– У вас патриархальные взгляды!

– Да ну?? – нереально удивилась Анна Сергеевна. – Хотя не, о чем это я… Мужиков я люблю. Они меня, кстати, тоже… И вообще, у меня с ними, как с совестью, есть договор. Я их не трогаю, они меня лишний раз не имеют!

От смеха на этот раз грохнули все!

– Анна Сергеевна, – наклонившись, яростно прошипела Екатерина. – Вы понимаете, что сейчас оскорбляете всех женщин в моем лице? Вы ненавидите феминисток, но пользуетесь их благами!

– Ну, окей, – фыркнула рыженькая, снова закуривая. Надо сказать, что курила она не часто… разве что когда-то случалось что-то из ряда вон выходящее. – Блага и все такое я понимаю. В конце концов, я не двадцать пятая жена в гареме, ношу любимые джинсы и даже на машине раскатываю. Равные права – это, конечно, хорошо. Феминистки своего добились… но ты-то к их победе каким боком пристала?

– Я борюсь права всех женщин! – стукнула Катя кулаком по столу. – Мы должны встать наравне с мужчинами! Почему до сих пор существует список профессий, запрещенный женщинам?!

– Слушай, а ты борись, – с неожиданным интересом подалась вперед Анька. – Борись и не сдавайся! А когда добьешься своего, я с удовольствием посмотрю, как ты станешь… ну, скажем, менять у «Белаза» колесо. На трассе. В минус пятьдесят!

Михаил Александрович, не сдержавшись, расхохотался первым. Как и остальные, созерцающие стоящую в вип-комнате Екатерину, готовую от стыда сквозь землю провалиться!

Мне казалось, что будь ее воля, она уже давно бы сбежала, но позади нее все так же стоял начальник охраны, заставляя выслушивать ее недавние, пылкие речи:

– Вы неправы! Женщин незаслуженно принижают! Вот почему руководящие должности занимают исключительно мужчины? Я здесь, чтобы доказать обратное. Поэтому вы не можете меня уволить – я пройду всю карьерную лестницу и стану одной из директоров этого клуба, вот увидите!

– Вот Харлейчик-то обрадуется… – в состоянии крайнего изумления протянула рыжая. – Он-то еще не в курсе, что у него конкурентка объявилась. Слушай, а ты как, бандану с косухой его приватизируешь, а бородку отрастишь или так, полумеры подойдут?

«Осчастливленный» таким известием Илья Алексеевич вполне натурально завыл басом в своем углу, кажется, догрызая диванную подушку…

– Вы утрируете! – почти взвизгнула Екатерина, взбешенная таким предложением. – Мы слишком далеко ушли от природы, и в состоянии сами выбрать себе достойный внешний вид и достойное существование! Нам нет нужды менять свою внешность ради мужчин, а уж тем более становиться похожими на них!

– Да ты чё… – заинтригованно откликнулась Анна Сергеевна. – А я-то думаю, что за скрип доносится, а это, оказывается, плохо смазанные шестеренки в твоей голове с трудом проворачиваются! Робот ты мой феменестический, я, конечно, дико извиняюсь… Но человеком движут инстинкты. Особенно инстинкт продолжения рода, который заставляет вступать в интимную связь. Его-то как твой отсталый от природы организм умудряется игнорить, а?

– У человека нет инстинктов! – отрезала Катя с чувством заметного превосходства. – Тр*хаться человека заставляет желание тр*хаться и ничто другое. Иначе каждый акт бы сопровождался зачатием!

– Ой дура… – все-таки не выдержал администратор и вдруг четко припечатала. – Инстинкт размножения заставляет человека заниматься сексом, а наличие мозгов вынуждают его предохраняться!

– Нет! – почти выкрикнула Катерина, впечатывая ладони в стол. – Он придуман для удовольствия, а не размножения! А чтобы получить удовольствие, наличие мужчины не обязательно!

– О, – как-то вдруг слишком спокойно произнесла Анна Сергеевна и улыбнулась слишком уж многозначительной улыбкой, поднимаясь с кресла. Невольные зрители по эту сторону экрана машинально подались вперед, и мы с официанткой в том числе… и не разочаровались! – Так вот где бедный Тузик окопался-то… Отсутствие постоянного дисконта в местный интим-бутик сейчас все прям объясняет!

– Что? – не поняла Екатерина.

– Пошла вон, говорю, злая неудовлетворенная женщина!!

Дальнейшие возмущенные плевки Екатерины с экрана прервал громовой раскатистый хохот. От последнего комментария разозленной девушки полегли абсолютно все!

Помирающий в очередной раз от смеха Олег Геннадьевич дал сигнал отбоя и монитор на стене, мигнув, вернулся к трансляции клипов времен девяностых.

Мы же с Катей, обгоняя друг друга, выбежали в коридор и уже там зашлись в громком хохоте, под удивленным взглядом стоящего неподалеку охранника.

Следом за нами вылетела пунцовая от стыда Екатерина и поспешила скрыться за ближайшим поворотом.

Оставив девушку хохотать в одиночестве, я, почти постанывая от смеха, направилась на кухню. Но и там не переставала хихикать время от времени, под удивленными взглядами поваров.

Впрочем, видели бы они то, что мы только что… Он бы сами все пополам согнулись, честно!

