Собирая разбросанные по дивану вещи, спрашивает:

- И что ты думаешь делать дальше?  

- Сегодня? - подхожу к окну и смотрю во двор, мысленно перебирая свой шкаф и прикидывая, к чему больше всего пойдут мои восьмисантиметровые черные шпильки.

- Не ёрничай, - летит мне в спину. - Я знаю семью Орловых. Знаю его мать и отца. Она тебе уже, наверное, все кости перемыла. Хоть свечку иди ставь и порчу снимай! От тебя уже и так кожа да кости остались!

Это ничто в сравнении с тем, что значить быть рядом с ним и не иметь возможности дотронуться. Трогать его - это теперь моя базовая жизненная потребность. Теперь, когда он здесь, и мы начали сначала, я не хочу думать ни о будущем, ни о прошлом. Я просто хочу наслаждаться каждой минутой!

- Ты принесла то, что я просила? - спрашиваю, подходя и забирая у нее свои пижамные шорты.

- Принесла… - бросает недовольно, забираясь в карман своего платья. 

Достав оттуда бархатный чёрный мешочек, отдаёт его мне. Высыпав на руку содержимое, не могу, просто не могу сдержать ещё более идиотской улыбки, чем пять минут назад! 

- Ох, горюшко… - качает головой мама, наблюдая за безумной пляской эмоций на моём лице. - Алевтина! Знаю я таких “Славиков”. Ветер в голове и штанах! Что у тебя, что у....

- Ты его не знаешь… - перебиваю ее.

В его голове много чего, но там точно не ветер. Он так твёрдо стоит на ногах, что любой мог бы позавидовать.   

Я никогда не была такой безмозглой на вид, но в моей руке лежит набор для моего пирсинга, состоящий из серёжки с большими фальшивыми бриллиантами и цепочки, которая крепится вокруг талии. Этот набор - взрыв из моего пубертатного прошлого, результат которого сейчас ест на кухне макароны. 

Это… сюрприз для моего парня-фетишиста. И я очень надеюсь, что он ему понравится. В этот комплект входит цепочка на лодыжку, и её я тоже планирую надеть. 

- С кем я разговариваю? - сокрушается мама, щёлкая перед моим лицом пальцами. - Хватит в облаках витать.

Подняв глаза, смотрю на неё молча и рассеянно, потому что пропустила половину ее слов мимо ушей. Думаю совсем о другом. В моей голове скачут пони и летают бабочки. Потому что я влюблена, как школьница. И почти уверена, что это взаимно. Если бы это было не так, я бы знала. Просто уверена в этом!  

- Господи, помоги, - поднимает глаза к потолку и, бросив попытки сложить пододеяльник, уносится на кухню. - Тоня, ты поела? Иди, собирайся.

Глава 35. Аля

- Добрый вечер, - очень вежливо улыбаюсь престарелой соседке и ее престарелому лабрадору, обходя их, застывших на лестничном пролёте между четвёртым и третьим этажом.

- Добрый… - тянет собачница, в абсолютно невоспитанной манере выворачивая вслед за мной голову.

Я не сомневаюсь в том, что ровно через тридцать секунд стану в глазах всего соседского сообщества первой местной проституткой.

Всё для тебя, любимый...

Стараюсь не спешить, проходя мимо и спускаясь по лестнице, потому что если спешить на этих каблуках, можно свернуть шею, но от дикого нетерпения меня просто подколачивает! 

В малюсенькой сумке сигналит телефон, и когда пытаюсь достать его оттуда, браслеты на запястьях звенят на весь подъезд. 

Орлов: «На месте. Топай сюда, соскучился типа»

Смеюсь, быстро набирая ответ:

Я: «Одна минута»

Орлов: «Хорошая девочка»

От удовольствия щурюсь и улыбаюсь, возвращая телефон на место.

Я знаю, что он ждёт.

Уже без пяти минут восемь, а Станислав Викторович из тех людей, которые всегда приходят на пять минут раньше, а не наоборот. Его бесят опоздания. Это я поняла ещё в первую неделю работы. Его бесят опоздания и опаздывающие. Это потому что он дисциплинированный и уравновешенный, как американский солдат, и эти ровные кубики на его плоском прессе тому подтверждение!

Эти кубики - мой личный фетиш в Орлове, как и всё его тело, о котором не могу думать без мурашек. О том, какое оно большое, сильное и горячее. 

Прохладный вечерний ветер лижет мои голые ноги и забирается под юбку, когда выбегаю из подъезда и осматриваю двор. Черный БМВ припаркован за детской площадкой. Чистый до блеска, и это ещё одна примочка Орлова. Его машина всегда чистая и блестящая. Зимой он психовал из-за этого, как ребёнок. Я влюблена в его мелочи. Когда он психует, я влюблена в него особенно остро. Кажется, я немного чокнулась. В двадцать четыре года я впервые влюбилась и планирую нырнуть в чувства с головой! 

Стараясь не повредить каблуки о стертый и дырявый асфальт, обхожу багажник и открываю себе дверь. Опустившись на сидение, забрасываю в машину ноги, положив на колени клатч.

- Нет, не в понедельник с утра, - лает Орлов в трубку, медленно поворачивая немного лохматую темноволосую голову. - Гена, ты мой зам или кто?

Затаившись и откинувшись на спинку, наблюдаю за его лицом. Сердце разгоняется, а его речь замедляется. 

- Мне по фигу, что завтра воскресенье, сделай это. 

