— Хлоя сказала, что я не прав, пытаясь встать между тобой и мужчиной, который, возможно, любит тебя, даже несмотря на то, сколько всего вам придется пережить. Я немного рассердился и стал возражать, но в конце концов мне пришлось признать, что она права. Ты сама должна решать, за кого тебе выходить, милая, и мне жаль, что я пытался разлучить вас.

— Папа, это не ты разлучил нас, а он. А теперь я иду спать, — сказала Ив. Она не могла позволить себе расплакаться, когда Кольм стоял за дверью библиотеки и мог ее услышать. — Мы поговорим об этом утром, когда я буду в состоянии видеть лес за деревьями. — Она быстро клюнула отца в щеку и побежала наверх, даже не послав за Брэн, чтобы та помогла ей раздеться. — Я больше никогда не пожелаю видеть этого идиота, — сообщила она своему отражению в зеркале. Потом заперла дверь спальни, чтобы туда никто не явился со словами, что все пройдет и ее сердце не разобьется. Потому что откуда им, черт возьми, знать.

Кольм стоял, словно примерз к месту. Не имело смысла задаваться вопросом, чем вызвано стеснение в груди: словами, которые Ив сказала своему отцу, или обилием съеденной за обедом пищи, потому что он знал, что все гораздо хуже.

— Здорово же ты все запутал, Картер, — прошептал он в холодное пространство библиотеки виконта, надеясь, что тот уже ушел и не стоит за дверью, кивая в знак согласия.

Кольм даже улыбнулся, когда представил, в каких сочных выражениях высказались бы некоторые из его бывших командиров, если бы он таким же впечатляющим образом провалил порученное задание. Казалось, за всю жизнь Кольм не знал худшей катастрофы. Он уничтожил все свои шансы на счастливое будущее и заставил Ив презирать ту страсть, которая рвала ему сердце и душу с того момента, как его глаза впервые остановились на ней. Проклятие, почему письмо от сэра Гидеона Лорейна не могло прийти на несколько дней раньше или позже? Если бы он только знал, что вот-вот разбогатеет, он стал бы умолять Ив выйти за него замуж всеми доступными словами и действиями в тот самый миг, когда леди Хлоя обнаружила их в летнем домике. Тогда она, по крайней мере, не могла бы сказать, что он к ней равнодушен. От одного воспоминания о том, как он держал ее в объятиях, как ее губы таяли под его губами, сердце Кольма забилось сильнее. А когда он подумал, что этого больше никогда не будет, то почувствовал, словно какая-то большая рука сдавила ему сердце. Он заставил Ив думать, что снова просил ее руки только под давлением ее отца, не позволившего ему улизнуть из замка, не связав себя помолвкой.

Неужели эта смешная женщина думает, что он собирался уехать в Лондон и там найти ей замену, потому что она ему отказала? Если так, то она ошибается и совсем не понимает его. Но тогда почему она так много для него значит? Ему следовало испытать облегчение, получив очередной отказ, но вместо этого он чувствовал себя так, словно его сразила пуля и на этот раз ранение гораздо больше угрожало его жизни, чем прежнее. Впрочем, какая разница, если Ив сказала, что больше не желает его видеть, и, похоже, действительно так думала. Тогда лучше будет оказать ей любезность и уехать до того, как завтра она станет метать в него молнии за завтраком.

* * *

— Ив, твой мистер Хэнкорт уехал раньше своих родных, чтобы сделать распоряжения о ночлеге и смене лошадей, — сказала Верити на следующее утро, как будто не случилось ничего особенного.

Ив слишком хорошо ее знала, чтобы не заметить, как Верити украдкой бросила на нее взгляд, желая посмотреть, какое впечатление произведет эта новость. Поэтому она сделала все, чтобы скрыть удивление и шок.

— Он не мой мистер Хэнкорт и, должно быть, уехал очень рано, раз я ничего не слышала. — Ей удалось произнести эти слова достаточно спокойно.

Внезапно дом показался ей большим и опустевшим, что, конечно же, было совершенно нелепо. Она любила Даркмер, и сейчас ее окружала вся ее семья. Чего еще хотеть от жизни?

— Твоя комната выходит на другую сторону замка, и ты не можешь слышать, когда кто-то выезжает из конюшни, — продолжала Верити с безжалостной улыбкой, которую в данный момент Ив сочла непростительной.

Значит, он уехал и она должна строить свои дальнейшие планы на жизнь без него. А он наверняка с головой погрузится в дела, приводя в строгий армейский порядок свою собственность и осматривая разнообразную недвижимость. К тому же Ив знала, что в это же время ему придется наводить порядок на землях герцогства и заниматься обновлением огромных домов в соответствии с требованиями девятнадцатого века. К тому времени, когда он закончит все это и уговорит свою сестру жить с ним и вести жизнь благородной и состоятельной леди, Ив найдет себе настоящего джентльмена, выйдет замуж и будет жить своей семьей. К тому времени Кольм Хэнкорт перестанет для нее что-либо значить. Так почему ей кажется, что сердце рвется на части с каждой милей, что он удаляется от Даркмера?

