С повязкой на глазах он упал на колено перед пылающим пламенем. Жаркие язычки едва не обожгли его лицо, несмотря на гулявшие в помещении сквозняки, клубившиеся вокруг его склоненной фигуры.

— Что тебе удалось узнать, Найтон?

Тяжело сглотнув, он попытался как можно более правдоподобно сформулировать свою ложь:

— Текст, который я обнаружил, в очень плохом состоянии. Потребуется определенное время, чтобы полностью расшифровать запись легенды о тамплиерах.

Что-то тяжелое ударилось о камень, и Найтон вскочил, испугавшись громкого звука. Его нельзя было назвать храбрецом или героем, однако сейчас был готов умереть за свое открытие. Уэнделл был по-настоящему одержим легендой о тамплиерах, пленен соблазнительным голосом, взывавшим к нему из медальона.

Голос поведал археологу о магической силе, сокрытой в древней реликвии. О том могуществе, которое получит Найтон, если обнаружит чашу. Самые его дикие, потаенные мечты, самые неправдоподобные фантазии обретут существование.

А пока ему было открыто, что для осуществления его целей необходима кровь девственницы. Достаточно того, чтобы на священные зернышки попало несколько капель, и магическое превращение начнется. Найтон нашел необходимую кровь. Практически привел в исполнение эту часть плана. У него была чаша, необходим только свиток. Медальон желал, чтобы его объединили с чашей. Голос, взывавший к нему изнутри подвески, повторял эти слова вновь и вновь, пока Найтон не решил, что сойдет с ума, слыша каждую ночь одно и то же. Да, ему нужен свиток, чтобы соединить силу всех магических артефактов, как того требовал медальон.

— Черт тебя побери, рассказывай то, что ты узнал, Найтон.

Он понимал, что ему не удастся вечно держать информацию в тайне. Человек, называющий себя Орфеем, мог отобрать медальон, а Уэнделл не хотел с ним расстаться. Найтон решил поделиться с Орфеем крохотной долей сакрального знания.

— Составная часть всего — чаша. Мы должны ее отыскать.

— Мне это и так известно! — сердито воскликнул незнакомец. — Идиот!

Переведя дыхание, Найтон судорожно принялся размышлять, как бы отвлечь Орфея, сбить с толку. Ему самому необходима эта находка. Он жаден. Хотел единолично обладать великой силой. Желал приберечь лично для себя тайны медальона и чаши.

Найтон почувствовал резкую боль, пронзившую голову, когда кто-то крепкой рукой схватил его за волосы.

— Если ты решил меня надуть, Найтон, лучше подумай еще раз. Ты в моей власти, — проскрежетал Орфей. — И не мечтай скрыть от меня эту чертову штуковину. У тебя три дня, чтобы разузнать все необходимое. А потом мы придем за тобой.

Отброшенный вперед, Найтон упал на холодный каменный пол. Вокруг царила оглушающая тишина. Протянув дрожащую руку, чтобы развязать темную повязку, мешавшую видеть, он уже знал, как поступить. Он должен взять кровь невинной девы и использовать знания, которые обретет, прежде чем за ним придут другие.

Это случится сегодня, твердо решил Найтон, вставая на подгибающиеся от страха и волнения ноги. Сегодня он исполнит свое подлинное предназначение.


Она никогда не делала ничего подобного, но отчаянное положение требовало отчаянных действий. Взглянув на зажатую в руке бумажку, Люси внимательно прочла записанные ею указания, поглаживая большим пальцем ридикюль. В нем лежала тщательно упакованная подвеска-медальон из оникса, найденная ею под стулом в гостиной.

Будь проклят Уэнделл Найтон за то, что явился в ее дом и подал ей надежду на магическую власть сокровища тамплиеров. Она поддалась очарованию легенды, оказалась околдована обещанием чуда, как на то и надеялся Найтон. Но откуда он проведал об ее отчаянном положении? И тем не менее знал. Она оказалась слишком слаба, чтобы ему противиться. Рассказанная история настолько заинтриговала Люси, подарила такую искреннюю надежду, что она и не подумала вернуть медальон. С того самого мгновения, как он попал к ней в руки, она стала одержима. Сокрытая в подвеске магическая сила говорила с ней, она слышала манящий голос, доходящий до нее даже из безопасных глубин дамской сумочки.

Пока карета катила по мостовой, унося Люси все дальше и дальше от площади Гросвенор, внутри ее ширилось и росло нехорошее предчувствие. Ей бы никогда не пришло раньше в голову, что она способна решиться ограбить масонскую ложу отца. Но стоит человеку узнать путь, ведущий к исполнению самого заветного желания, он начинает совершать глупейшие поступки.

Наемный экипаж замедлил ход, останавливаясь перед темным зданием между Флит-стрит и Темзой. Уже хорошо перевалило за полночь. В отличие от оживленного Мейфэра, заполненного экипажами и спешащими с бала на бал представителями лондонского света, эта часть Лондона была погружена в тишину. И все равно Люси следует позаботиться, чтобы остаться незамеченной.

Она не впервые отваживалась на поездки по городу в одиночестве в наемном экипаже. Люси приобрела определенные умения, позволявшие незаметно ускользнуть из отчего дома.

