– Если вы любите мою дочь и обещаете беречь её, то я согласна.

– Ура! – крикнул Митя.

– Уя, – поддержал его Тёма.

– Кажется, я пропустил очень важный момент, – раздался сзади голос Вольского. – Всем добрый вечер!

– Дамир, повтори ещё раз эту трудную фразу для опоздавшего мистера Александра, – попросила Мария, – и будем уже считать законченной официальную часть.

– Всё, пап, всё, формальности соблюдены, – остановила Ирина отца, разразившегося после слов Дамира длинной пламенной речью, – теперь самое время отметить это событие.

На террасе, увитой девичьим виноградом, уже ожидал всех накрытый стол, ломившийся от яств, рядом на тумбочке ждали своей очереди шампанское, коньяк и старое доброе вино, фантастические напитки, которые делают ближе друг к другу собравшихся на застолье людей. Даже совсем незнакомых…Даже если они говорят на разных языках.

* * *

Необъяснимо и странно – яркие вспышки радости, которые сопровождали Ирину в последние дни совершенно лишили её сил. Радость, как игристое вино, сначала дарит сильные эмоции, щедро добавляет энергии, но очень быстро на смену ей приходит свинцовая усталость. Ирина решила, что ей срочно нужен тайм-аут, и с самого утра, намереваясь провести весь день в одиночестве, она отправилась в Синюю пустошь. Только здесь, в тишине и покое, она снова наберётся сил.

Ночная прохлада уходила, уступая место июльскому зною. Солнце, висевшее низко над дорогой, слепило глаза, вызывая слёзы, заставляя щуриться, его прямые лучи словно обливали ртутью уходящую вдаль асфальтовую дорогу. Такие дни хорошо проводить на берегу реки. Можно позагорать в прохладе, поплавать или просто померить шагами её неглубокие воды, наблюдая за проплывающей стайкой мальков, сверкающих в лучах солнца серебристыми бочками.

Добравшись до дома, Ирина, не раздумывая, переоделась в купальник и, накинув свободный сарафан и схватив сумку, отправилась к реке. Она давно её манила, эта шустрая речка Змейка. Свернув с дороги, по еле заметной тропинке, протоптанной по краю цветущего луга, подошла к маленькому песчаному пляжу. Жаль, тут занято. На деревянных мостках, болтая в воде ногами, сидела девушка, её распущенные влажные волосы вызывали в памяти образ русалки. Ирина уже сделала шаг назад, но услышала её голос.

– Проходите, тут классно!

А ей хотелось уйти, найти место, где она бы могла без чужих глаз полежать в траве, закинув руки за голову и смотреть в небо, наслаждаясь картинами быстро меняющихся облаков. Но её приглашали остаться, и отказаться было бы невежливо.

– Не буду мешать? – ещё одна слабая попытка уйти.

– Не будете, что вы! Смотрите, как плотва ходит!

Девушка показывала рукой в тёмную глубину. Пришлось подойти посмотреть, как крутятся в воде среди причудливых водорослей изящные рыбки, еле видимые глазу.

– Не узнаёте меня? Я Лана, вы как-то подвезли меня до Москвы.

– Да, помню, – она заулыбалась, вспоминая эту встречу, – вы меня тогда от гаишника спасли.

Ирина достала из сумки прихваченный из дома плед, сбросив сарафан, устроилась неподалёку. Хорошо как… На душе ясно и спокойно. Она надеется провести с таким настроением весь день, не думая о ближайших выступлениях, о предстоящей свадьбе и вечно занятом Марке. Радио для него всё, любой не самый удачный прямой эфир заставляет парня нервничать. На встречу с Дамиром приехал взвинченный, цеплялся к нему весь вечер…

– Припекает, – услышала она голос Ланы. – Наверное, мне надо идти. – Девушка облачилась в цветастый халатик, став ещё милей и моложе, хотя и так ей не больше двадцати. – Срок небольшой, но нужно поберечься.

– Лана, вы в положении? – Ирина приподнялась на локтях, с удовольствием разглядывая её милое веснушчатое лицо. – Счастливая…

– Да, я так рада! Правда, он ещё не знает. Думаю рассказать сегодня. Обрадуется ли?

– Если любит, обрадуется.

– Лю-бит, – произнесла она нараспев, мечтательно прикрыв глаза. – Вот кольцо подарил. – Лана покрутила в воздухе рукой. На безымянном пальце сверкнул красной звёздочкой маленький гранат. – Всё равно страшно, вдруг скажет, что рано думать о детях?

– А вы переубедите его. Появится маленький человечек, который будет его любить, это ли не счастье? – Ирина задумалась, наблюдая за божьей коровкой, ползущей вверх по травинке. – Я завидую вам, Лана. У меня в августе свадьба, и мы тоже начнём думать о детях, – неожиданно добавила она.

– Правда?! Вот здорово! Свадьба – это… это такое счастье.

– Приглашаю. – Сегодня она верх великодушия. – Да-да, приходите вдвоём, буду рада. Я пришлю приглашение. Телефон с собой? Я свой не взяла. Вбейте мой номер и пришлите адрес.

– Ничего себе… Спасибо, с удовольствием придём! Я буду громче всех кричать вам «горько».

– Тогда до встречи, – произнесла она, продиктовав номер телефона своей новой приятельнице и откидываясь назад на нагретый солнцем плед. – И удачи в сегодняшнем непростом разговоре.

