И тут же узнаванием засветилось его веснушчатое лицо, парень заулыбался и замер, внимательно глядя ей в глаза, не обращая внимания на протянутые Ириной документы.

– Это вы? – наконец, сказал он, пробегаясь взглядом по её лицу, рукам и плечам. – Автограф дадите?

Оставаясь невозмутимой, Ирина мысленно закатила глаза.

– Или нет, лучше фото, – выпалил парень. – Можно фото?

– Знаете, что, юноша, – внезапно подала голос девчонка, – мы очень-очень спешим. Нас ждут на телевидении… – добавила она строго. – Мы можем ехать?

Полицейский кивнул, растерянно приложив руку к виску. Не давая ему времени опомниться, Ирина медленно тронулась с места.

– Ловко ты его… – она затруднилась с ходу подобрать нужное слово.

– Отшила? – произнесла девушка с гордостью. – А нечего мешать занятым людям. Представляю, как вас достают такие вот… Кстати, меня Лана зовут.

Значит, она узнала певицу Вольскую, но виду не подала. Молодец, очко в её пользу.

– А я и в самом деле спешу. Сначала к маме, потом в аэропорт. Встречать сестру. Три года не виделись…

Повинуясь невесть откуда взявшемуся желанию поделиться этой радостной новостью, она вдруг начала рассказывать своей попутчице историю исчезновения Маши. Как искали её, как они встретились, так перезванивались потом. А встреча всё отодвигалась и отодвигалась…

– Ничего себе! – девушка смотрела на неё во все глаза. – Просто кино и немцы!

– Да, вот так бывает в жизни…

Серая полоса дороги стремительно бежала навстречу, перед глазами мелькали, обгоняя белый мерседес Ирины, серые, чёрные, синие автомобили, их поток становился всё плотнее. Неудивительно, впереди Москва. Лана молчала, и это было какое-то правильное молчание, единственно уместное в этот момент.

– Ну, что, высажу тебя у светофора? – спросила Ирина, увидев сбоку знакомые очертания станции метро.

– Да. Спасибо вам…

Лана смотрела не неё так, словно хотела что-то сказать, но слова не находились, как это часто бывает, когда слова слишком просты и примитивны, чтобы выразить то, что нужно.

– До свидания!

Она выпорхнула из машины, аккуратно закрыв за собой дверь. Без просьб, без длинных прощаний. Ещё очко в пользу случайной попутчицы. «Какая правильная девушка», – подумала Ирина и тут же забыла о её существовании. Ей надо спешить, наверное, мама уже места себе не находит. Ждёт… Неужели совсем скоро воссоединится их маленькая семья, разрушенная злым роком три года назад?

* * *

Маленький Тёма, играющий с мячом на зелёной лужайке, взвизгнув, бросился ей навстречу. Красавчик! Ирина тоже увидела его сразу, как только вышла из машины. Она наклонилась и, улыбаясь, замерла в ожидании, раскинув руки для объятий. А вот и он, прижался тёплым тельцем, перебирает ногами, пытаясь забраться к ней на руки, тянет губы для поцелуя. И тоненькие детские ручки уже обвили её шею.

У них с Тёмкой взаимная любовь. «Такой без мыла в душу влезет», – сказала как-то Александра о своём сыне. Действительно, этого симпатичного белокурого мальчишку, жизнерадостного и шаловливого, не любить было никак невозможно. Для Александры и Мити сын был подарком свыше, их драгоценным сокровищем, солнышком, которое осветило всё вокруг. После получения известия о Маше, убедившись, что дочь жива, Александра, которая уже выплакала к тому времени все глаза, наконец-то позволила себе быть счастливой. Счастье существует, и теперь она знает цвет его глаз и топот его маленьких ножек…

– Ия, идём, – вцепившись в руку, Тёма тянул её за собой по дорожке, – идём, будем играть!

Митя, по пояс голый, выбрался из глубины сада. С покупкой этого дома в Подмосковье год назад Митя обнаружил в себе страстного садовода, спавшего до поры до времени, он с удовольствием возился с яблонями, вишнями, кустами смородины и малины. Митя помахал ей рукой и, показав жестами, что должен закончить свою работу, исчез.

– Ира, наконец-то!

Александра, поднявшаяся с полосатого шезлонга, подошла и поцеловала дочь, торопливо обняла за плечи. Её нарядное платье подхватил ветер, и она резким жестом прижала подол к ногам. Нервничает. Ирина её понимала, мама бесконечно долго ждала этого дня.

– Напоить тебя чаем? Или мы можем сразу ехать, да?

Ирина хотела сказать, что ещё рано, что ещё есть время, но, взглянув в её взволнованное лицо, кивнула.

– Можем ехать, мама…

Расстроенный Тёма, вот-вот готовый расплакаться, вырывался из рук отца, требуя взять его с собой. Только поцелуи старшей сестры и её обещания привести братику новый конструктор, немного примирили мальчишку с их стремительным отъездом.

Они приехали в аэропорт, в царство привычной суеты пассажиров перед дорогой в синее небо, так хорошо знакомое Ирине. Металл, стекло, сложные архитектурные конструкции – ей всегда были симпатичны аэропорты. Есть в них какая-то особая романтика. Здесь, под сводами огромных залов витает дух дальних путешествий, здесь сотни людей с их мыслями и надеждами создают свою, необычную атмосферу движения и свободы. Став известной певицей, Ирина уже не раз летала в Европу, её концерты были в Азии и Китае. Домодедово, наверное, самый любимый её аэропорт, большой, удобный и современный. Все остальные московские аэропорты нервно курят в сторонке.

