихожей. Машина Вольского уже ждала внизу, и предупредительный водитель уже отнёс вниз Ирин чемодан. Это расставание для Ирины – просто нож в сердце, за эти невесёлые дни она очень сблизилась с матерью.

– Обо мне не беспокойся. Буду здесь вас ждать. Тебя и Машу, – она сглотнула застрявший в горле комок, порывисто обняла дочь. – Ладно, иди. И береги себя…

Это удивительно, но концерт Ирину заинтересовал, исполнитель выкладывался по полной, был искренен и по-хорошему эмоционален. Она отстукивала ногой в такт музыке и ловила себя на том, что хочет вскочить и начать танцевать, как это делали некоторые из слушательниц. Вольский, сидевший рядом, бросал на неё удовлетворённые взгляды и улыбался.

После концерта прошли за кулисы, в какой-то дальний зал. У входа Ирина остановилась.

– Может, не стоит туда идти? Мне как-то неловко…

Кто она такая, чтоб быть там, рядом с этим талантливым человеком? Да и выглядит она сегодня неправильно. Ещё в антракте Ирина заметила, сколько вокруг нарядно одетых людей. Таких, как она, в обычных джинсах, не так много, хотя её белая рубашка и маленький чёрный пиджачок неплохо сочетались с джинсами, это было по-своему нарядно, но как-то слишком просто.

– Идём! – Вольский хотел взять девушку за руку, но передумал, медленно-медленно его рука опустилась вниз. Он справился с секундной заминкой и произнёс:

– Этот человек из тех, с кем стоит познакомиться. Сама сейчас поймёшь.

Григорий вышел к ним минут через десять, и все, кто был в зале потянулись к нему с бокалами в руках, приветствуя на разные лады. Он улыбался, что-то отвечал этим людям или махал рукой. Чуть позже, когда толпа окружавших звезду людей поредела, Вольский подвёл к нему Ирину.

– Георгий, приветствую! Позволь познакомить тебя со своей дочерью. Ирина в полном восторге от твоего голоса.

– Вот так сюрприз, Александр, я и не знал, что у тебя есть красавица-дочь.

«Он и сам не знал», – чуть не сказала вслух Ирина.

– Красавица, – снова повторил Георгий и слегка наклонившись, поцеловал ей руку.

Смущённая, она не знала, куда деться от внимания этого человека, от проницательных чёрных глаз, глаз, которые не умеют врать. Человеку, достигшему вершин, это просто ни к чему.

– Вы любите музыку, Ирина?

– Хорошую, да.

Он начал говорить о музыке, её великой окрыляющей силе, интересно и легко, заворожённая, Ирина замерла, впитывая каждое слово. Она ещё не встречала таких людей.

– Музыка, взяв вас в плен, излечит сердце и очистит душу. Вы пробовали когда-нибудь играть, сочинять музыку, петь?

Ирина кивнула. Да, но это было давно.

– Жаль… Но ничего не потеряно. Всего-то и надо начать снова, согласны?

Она согласится со всем, что скажет ей этот человек. В самом деле, почему не попробовать? Их беседа закончилась тем, что Григорий велел ей обратиться к некоему Глинскому, лучшему в Москве педагогу по вокалу.

– Контакты найдёте в интернете. И обязательно сошлитесь на меня. Пусть Глинский послушает, пусть оценит, может, перед нами будущая известная певица. Удачи!

Он ушёл. Растерянная, Ирина медленно приходила в себя. Как легко этот человек обратил её в свою веру. И что она наобещала ему, это же просто невозможно! Нет, нет и нет! Не то время сейчас, ей жить не хочется, не то что петь… Развернувшись, забыв о Вольском, маячившем где-то за её спиной, Ирина быстро направилась к выходу.

Глава 7

– Адина, шураба.

Мария вздохнула. Опять ей предлагают этот суп, по-арабски шураба, густой и жирный. Нет, спасибо, пока у неё есть финики, орехи и фрукты, она спокойно обойдётся без этой фасолевой похлёбки из баранины.

Девушка дотянулась до тарелки со сладостями, взяла кусочек пахлавы, запила щербетом, приготовленным из фруктового пюре и воды, пахнущей цветами. Необыкновенно вкусно. В арабской кухне определённо есть огромные плюсы.

Уже три дня Мария не выходила из этой комнаты, куда отвела её маленькая женщина в чёрном по имени Тамира. Это единственный человек, с которым девушка общается, если можно так назвать взаимный процесс размахивания руками в попытке что-то объяснить друг другу. Её ищут, её ждут, отправьте её домой… Именно это, самое главное, самое важное, Мария пыталась втолковать Тамире, но та только пожимала плечами и что-то быстро говорила в ответ. В мелодичной, похожей на напев, речи женщины часто мелькало имя Дамира. Видно, его надо ждать, похоже, только он сможет изменить что-то в Машиной судьбе.

