– Да вы философ, – заметил Глеб с нескрываемым сарказмом.

Ирина взглянула удивлённо, спросила:

– Вы часом тут не поссорились без меня? Признавайтесь?

– Ну, что ты, дорогая, твой друг – прекрасный парень.

А у Глеба всё клокотало внутри, требуя выхода, требуя действий. И слова негодования так и рвались наружу. Но Ирина… Правильно, пусть ничего не знает. Он не хотел нарушать её покой этой новой правдой…

– Не возражаете, если я покину вас? – Вольский поднялся. Уверенный, крепко стоявший на ногах, не знавший мук совести человек. – Есть ещё дело, не терпящее отлагательств.

– Не возражаем. И ещё раз спасибо за помощь, папа!

– Я сделал всё, что мог…

Он ушёл, сделав всё, что мог, просто так отняв у Глеба годы общения с дорогим ему человеком. С девушкой, которую он чудом не потерял…

– Не возражаешь, если я закурю?

– Разве ты куришь? Оказывается, я многого о тебе не знаю…

– Иногда курю. Очень редко…

Глеб махнул официанту, попросил принести сигарет. Сигарета, если и не утихомирит его нервы, то хотя бы займёт неспокойные руки, которые всё ещё сжимались в кулаки.

А ночь надвигалась. Сквозь дым сигареты он смотрел на вспыхнувшие на веранде огни, на засверкавшие на ветках дерева новогодние гирлянды, напомнившие о празднике, о радости и счастье. Есть же всё это в жизни, никуда не делось, как ни стараются такие вот Вольские. А эту нехорошую историю Глеб забудет навсегда, сотрёт из памяти, словно неудачный карандашный рисунок школьным ластиком. Так, как когда-то стирал в тетрадках неправильные ответы. Сотрёт и исправит ошибку…

– Ты сегодня задумчив…

– Прости.

Он потушил сигарету, улыбнулся. Жизнь продолжается. Как можно грустить, если на тебя смотрят с улыбкой красивые синие глаза?

– О чём ты думаешь, Глеб?

– Думаю, как мы вместе будем встречать Новый год. Это возможно?

– Почему бы и нет…

– Смотри, ты обещала…

– Я привыкла выполнять обещания…

Непонятно, почему, они одновременно засмеялись. Ушло плохое настроение, вернулось хорошее, молодость не может долго грустить. Протянув через стол руку к Ирининой руке, он накрыл её ладонью.

– Я думал, чем буду развлекать тебя сегодня? Нет хуже скучного кавалера. Придумал маленький сюрприз. Смотри!

Свободной рукой Глеб достал из кармана коробочку, протянул ей.

– И что у нас тут? Думаю, что примерно догадываюсь. – Она положила коробочку на ладонь, не спеша открывать, наслаждаясь предвкушением радости, которая её сейчас ожидала. – А знаешь, подарок без повода – самый лучший подарок.

Открыла, и в электрических лучах сверкнул овальный золотой кулон, украшенный резьбой в виде цветов.

– Какой милый! Спасибо! Я всегда буду его носить. Спасибо, Глеб!

– Он открывается, смотри. И там внутри моя записка. Прочитаешь перед сном?

Ирина кивнула, заинтригованная. Кажется, сюрприз удался, и Глеб готов радовать её такими сюрпризами всю жизнь. Он верил, что так и будет. А пока он отвезёт свою подругу домой, два глотка выпитого вина не в счёт. И, расставаясь, поцелует. Даже если оттолкнёт. Даже если прогонит…

Глава 20

– Никогда в жизни я не каталась на двухэтажном автобусе, – Мария проводила глазами медленно и важно проезжавший мимо красный лондонский автобус. – Когда, если не сейчас, исправить это маленькое недоразумение? А, Дамир?

– Идём! – Он потянул её за руку в сторону остановки автобуса. – Сегодня тебе можно всё!

Красный экскурсионный автобус наряду с Биг Беном и красными телефонными будками – визитная карточка столицы Англии. Не спеша прокатиться на нём – лучший способ познакомиться с основными достопримечательностями Лондона. А ещё проститься с этим городом. Ненадолго, не навсегда…

Завтра Маша и Дамир улетают домой. Каждый в свой дом, в свою страну, пока у них нет общего дома. Вопрос, где жить молодой семье, после того, как они станут мужем и женой, оказался очень сложным. И пока Фарид просил сына вернуться к нему – в последнее время он неважно чувствовал себя и хотел, чтоб Дамир был рядом. Такую просьбу отца невозможно не выполнить… А ей мама звонит каждый день, спрашивает тихо, когда они снова увидятся?

Завтра влюблённые разлетаются в разные стороны. Но сегодня… сегодня день огромной важности. Утром они были в register office и подали заявление на регистрацию брака. По английским законам их брак зарегистрируют не менее, чем через двадцать восемь дней. А после – вместе, навсегда…

Стоявший на остановке автобус словно ждал их. Народу немного, видно, в солнечный, редкий для Лондона день туристы предпочли пешие прогулки. Маша выбрала места в первом ряду второго яруса, быстро сообразив, что отсюда самый лучший обзор. Автобус тронулся в сторону Национальной картиной галереи, которую Мария так и не удосужилась посетить. Ничего, у неё ещё вся жизнь впереди.

– Внимание, впереди вы видите Трафальгарскую площадь, – копируя голос опытного гида произнёс Дамир, – она появилась в начале девятнадцатого века на месте бывших королевских конюшен.