– До свидания! А вы такая классная! – уже поднимаясь по склону вверх, крикнула она.

«Ты классная…» Эту фразу так часто говорил ей Глеб. Эту и ещё десятки красивых и ласковых фраз. Как нелепо они расстались и как жаль, что за окнами у них разные города… Сначала поддерживали общение, но расстояние губительно для любви. К тому же появился Марк, и она перестала отвечать на письма и звонки своего парня. Но, кажется, Глеб по-прежнему дорог ей…

Под тихий плеск воды Ирина задремала, пригревшись на ласковом солнце. Её разбудила бабочка-крапивница, севшая на ладонь. И вовремя, плечи уже изрядно загорели, и ноги покрылись лёгким загаром. Сладко потянувшись, она встала и, чувствуя себя отдохнувшей и бесконечно счастливой без всякой на то причины, направилась к дому.

* * *

Замечательно! Одна из лучших студий звукозаписи Москвы была сегодня в их распоряжении на целых пять часов. Это Вольский постарался, узнав о желании дочерей записать совместную песню. Одну из тех, что написал для Адины известный английский композитор Самюэль Джонс. Никто не узнал бы теперь в нём того скромного пожилого господина, что когда-то, прервав оборону Мирзы, передал ей в кафе на Гарден-роуд диск с замечательной песней. Многие именитые певцы выстроились сейчас в очередь к Самюэлю, но он не забывал Адину, благодаря которой начался его взлёт.

– Кажется, совсем неплохо получилось, – сняв наушники, произнесла Маша. – Знаешь, я удивлена, наши голоса отлично дополняют друг друга. Ты довольна?

– Нет, давай ещё раз, – Ирина была непреклонна, – попробуем начало на полтона выше.

Прошёл ещё час, прежде чем, прослушав очередной вариант записи, Ирина удовлетворённо улыбнулась.

– Ну что, Ир? Пусть делают монтаж, сведение вокала, а мы с тобой свободны, как птицы!

– Это ты у нас птица. – Два дня назад Маша проводила Дамира домой, сама же, заявив, что никуда не уедет, пока не выдаст сестру замуж, осталась дома. – А некоторым скоро в клетку.

– Что за настроение? Где счастливая невеста, с нетерпением ждущая дня свадьбы? Где она, ау?

– Ах, Машка, не трави душу. Мне немножко расхотелось замуж.

Честно говоря, слово «немножко» было тут совсем неуместно. Ирина с ужасом думала о свадьбе, совершенно не понимая, зачем в какую-то злую минуту она согласилась выйти за Марка замуж. Хотя ничего же не случилось, вчера Марк с охапкой роз пришёл к ней вечером и был нежен, как прежде. И что на неё вдруг нашло? Ирина списывала свои чёрные мысли на предсвадебный мандраж, говорят, такие сомнения нередко терзают невест.

Девушки уже вышли на залитую солнцем улицу и направлялись к машине, но Маша, увидев невдалеке уличное кафе, решительно взяла её за руку и повела туда, к полосатым зонтам в тени старых берёз.

– Поговорим? Совсем не нравится мне настроение любимой сестры. – Она заказала два безалкогольных мохито подскочившему официанту и внимательно посмотрела Ирине в глаза. – Случилось что-то, чего я не знаю?

– В том-то и дело, что ничего, – вздохнула Ирина. – Кроме моей маеты…

– Ты любишь Марка? Если да, отбрось все сомнения. Ира, всё просто, как дважды два.

– Кто б сказал мне, что такое любовь? – Ирина крутила в руках стакан с ледяным коктейлем.

– Я скажу. Это… когда ты видишь его, и за спиной вырастают крылья, когда руки его коснулась – и счастлива. Это… когда он болен, то и ты тоже… Мне продолжать?

– Не надо. А тебе бы книги писать, – горько усмехнулась Ирина. – И давай сменим тему.

Она замолчала, разглядывая цветущие примулы в длинных контейнерах, ограждающих вход в кафе. Как много в жизни красоты…

– Давай сменим. Последнее, что я скажу: есть такое слово «развод». Вспомнишь его, если не понравится семейная жизнь. – И тут же, переводя разговор в более приятное русло, добавила: – Отец обещал пробить ротацию нашей песни на радио.

– Он мне такого не говорил.

– Понятно, сейчас он меня завоевывает. Это будет очко в его пользу, – улыбнулась Маша. – Ну, что, идём?

Уставшее за день солнце садилось, оставляя вокруг длинные косые тени, когда Ирина подъехала к дому. На вечер у неё нет никаких планов. Приготовит любимый греческий салат и займётся прекрасным ничегонеделанием. Разве что на несколько сообщений поклонников ответит, выложит в инстаграм пару фоток Она припарковала машину, не обращая внимания на белый автомобиль, остановившийся рядом.

Но что это?! Не может быть! Или просто похож? Молодой человек из соседнего автомобиля улыбался ей. Он захлопнул дверцу, сделал шаг навстречу Ирине.

– Глеб… – вдохнула она. – Какими судьбами?

Протянула руки, чтоб обнять его полузабытого, но всё равно родного, такого близкого и понятного. Как будто и не было долгих месяцев разлуки…

– Да вот, вернулся… – растерянный, он помедлил секунду, потом, решившись, обнял её, притянул к себе. – Не хотел тебя беспокоить. Знаю, скоро свадьба… Не выдержал…