У девушки было время подумать, как ей себя вести в сложившейся ситуации. Её ищут и скоро найдут, в этом Мария ни минуты не сомневалась. Она не иголка, чтоб затеряться под ногами навсегда. Главное, сообщить, что жива, чтоб мама и сестра там с ума не сходили. Можно просто позвонить… Сегодня вечером она планировала тайком выбраться из комнаты, из этой маленькой золотой клетки, и поискать телефон. Должен же он где-то быть в этом огромном доме!

Марию держали взаперти, но, когда после ужина Тамира уносила поднос вниз и руки её были заняты, она оставляла дверь открытой. Возвращалась минут через десять и уже тогда запирала двери на ночь. Этих бесценных десяти минут должно хватить…

– Ты ничего не ешь…

Наверное, Мария правильно перевела слова женщины, которая укоризненно качала головой, забирая поднос с нетронутым ужином. В следующий раз Маша обязательно попробует это заморское блюдо из мяса и овощей, возможно, даже насладится им, но только после звонка сестре.

Тамира ушла. Ну, вперед, и пусть ей повезёт сегодня. Маша взялась за ручку двери, приоткрыла её и… И вдруг она с ужасом сообразила, что не помнит Ириного телефона. И маминого тоже…

Спокойно… Вернувшись, девушка села в кресло, сжала голову руками. Сверкнул золотом браслет на её руке. «Вспо-ми-най, ну, вспоминай же», – шептала она себе, но ни одна цифра не всплывала в памяти. Снова и снова, как молитву, как заклинание повторяла Мария эти слова… Нет, безрезультатно…

В отчаянии она бросилась на кровать, уткнулась в подушку. Бог наказывает её за собственную глупость! Зачем она, безмозглая идиотка, придумала этот сюрприз для Ирины, зачем? Тайком, с подарками, пробралась на катер, хотела удивить, обрадовать, устроить настоящий праздник, и вот… Обрадовала… Мария чуть не застонала, представив, как сходят с ума её близкие. Нет, она не может больше сидеть тут, сложа руки, надо действовать! И никто не остановит её!

Ух, как она зла! Полная решимости увидеть Дамира или этого седого мужчину, Фарида, она выскочила из комнаты. Как встревоженная лань, девушка неслась по коридору, длинному и пустому, потом свернула на широкую лестницу, помчалась вниз, перепрыгивая через ступеньки. Быстрей, быстрей, какая-то мощная внутренняя сила, требовавшая немедленных действий, несла её вперед.

Тамира выросла на пути неожиданно. Выйдя из какой-то боковой двери, она схватила девушку в охапку, крепко сцепив руки за её спиной, говорила что-то, жёстко и строго.

– Пусти! Мне нужно домой! Пусть отвезут меня! – Мария билась в её руках, пытаясь вырваться. – Отведи меня к Дамиру! Или Фариду! Мне нужно к ним!

– Ноу, Дамир, ноу Фарид, ноу, – пыталась втолковать ей женщина, она толкала девушку вверх по лестнице.

В конце концов, Тамире это удалось, с трудом, но она сумела втащить беглянку в комнату, быстро закрыла тяжёлые двери за её спиной. Заскрежетал ключ в замочной скважине, резанул слух. Всё… Дверца золотой клетки захлопнулась.

* * *

Она стучала в массивную деревянную дверь, пока не заболели кулаки, пока не поняла – никто ей не откроет. Злость не проходила, адреналин, бушевавший в крови, требовал выхода. Пытаясь успокоиться, Мария прошлась по комнате. Зачем её держат тут? Надо немедленно бежать отсюда, из этой маленькой, опостылевшей тюрьмы. Она ненавидела всё вокруг: и эту диковинную мебель, и ковры под ногами, и парчовые портьеры, скрывающие высокое окно.

Окно? Как же она забыла про окно? Может, здесь её путь к спасению? Девушка откинула тяжёлую штору, взглянула вниз. Высоко, второй этаж. Спрыгнуть, ноги переломаешь. Но ради мамы, ради Ирки, которые там не спят ночей, ради свободы, в конце-то концов, она должна выбраться отсюда.

Мысль работала чётко. Нужна верёвка, да, именно так. Сдёрнув с кровати шёлковую простыню, девушка схватила нож, по счастливой случайности лежавший на подносе с фруктами, надрезала ткань, потом руками разорвала простыню пополам. Сердце кувалдой стучало в груди. Быстрей, быстрей, вдруг кто-то войдёт, и её побег не удастся. Крепко связав два полотнища, Мария закрепила один конец на металлическом ограждении карниза.

Ну, вперёд! Боже, если ты есть на небе, помоги…

Или случилось чудо, или она всё-таки неплохо занималась в школе на уроках физкультуры, но Мария спустилась вниз без особых проблем. Пригнувшись, сама не понимая, зачем, она помчалась туда, где, по её мнению должны находиться въездные ворота. Они помогут сориентироваться, где проходит трасса, а значит, машины, люди, её спасение. Наконец её глаза, привыкшие к темноте, увидели сбоку слабо освещённую аллею, ведущую к охраняемым воротам. Девушка свернула в сторону, какая-то неведомая сила подсказывала ей, что делать. Скоро появится ограда, и Маше предстоит преодолеть и её, это препятствие номер два.