– Похоже, мой будущий муж – человек энциклопедических знаний.

– Да, именно так, – Дамир обнял её за плечи, поцеловал в висок. – Про знаменитых голубей рассказывать?

– Давай пропустим. Я знаю, что ваш мэр посадил их на диету, запретив кормить.

Оба засмеялись. Как им хорошо вместе! Мария благодарила небо, что когда-то рука судьбы сбросила её в море, чтобы дать возможность Дамиру спасти тонувшую девушку. Так она познакомилась с самым лучшим парнем на свете. Оригинальное у них получилось знакомство…

Часа три они катались по городу. Собор святого Павла, Тауэр, Гайд-парк – в этом прекрасном городе есть, что посмотреть. А потом Маша захотела заглянуть своё кафе. Прощаться, так прощаться! Певица Адина уже давно не пела там, другая девушка, быстро став популярной, заменила на её любимой маленькой эстраде.

– Поехали! – сразу согласился Дамир, похоже, он никогда не научится возражать ей. – Там и отметим наше событие.

Чёрный кэб, знаменитое лондонское такси, ужаснув Марию платой за поездку в тридцать фунтов, не спеша довёз их до Гарден-роуд. Взявшись за ручку двери, она почувствовала, как сжалось сердце. Глупое сердце, что с него взять?

Всё те же стены, отделанные деревянными панелями, те же плотно стоявшие друг к другу столики на тонких ножках… Знакомый официант улыбнулся им. Маша и Дамир устроились у окна, сделали заказ.

– А помнишь, как ты велел мне заработать денег, чтобы отправиться домой? Это мудрое решение сделало меня певицей. – Она обвела глазами зал, вспоминая те дни. – Но тогда я подумала, что ты или очень бедный, или очень жадный.

– Вот так, значит? – Дарим грозно свёл брови. – Надеюсь, сейчас у тебя совсем другие мысли.

– Сейчас у меня одна мысль: я счастлива…

И об этом счастье хочется громко кричать. Или петь. Замечательная идея вдруг пришла ей в голову…

– Извини, я сейчас…

Быстро договорившись, Мария поднялась на маленькую эстраду, взяла в руки микрофон.

– Друзья! Эту песню я посвящаю человеку, который сейчас в зале. Любимому человеку…

Почему она решила спеть «Старый клён», одному богу известно. В этой песне и тихая грусть, и светлая радость, и бесконечная любовь. В этой песне, трогательной и простой, из тех, что будут жить вечно, частичка её души… Пожилой музыкант, уловив мелодию, подыграл ей.

С сияющими глазами, обласканная вниманием зала, Маша вернулась за столик.

– Как тебе мой сюрприз?

Взволнованный, Дамир молчал, лишь увлажнившиеся глаза выдавали его чувства. Он поцеловал ей руку и, сглотнув застрявший в горле ком, наконец, произнёс:

– Спасибо. Ты необыкновенная… Адина… Ты лучшее, что есть в моей жизни…

В ту ночь они не сомкнули глаз, с одержимостью влюблённых, которым предстоит разлука, любили друг друга. Чтоб насытиться, чтоб пропитаться, чтоб запомнить этот мир, в котором только двое, он и она… Жар разгорячённого тела, накрытого другим телом, горячее дыхание, его губы на её груди… Раз за разом сплетались их тела, сплетались их души. Кто придумал расставания близких людей? Злое, нехорошее слово… Это невозможно. Уж лучше бы умереть… В его руках… В его объятиях… С ним…

* * *

– Отгадай, кого я сейчас встретила?

С пакетами в обеих руках и сияющей улыбкой на лице Мария протиснулась в дверь Ириной квартиры, бухнула на тумбочку белую сумку. Быстро прошла на кухню, налила воды из холодильника, выпила залпом.

– Судя по твоему взволнованному виду, ты Киркорова встретила. Или Лепса. И они пригласили тебя петь на разогреве. Я угадала?

– Мысль интересная, но неверная, – засмеялась Маша. – Есть ещё варианты?

– Мне и дальше перечислять звёзд эстрады? Так мы до вечера не закончим.

– Ладно, скажу! – сделав паузу, Мария произнесла торжественным голосом: – Я встретила Лёшку

– Правда?! Твоего Лёшку?

– Ну, какой же он мой? Теперь Лёшка принадлежит своей законной жене Аллочке. Наткнулась на них в супермаркете. Подхожу к кассе, чувствую чей-то взгляд. Так и сверлит затылок. А это он! И всё такой же! Серьёзный, строгий! – Она схватила со стола грушу, с наслаждением откусила. – С женой познакомил, похвастался, что стал отцом. Дочка у них год назад родилась…

– Эх, упустила ты, Маша, своё счастье, – покачала головой Ирина. – Кусай вот локти теперь, переживай… – Она говорила серьёзно, но глаза смеялись. – Кстати, ты ещё помнишь, что мы немножко спешим? Хотели успеть приехать к обеду, до самого пекла.

Они собирались провести пару дней в Синей пустоши, отдохнуть, пообщаться, отвлечься от суеты. Впереди осень, а с ней у каждой связаны большие планы.

– А я готова! Вперёд!

Маша прилетела три дня назад. Вначале грустила, была сама не своя, но через день стала прежней Машей. В конце-то концов, у неё все хорошо, и нечего гневить бога постной физиономией.