До прилёта Маши ещё полчаса. И минут сорок, в лучшем случае, на таможню и получение багажа. Ирина усадила маму в зале ожидания, сама подошла к высоким окнам, остановилась, глядя в быстро темнеющее небо, рассматривая самолеты, выстроившиеся в ряд. Белые и голубые, большие и поменьше, они притягивали взгляд мощью и надёжностью.

Интересно, какой стала сестра? Наверное, жизнь на чужбине изменила её? И вряд ли кто-то, глядя на них, теперь скажет, что они близнецы… А этот Дамир, человек другого мира, другого менталитета, каков он? Дамир… Она усмехнулась. Только Машка могла так запросто пустить в свою жизнь человека с таким совершенно чужим именем.

Голос диктора, красивый и бесстрастный, объявил о прибытии самолёта, следовавшего рейсом Лондон – Москва. Вместе с мамой Ирина прижалась к железному ограждению и, замерев, смотрела на выходящих из зоны прилета людей, гремевших своими чемоданами на колёсиках или везших свой багаж на тележках, пытаясь первой увидеть Машу. Напряжение было такой силы, что казалось, лопнут вены или остановится сумасшедше стучащее сердце.

Черноволосая девушка мелькнула в толпе пассажиров. Она!? Неужели она?

Ирина внезапно успокоилась. Так бывает, когда чего-то сильно ждёшь, маешься и нервничаешь, и вот долгожданное происходит, а внутри пустота. Ни мыслей, ни чувств, кажется, из тебя выкачали даже воздух…

Это была она, Маша. Ирина уже видела синие Машкины глаза под густой чёрной чёлкой, они сверкнули радостью узнавания, когда она тоже увидела их и на секунду остановилась, как будто запнулась об взгляд сестры, но тут же прибавила шагу, почти побежала, волоча за собой чемодан и расталкивая пассажиров. «Мама!» – крикнула громко, со всхлипом, её свободная рука размазывала слёзы, бегущие по щекам. Люди расступались, давая свершиться этой радостной встрече.

– Мамочка!

Александра тоже услышала родной голос, но ещё не разглядев в толпе фигурку дочери, не дыша, неуверенно шарила глазами по чужим, незнакомым лицам. Где, боже, где? А увидев, ахнула, вцепилась в Иринин локоть, чтобы не упасть. Потом протянула вперёд дрожащие руки, раскинула объятия, чтобы принять в них бесконечно дорогого человека, вернувшуюся к ней дочь. Подбежав, Маша упала в эти объятия, уткнувшись ей в плечо, как в детстве, ища защиты и безопасности в лучшем месте на земле – в кольце материнских рук.

Александра целовала дочку солёными от слёз губами, и та, всё ещё плача, покрывала мамино любимое лицо быстрыми поцелуями. Словно проснувшись, Ирина подошла вплотную, тоже обхватила их руками, прижалась к Машкиной спине. И та, дотянувшись одной рукой до плеч сестры, обняла её. Крепко. Очень крепко. Ну, здравствуй, сестрёнка…

Они стояли так, обнявшись втроём и плача, минуту или целую вечность. Слов не было. Они появятся потом, эти слова, потом они спросят Марию, почему её так долго не было. И зададут ещё тысячу разных вопросов. Всё потом. А пока они, улыбаясь друг другу, шли к выходу. Ирина с Машкиным чемоданом, рядом Маша, обнимая маму за плечи. Маленькая семья, люди, которые так нужны друг другу…

* * *

– Давай знакомиться, брат Тёма, – сказала Мария, взяв ручки мальчика в свои ладони. Она глядела в его синие глаза и думала, что этот белокурый малыш, появившийся в их жизни – настоящее чудо, нежданный подарок судьбы. – Я Маша, твоя сестра.

– Моя сестра Ия, – не согласился с ней Тёма.

– Мы обе твои сёстры. Две сестры лучше, чем одна, да?

Мальчик озадаченно смотрел на неё, пытаясь понять, так ли это?

– А я тебе робота привезла в подарок, он умеет ходить. Ты любишь роботов?

– Очень люблю.

И сразу исчезли сомнения и отпали все вопросы. Тема протянул руку, готовый немедленно идти за обещанным подарком. Кажется, две сестры действительно лучше.

Первое знакомство состоялось. Они направились комнату, которая была приготовлена к Машиному приезду. Это была её комната в полном смысле этого слова, она ждала именно Машу, и дождалась. На стенах висели те же репродукции, что и раньше, и желтая настольная лампа стояла на той же самой тумбочке у кровати. А ещё добрые руки матери расставили везде Машины фотографии. Вот она, девчонка с бантами в волосах, поёт на сцене, а вот на школьном выпускном. И как трогательно, что сюда перекочевали многие Машины вещи из старой квартиры, а в шкафу висели её платья, которые Мария вряд ли когда наденет.

Достав коробку с игрушкой, протянула Тёме. Схватив подарок, тот убежал в свою комнату. А она достала телефон, нашла в списке имя Дамира. Он ещё дома, в Лондоне раннее утро.