Его взгляд цепляется за мое разукрашенное с особой тщательностью и провокационностью лицо. Плавно стекает вниз по телу до самых лодыжек. Темная бровь ползёт вверх, пальцы почёсывают затылок.

- Привет, - хмурюсь, потому что мой парень выглядит так, будто только что вернулся с дачи своих предков.

В линялые дырявые джинсы, футболку, клетчатую рубашку и чёрный кожаный напульсник. Единственное, что намекает на наши планы - это коллекционные замшевые кеды вместо кроссовок на его ногах. 

- Свободен, Гена. У меня отпуск, а не у тебя, - говорит в трубку, не моргая глядя на мою грудь.

Смотрю на себя, пытаясь понять, не перегнула ли я палку?

На мне короткий красный кроп-топ со спущенными плечами, и нет белья. Черная стрейчевая мини-юбка, которая валялась в шкафу три года, и я смогла в нее залезть благодаря своим подтаявшим за этот месяц килограммам. Ещё более вызывающим мой вид делают босоножки с восьмисантиметровыми шпильками и подкрученные волосы, разбросанные по плечам. И всё это просто меркнет перед той самой цепочкой для пирсинга, которая болтается на моей талии, как приманка для турецких извращенных шейхов. 

В ушах огромные серьги-кольца, на руках браслеты… кажется, я переборщила…

Славик молчит, поэтому спрашиваю я, поправляя топ и звеня браслетами:

- В клубы разве не так одеваются?

Его глаза следуют за моей рукой и застывают на пирсинговой цепочке. Возвращаются к груди, потому что в салоне работает кондиционер и довольно холодно, что подтверждают мои напряженные соски. 

- Ты что, в клубах не была? - не двигаясь, возвращает глаза к моему лицу, на макияж которого у меня ушла половина сегодняшнего вечера, и я в курсе, что мое лицо выглядит самую малость не моим.

-  Нет… - трясу головой.

Я не была в клубах, потому что после рождения Тони круг моих подруг как-то резко сократился с трёх до нуля. Я никогда не печалилась об этом. Тыковка… тогда она заполнила собой все, даже эти дыры!

Снова глядя на мою грудь, Орлов просвещает:

- Так в клуб одеваются, когда хотят быть отжаренными в туалете.

- Я не хочу в туалете… - намекаю на то, что он может сделать это в любом другом месте.

- Или если хотят, чтобы их мужик дал кому-нибудь в бубен, - поднимает глаза, и по моей коже ползут мурашки, а между ног разливается тепло и возбуждение.

- Ты дрался из-за девушки? - облизываю губы.

Его голубые глаза не узнать. Зрачки расширились так сильно, что стали похожи на две чёрные дыры. А его лицо… 

- Вроде нет, - отвечает Орлов.

- Мне переодеться? - спрашиваю зачарованно, потому что он просто жрет меня глазами.

- Нет, не переодеться, - блокирует двери, осматриваясь в окна и швыряя телефон на панель.

На свете нет второго человека, для которого я могла бы так вырядиться! Рядом с другим мужчиной я бы чувствовала себя реальной эскортницей, но не рядом со Славиком. Я не знаю, как ещё это объяснить. Просто рядом с ним меня ничего не парит!

- Ты меня будешь лапать? - подначиваю, развернувшись и вжавшись спиной в дверь. - Или мне кого-нибудь другого попросить?!

Резко дёрнув рычаг передач, сдаёт назад не пристегиваясь и обещая: 

- Щас отлапаю, погоди…

От неожиданности влипаю в кресло. 

Выруливает на узкую дорогу и, переключив передачу, газует со двора. Тёплая сухая ладонь падает на мою коленку, сгребает пальцами бедро.

Его кожа на десять тонов темнее моей. Предплечье и кисть такие здоровые. Обожаю, обожаю, обожаю…

Стекаю по сидению вниз. Елозя по нему, бёдрами сжимаю ладонь Орлова. Его пальцы сжимают меня до боли, сосредоточенный взгляд устремлён на дорогу, которая, спустя пять минут приводит нас на какой-то пустырь за старыми гаражами.

Выпрямляюсь, глядя в окно. 

- Слав... - смотрю на него с тревогой. - Тут не опасно?

Пригнувшись к рулю и вперив взгляд в полусумерки за лобовым стеклом, внимательно осматривается. 

- Выходи, - велит, снимая с дверей блокировку.

Ладно...

Толкнув дверь, ступаю на щебенку. Орлов быстро обходит капот и, обхватив меня со спины, толкает к задней двери, закрыв своим телом от сквозняков и помойных запахов. 

Мы что, реально займемся сексом здесь?

- Орлов… - зову, пока он открывает для меня дверь.- Когда мы сделаем это как нормальные люди? 

- Это как? - уточняет над моей головой, нажимая на мое плечо. - Залезай, давай...

- В кровати… - падаю на кожаное сидение, глядя в окна и крутя головой, потому что место абсолютно реально стрёмное. 

На сидении валяется рабочий ноут Орлова и наушники к нему. Следя за тем, как он обходит машину, перебрасываю их вперед. Рухнув на сидение рядом, блокирует двери и отправляет брелок сигнализации туда же. Раскинув руки, манит к себе, удобно разваливаясь всем свом большим телом.

Ещё раз осматриваюсь.

- Иди ко мне. Всё под контролем, - тянет руку и прихватывает прядь моих волос.