— Добралися! — крикнул сидевший на козлах кучер.

Люси услышала, как он спрыгнул со своего места, дверь экипажа со скрипом отворилась, и перед ней предстал тощий старик с желтыми зубами. Протянув руку, она позволила ему помочь ей спуститься. Оказавшись на тротуаре, Люси внимательно оглядела внушительное здание из-под кружевной вуали. На фасаде отчетливо виднелись масонские символы — квадрат с циркулем и позолоченная цифра 128.

— Да, это именно то место.

— Я ж вам о том и толковал, леди, знамо оно мне, знамо.

— Это вам за то, что доставили меня сюда, — сказала Люси, кладя монеты в его застывшую в ожидании руку в грязной перчатке с обрезанными пальцами. Длинные, костлявые пальцы немедленно сомкнулись вокруг горстки золотых, ярко блеснувших в лунном свете. — А это вам лично, если согласитесь остаться здесь и меня подождать.

— Долго? — поинтересовался кебмен, пересчитывая монеты.

— Возможно, около получаса. Вас это устроит?

— Ага, все в порядочке, леди. Полчаса хорошо, но ежели больше, вам это дороже встанет, так-то.

Приподняв юбки, Люси вбежала по ступенькам и обошла здание с той стороны, куда не доходил свет уличных фонарей. Она решилась действовать именно сегодня ночью, потому что ей наконец удалось успокоить нервы, тем более опустился густой туман, окутавший город мрачными тенями. Сегодня тени ее друзья. Никто не заметит, как она обойдет здание или проскользнет в заднюю дверь.

Оглянувшись по сторонам, она подошла к двери и принялась вновь копаться в ридикюле. Спустя несколько минут Люси выудила оттуда ключ, еще одну вещь, кража которой прежде представлялась для нее немыслимой. Она некоторое время провозилась в полной темноте, вставляя ключ в замок. Неуклюжести добавляли нервы и дурные предчувствия.

— Проклятье! — сквозь зубы чертыхнулась она, пытаясь открыть дверь в третий раз.

На этот раз ключ легко вошел в замочную скважину и повернулся, опуская защелку. Отворив дверь, Люси вступила в сакральные залы масонского храма знаний.

Она предусмотрительно захватила с собой тонкую восковую свечку и спички и, оказавшись в темном помещении масонской ложи, попыталась зажечь спичку. Она уже почти потеряла надежду справиться со спичками, отказывающимися загораться, когда наконец вспыхнул тусклый огонек и в воздухе ощутимо повеяло острым запахом серы.

Свеча отбрасывала глубокие, замысловато движущиеся по гладким стенам тени. Люси медленно продвигалась по длинным коридорам, глазея по сторонам на таинственную масонскую символику. Ее всегда интересовало это тайное общество и безумно хотелось разузнать о нем больше, однако сегодня ночью время играло существенную роль. Она еще даже не приступила к поискам и не могла позволить себе роскошь остаться без кучера и экипажа в незнакомом районе города — совсем одна.

Ее каблучки громко цокали по черно-белой мраморной плитке пола… Она направлялась к самым дальним помещениям масонской ложи, откуда доносился слабый запах плесени. Библиотека, насчитывавшая тысячу старинных томов, должна была располагаться где-то здесь.

Обогнув коридор, она прошла через открытую дверь и подняла свечу повыше, обозревая картину, открывшуюся в неровном сиянии подрагивающего пламени. Перед ней простирались сотни полок, заполненных старинными фолиантами. Люси вошла в библиотеку и нашла канделябр, куда поставила свечу. После этого сняла перчатки и вынула из ридикюля ожерелье. В ту же секунду, когда ее руки коснулись гладкого оникса, каменная подвеска ожила, нашептывая приказания соединить ее с книгой. Подобно разлученному возлюбленному, медальон безмолвно молил, ведя к определенному разделу библиотеки.

Двигал ли ею инстинкт или управляло ожерелье? Невзирая ни на что, она вняла советам медальона и направилась в нужную секцию, разочарованно окинув взглядом многочисленные ряды кожаных с позолотой корешков, безмолвно взиравших на нее с полок.

С чего же начать? Пальцы ее уже ощупывали фолианты. Люси не знала, как называется необходимая ей книга, однако подозревала, что на ее обложке могут быть изображены те же символы, что и на подвеске-медальоне.

Она попыталась отрешиться от всего, работая в деловой тишине, прислушиваясь к своим инстинктам… Холодно… прохладно… пальцы продолжали судорожно поглаживать темные корешки, все внутри сжалось в тугой узел… тепло, теплее… Люси задержала дыхание, а потом дотронулась до книги справа от нее, поскольку ожерелье готово было прожечь ее плоть. Руки дрожали в предвкушении, когда она достала старинную книгу в коричневой пергаментной обложке, оказавшуюся затейливо украшенным древним манускриптом. Рукопись была свернута в свиток и спрятана позади остальных книг. Когда Люси взялась за кожаные завязки, которыми скреплялся манускрипт, и потянула, свиток развернулся, и из него высыпалось целое облако пыли.

«Да, — шептал медальон. — Да, а теперь поспеши, открой меня, возьми в рот зернышки…»