— Посмел.

— Дерьмо. Тварь.

— Это не новость.

— Ублюдок.

Наташа била его снова и снова, пока ладони не начало жечь, пока его щеки не стали ярко красными, словно он гулял на тридцатиградусном морозе. Она снова подняла руку, но в этот раз Артур не позволил ей нанести очередной удар. Он схватил ее за запястья, завел их за спину, прижал Наташу к себе. Сделав несколько широких шагов, Савицкий прижал ее к стене. Наташа задрала голову, чтобы взглянуть в его бесстыжие глаза.

— Я был рожден в законном браке, Стей, — проговорил он, — так что ублюдка не заслужил.

Он отпустил ее руки, но их тела все еще были так близко, что почти соприкасались. Стейна схватила его за борта расстегнутой рубашки, сжимая ткань в кулаках.

— Ты… — начала она, но закончить так и не смогла, боясь, что слезы вырвутся наружу и выдадут ее слабость.

— Ну что? Что я? — спрашивал Артур, наклоняясь к ее лицу.

Он дал ей шанс уклониться, но Наташа проигнорировала эту возможность. И как только жёсткие губы накрыли ее рот, она уже не могла сопротивляться. И что самое ужасное — не хотела.

— Ненавижу тебя. Ненавижу, — стонала она, кусая его губы.

Он не отвечал, лишь сильнее целовал ее, задирая юбку, сдвигая в сторону белье. Наташа сама расстегнула его джинсы и закинула ногу ему на бедро, упрощая задачу. Артур глухо замычал ей в шею, вогнав в нее член одним мощным толчком.

Стоны Стейны перемешивались с рычанием. Она кусала его, царапала, дергала за волосы, снова и снова признаваясь в своей ненависти. А Артур лишь шипел от боли, но не останавливался ни на секунду. Пока проклятия не сменились мольбами. Пока на смену ярости не пришло бессилие.

Вскрикнув и обмякнув, Наташа повисла на нем, не в силах отстраниться. Артур все еще придерживал ее за ногу, сжимал задницу. Он притормозил на несколько секунд, а потом снова начал двигаться. Медленно, неторопливо, томно.

— Теперь слушай, — велел он. — Я не хотел его убивать.

Наташа застонала, но сил сказать, что это все чушь собачья, у нее не нашлось. Артур продолжал скользить в ней, постанывая между фразами.

— Это было бы слишком просто.

Он тяжело дышал, получая невероятное удовольствие, оттягивая оргазм.

— Твой Бен провалялся бы в коме с неделю, а потом яд сам начал бы выходить.

Наташа зажмурилась, запрещая себе верить, запрещая слушать, но слова врывались в ее мозг и в ее сердце.

— Убить его — слишком просто.

Артур толкнулся чуть сильнее, потом еще и еще.

— Просто — это не для меня.

Он кончил и почти сразу отошел от нее. Наташа с трудом удержалась на ногах без его поддержки.

— Я не верю тебе, — проговорила она.

— Имеешь право, — пожал плечами Артур, застегивая джинсы.

— Я буду свидетельствовать против тебя на суде.

— Даже не сомневался в этом, — Савицкий взял пульт от телевизора, устроился на диване и начал листать каналы. — Спасибо за визит, Старшая. Заглядывай еще.

Наташа поправила одежду, задрала нос и отправилась на выход.


***-

Тем, кто с дуру носит

В сердце образ мой:

Мертвецы любви не просят -

Просят лишь покой.


Наташа стояла у стены, тяжело дыша. Ее горло стянуло тугими жгутами, едва ли позволяя дышать. Но постепенно морок отступал, и она осознала, что стоит у открытой двери, абсолютно голая, и на нее одним глазом смотрит Тони. Тряхнув головой, она первым делом накинула халат, закрыла дверь и бросилась к своему юному любовнику.

— Ты как? Дай посмотрю, — еле выдавила она слова из горла, поражаясь, как жутко звучит ее голос.

— Нормально, Стей, — буркнул парень, отклоняясь от ее рук. — Мне не привыкать.

— У меня перекись в ящике.

Она отступила, позволяя Тони сохранить лицо. В переносном смысле. На деле, даже мельком взглянув, Наташа поняла, что глаз будет проходить больше месяца, и разбитая губа не заживет пару недель. Но все это было не так страшно, как казалось сначала. Да и Тони действительно не был неженкой. Он был воином, достойным.

Наташа потянула ему смоченный ватный диск, и парень, шипя, прошелся им по кровоточащим ссадинам. Он не задавал вопросов, и она была за это благодарна. Возбуждение, перемешанное с адреналином и болью, сводили ее с ума. Она стояла позади Тони, обнимая себя за плечи, моля бога, чтобы он догадался скорее уйти.

— Ты сама как? В порядке? — спросил он, закончив обрабатывать раны.

Наташа кивнула, даже изобразив подобие улыбки.

— Я позвоню тебе, ладно? — проговорил он, отдавая дань приличиям.

Они оба знали, что не позвонит.