— Твой мистер Хэнкорт, похоже, ужасно гордый человек. Вот было бы здорово заставить его вернуться назад после того, как ты его прогнала, — сказала Верити.

— Он не мой мистер Хэнкорт, а тебе меньше других стоит подталкивать меня тосковать о его мужественной фигуре и красивом лице.

— А-а-а, значит, ты наконец готова признать, что он красив, верно?

— Конечно, если тебе нравятся угрюмые и несветские джентльмены.

— А тебе нравятся, Ив Уинтерли.

— Я не люблю его, и он не любит меня, — печально сказала она, отказываясь смотреть Верити в глаза, ведь так больно признавать, что вчера вечером она уничтожила последний шанс, что Кольм полюбит ее, даже если она позволит себе полюбить этого неуклюжего идиота.

— Тогда почему у тебя такой вид, как будто небо упало тебе на голову?

— Может, у меня просто разболелась голова от тех наглых вопросов, которые ты ежедневно задаешь мне за завтраком?

— Или у тебя болит сердце, и ты не хочешь в этом сознаваться, — заявила Верити. — Ну ладно, если мистер Хэнкорт тебе действительно не нужен, то, может, он подождет, когда я стану достаточно взрослой, чтобы выйти за него. Когда я буду выбирать себе мужа, я не посмотрю на какую-то старую историю, особенно если мужчина очень красив.

— К тому времени, когда ты начнешь выезжать, он либо начнет прятаться от охотниц за женихами, либо уже будет женат на одной из них, — хмуро сказала Ив, бросив свою неудачную попытку позавтракать.

Глава 20

Четыре недели Ив чувствовала себя так, словно какая-то ее часть стояла в печали, в то время как другая пыталась заниматься своими ежедневными делами, как будто ничего не случилось. Та Ив, которая сходила с ума в объятиях Кольма, которая отчаянно тосковала о нем, временами врывалась в ее сознание, напоминая, какой пустой стала казаться без него и ее жизнь, и ее постель. Поэтому она изо всех сил старалась погрузиться в рождественские хлопоты.

Как-то раз, когда природа снова решила показать свой нрав, Ив сидела в своей гостиной, располагавшейся в одной из башен замка, и смотрела на грохочущие волны и дождь, колотивший по оконному стеклу. Это напоминало ей тот вечер, когда Кольм сначала страстно целовал ее, а потом ушел, чтобы, рискуя жизнью, излить бушующему морю всю свою злость на то, кто они. Ив помнила это так живо, что почти ощущала, как его руки обнимают ее. Она глубже погрузилась в мягкое кресло в надежде успокоиться, но покой не приходил.

Однажды мистер Мне-Никто-Не-Нужен Хэнкорт так хотел ее, что теперь она проклинала его за то, что в тот штормовой день он не сделал последнего шага и они так и не стали любовниками. Если бы тогда он потерял голову от страсти так же, как она, то не смог бы справиться с собой, и после появления Хлои она уже не могла бы отказаться выйти за него. Она могла бы забеременеть, и сейчас они уже были бы женаты. Он был бы здесь с ней, лежал бы на кровати в соседней комнате с улыбкой уличного кота на губах и горячим золотым блеском в глазах. И как только она повернула бы голову и призывно улыбнулась ему, их бы снова захлестнула волна желания. Если бы только он был здесь…

Ив гадала, сколько светских красавиц уже протоптали дорожку к двери Кольма с тех пор, как стало известно, что он без пяти минут богач. Ее пальцы согнулись, как когти, когда она представила их жеманные улыбки и жадные глаза, устремленные на человека, который уже был бы ее любовником, если бы ей хватило ума позволить ему соблазнить ее.

Нет, он не ее Кольм, ведь так? У нее нет права ревновать к каждой улыбке мистера Картера, обращенной к другим девушкам. Может, она и была той единственной, кто хотел его, когда он был никем, но она же оказалась той идиоткой, которая дала ему уйти. Теперь, когда он стал богатым и завидным женихом, она наконец разрешила себе понять, что капитан Картер — ее страсть и настоящая любовь. Так зачем она сидит здесь, позволяя этому милому, грубоватому глупцу исчезнуть в неприлично богатом внуке герцога? Хмурый, постоянно защищавшийся от мира мистер Картер день ото дня бледнел по мере того, как мистер Хэнкорт все уверенней прокладывал себе путь в новой жизни. И ее не было рядом, чтобы напомнить ему о раненом пехотинце, которого она встретила в доме Дернли той бурной ночью, показавшейся ей такой ужасной. Случилось так, что в жизни Ив она стала самой важной ночью. Но неужели она любит человека, которого больше не существует?

Трусиха, обвинила себя Ив за эту попытку отступиться. Она или любит его, или нет, и не важно, как он себя называет. Но по мере того, как с каждым днем пропасть, разделявшая их, становилась все шире, Ив все яснее понимала, что любит. И тем слабее становилась ее надежда на взаимность. В конце концов, ее стало мутить от этих мыслей, поэтому она сделал глубокий вдох и пошла вниз, чтобы снова начать улыбаться, смеяться и делать вид, что радуется жизни.