Нет, всё-таки Анна Сергеевна – это что-то с чем-то, правда! В самом хорошем смысле этого слова.

– Да сейчас сами увидите, – едва я только вернулась, махнул рукой Михаил Александрович, принимая огромную кружку чая и свой любимый бутерброд. Я понимала, что он наблюдает за моей реакцией, но скрыть свое состояние не могла. У меня наверняка раскраснелись щеки, да и уголки губ ее заметно подрагивали, пытаясь растянуться в улыбку.

Однако ругать меня не стали.

Все продолжали смеяться, обсуждая произошедшее, а буквально через пять минут открылась дверь, впуская нашего администратора.

– Уже в курсе, да? – негромко поинтересовалась она у меня, указав головой в сторону хохочущих гостей и директоров. Я просто кивнула в ответ, а она, вздохнув, шагнула за шторы.

И тут же воцарилась тишина…

Илья Алексеевич от неожиданности уронил на собственные колени полупустой стакан.

– А-а-ань, – ошарашено протянул Михаил Александрович, позабывший даже про свой поздний ужин. – А ты в курсе, что выглядишь сегодня, как воплощение мечты педофила?

Я тихо фыркнула. Пожалуй, это мягко сказано!

Я немного погорячилась, когда сказала, что единственная из всех работниц выгляжу в своей форме, как ребенок. Боюсь, что по внешнему виду хоть кому-то, наконец, удалось… как бы помягче выразиться? Наверное, все-таки переплюнуть!

На ней сегодня была надета короткая подростковая юбка в складочку, открывающая стройные длинные ножки, короткий топик с приличным декольте, полностью обнаженный плоский животик, милые белые носочки с рюшами, открытые туфельки, джинсовая жилетка… На тонкой шее чокер, на запястье одной руки такой же браслет, на указательном пальчике другой такое же кольцо, на голове две аккуратные ажурные рыжие косички, серьги-кольца в ушках и кристально-честный взгляд воплощения самой невинности.

– Благодарю, Михаил Александрович, – насмешливо отозвалась рыжая, стрельнув глазкам сторону прыснувшего начальника службы безопасности. – Олег Геннадьевич сегодня меня на эту тему уже просветил! Что-то случилось?

– Да нет, – вечно спящий владелец клуба усмехнулся, но совсем уж добродушно. – Разве что должность админа у нас снова открыта?

– А, уже сообщили? – невозмутимо пожала плечами Анна Сергеевна. – Ну да, ну да. Данное происшествие имело место быть. Михаил Александрович, ей-богу, еще один такой кадр и я надбавку начну просить. За вредность!

– Тебе молоком или как? – не удержавшись, усмехнулся Олег Геннадьевич.

– А хоть бы и так! – улыбнулась девушка и, сложив руки на груди, вежливо полюбопытствовала. – Еще что-то или я могу идти?

– Ну, заинька, – пробасил вдруг Илья Алексеевич, приподнимаясь из своего угла. – Ну, хватит уже там в клубе своей короткой юбочкой сверкать! Посиди лучше с нами!

– Илья Алексеевич, – укоризненно качнула головой рыженькая, и снова обратилась к усмехающемуся Лександрычу. – Я вам еще нужна?

– Нет, – махнул рукой Михаил Александрович. – Иди.

– Приятного вечера, – доброжелательно кивнул администратор всем и сразу и, развернувшись, спокойно покинула комнату…

– И это все? – недоуменно спросил шатен, переводя взгляд от одного директора на другого. – Ни «отстань, небритый питекантроп», ни «канарейку подарю, предатель несчастный», ни «что зенками хлопаешь, извращенный нечестивец», ни «какой гад уже умудрился на меня настучать»?.. Вы куда мою ненаглядную оторву подевали, ироды?

– Так вы не знали? – удивленно обвел их взглядом Михаил Александрович, вращая в пальцах зажигалку. Я тихо фыркнула. Даже я давно заметила, что Анна Сергеевна при клиентах с собственным руководством разговаривает предельно вежливо и никак по-другому! – На работе Рыж работает. С персоналом она еще может поязвить, с клиентами – никогда. Безукоризненный работник…

– Который уже падает от усталости, – хмыкнул Олег Геннадьевич. – Шеф, ей завтра с утра на сутки к Аристарховичу. Если ее сейчас не отправить спать, она где-нибудь брякнется под утро.

Я согласно покивала в коридоре. Еще как брякнется!

– За ноги, на плечо и ..! – внес альтернативное предложение Илья Алексеевич, обозначив невысказанные слова красноречивым жестом.

Но его компаньон только головой покачал:

– Ага. И выплачивать неустойку. Сам договор подписывал, теперь не ной!

– Какой договор? – заинтересовался Полонский.

– А заюшка у меня умненькая, – с гордостью протянул рокер, откидываясь на спинку дивана и закладывая руки за голову. – Знает же, что я не отстану! Ну и прописала в договоре найма пункт о запрете служебных отношений и физических контактов определенного значения с кем бы то ни было. Короче, трону я рыжуху раз, получу по тыкве и предупреждение, а она надбавку «за вредность». Второй – усе, пиши пропало! Она уходит с временной должности, еще и неустойку получает!

Так вот, почему были такие сложности с составлением этого договора…