***-


Стыд, честь и совесть — это все не про нас,

В моем вине не обнаружено крови…

Артур уже полчаса мечтал отлить. Он нервно дергал ногой, сидя на диване, но не находя подходящего момента, чтобы отойти в уборную. Ларс Бьерн уже битый час вещал о своем бизнесе, недвусмысленно намекая на желание открыть филиал в России, в Питере. Артур кивал, но ничего по сути ответить не мог, так как моча уже ударила в голову. Он лишь мысленно проклинал выпитое пиво и болтливого Предводителя клана варягов.

После изгнания из Ястребов и настоятельного пожелания Эрика уехать из России Артур год прожил в Норвегии. За это время он отшлифовал язык до разговорного уровня и с головой окунулся в местную юриспруденцию. Эрик был прав. С его Оксфордским образованием все двери были открыты. Но этого молодому Савицкому оказалось мало. Артур скучал по боям. Он был шапочно знаком с Ингом, который и пристроил его наемником в один из кланов.

Разумеется, в первом же бою Кеннет отличился. И хотя служба наемника не подразумевала карьерный рост по военной иерархии, но и не исключала почестей. Артур был приглашен на скучнейшую вечеринку, которую устраивал Предводитель. Веселье тут было в дефиците, поэтому он сразу и схватился за пиво, тоскуя по концертам Стейны, препирательствам столиц, мордобою и возможности покататься пьяным по ночным улицам. Артур, хоть и перегнал Порш, но вынужден был соблюдать осторожность. Он гонял изредка, за городом, зная, что теперь некому прикрыть его неугомонный зад.

Однако и в тоскливых разговорах о бизнесе Савицкий видел некую перспективу. Он знал, что Ларс — личность очень консервативных взглядов, зацикленный на семейных связях. Бьерн слыл человеком недоверчивым и очень осторожным по части новых людей. И его радушие в этот вечер было связано не только с отвагой Кеннета на поле, но и с древней родословной и репутацией, которую имели Савицкие как в России, так и за рубежом. Предводитель видел в Артуре достойного воина и грамотного юриста. Они нашли много точек соприкосновения по финансовым делам и развитию бизнеса, обсудили нюансы законодательств родных стран. Савицкий задницей чувствовал, что этот интерес Ларса носит прикладной характер. Уж очень тонко он прощупывал почву.

Но как бы то ни было, мочевой пузырь Артура уже был на грани. Он все же прервал беседу, уточнив, где туалет. Дверь уборной оказалась заперта, и Савицкий, уже не спрашивая, метнулся наверх, полагая, что в огромном особняке должно быть несколько санузлов. Он подозревал, что искомое помещение — это дверь в конце коридора. И не ошибся. Но открыв дверь, Артур был немало удивлен, обнаружив, что там занято.

Инг трахал какую-то девчонку, усадив ее на туалетный столик.

— Кеннет, закрой дверь с той стороны, — зарычал он на него.

— Прости, старик, но не могу.

Артур протиснулся мимо них, ухмыляясь. Он добрался до унитаза, встал спиной, чтобы не смущать еще сильнее совокупляющуюся парочку.

— Фууу, — протянула девица, хихикая, когда услышала характерный звук.

— Ну, ты и урод, Кен, — огрызнулся Инг.

— Пусть лучше лопнет моя совесть, чем мочевой пузырь, — ответствовал ему Артур.

Он сделал свои дела, заправился и направился к выходу. Савицкий снова прошел мимо парочки, и в этот раз встретился взглядом с девушкой, которая выглянула из-за плеча его приятеля. Не в силах побороть старые привычки, он подмигнул ей. А она кокетливо захлопала ресницами, прикрывая лазурные глаза.

— Счастливо потрахаться, — бросил Артур с ехидной ухмылкой, прикрывая за собой дверь.

Он вернулся в гостиную, где снова был втянут в скучные разговоры о бизнесе, которые лишь иногда разбавлялись более-менее интересными обсуждениями боев. Единственное, что зацепило Артура — это предложение Предводителя отправиться вместе с варягами к русичам на ежегодные Северные побоища. Он загорелся этой идеей, почувствовав, что наемничество развязывает ему руки, дает шанс вернуться на родину, пусть и в виде врага. Артур понимал, что Эрика это взбесит, осознавал, что придется быть осторожным. Но его тянуло на родной Север словно магнитом. Он испытывал огромное желание снова сразиться с Беном, желал взглянуть на Хелл в бою, которая стала Волком. А еще его буквально заклинило на мысли, что он снова встретится со Стейной.

Артур полагал, что будет скучать по Питеру, по Эрику, по Ольге. И он скучал. Но все чаще Савицкий тосковал именно по Северу. Он все чаще вспоминал Стейну и их последний разговор в лесу.

— Кеннет, ты еще не знаком с моей Анной? — вырвал его из мыслей голос Ларса.

Перед Артуром стояла та самая девушка, которую он меньше получаса видел в туалете, сидящую на столешнице с раздвинутыми ногами, в объятиях Инга. Она улыбалась ему загадочной улыбкой, приобнимая Предводителя за плечи, смело глядя в глаза.

Артур криво усмехнулся, снова подметив необычайно яркие глаза цвета летнего неба.

— Нет, я не знаком с твоей Анной, Предводитель, — проговорил он, протягивая девушке руку.

Она вложила свою ладонь в его, и Артур нагнулся, оставляя на ее руке рыцарский поцелуй.

— Артур Кеннет Савицкий, — представился он полным именем.