- Я не знаю, и не хочу узнать опытным путём, - отворачиваюсь, потому что он всё ещё голый и его стояк всё ещё лежит на его животе.

В крошечной кухне наступает гробовая тишина. От напряжения давит прямо висок. Настроение так быстро изменилось, что я уже не чувствую недавнего возбуждения. 

- Ты меня совсем дебилом считаешь? - обманчиво спокойно спрашивает Орлов, но его насыщенный глубокий голос бьет по нервам.

- Я просто попросила удалить долбаную фотку, - говорю громким шепотом, косясь на дверь.

Снова тишина. И снова его обманчиво спокойный голос:

- Ты просто мне не доверяешь, так?

Я ему доверяю. Я знаю, что на него в любой мелочи и ситуации можно положиться, и он не подведет. 

Просто… чёрт…

Мое фото с членом во рту, пусть и на его телефоне, это слишком!  

- Ты уедешь и… - тру виски, пытаясь как-то скруглить углы.

Мне просто некомфортно! Вдруг мы расстанемся и...

- И что? - повышает он голос.

- Мало ли что… - снова смотрю на него. - Чужая душа - потёмки, Орлов… 

- Охереть… - в шоке качает он головой.

В его глазах какая-то дикая хрень! От неё у меня внутри всё замирает, а сердце разгоняется в нездоровом броске. Быстро пакует свою эрекцию в трусы и зло дёргает завязки на шортах.

Молчу, наблюдая за ним с колотящимся сердцем.

Хватает со стола телефон и демонстративно жмёт удалить, показывая мне экран. 

- Довольна? - спрашивает резко, свысока заглянув в моё лицо.

- Да, - отвечаю тихо. - Спасибо.

Мне не хочется дальше ругаться, но видимо этот камаз уже не остановить. Встав со стула, подхватывает с пола свою футболку.

- Слав… - зову мрачно, шарахнувшись от его резких движений. - Проехали.

- Ага, - проводит ладонью по волосам и лицу, не глядя на меня. - Проехали.

Развернувшись, убирает стул и дёргает на себя дверь.

- Куда ты? - на цыпочках трогаюсь следом.

Молча проходит в прихожую и, опустившись на одно колено, завязывает шнурки на своём огромном кроссовке. Во мне растёт потребность остановить эти сборы! Сейчас он уйдёт, а я не хочу…

Мы целый день не виделись. Я ждала их с Тоней возвращения, как никогда и ничего! Их совместные фотографии заставляли мое сердце лопаться от переизбытка нежности и чувств. Я не хочу, вот так заканчивать сегодняшний вечер, который начался буквально тридцать минут назад!

Пытаюсь анализировать всю эту тупую ситуацию, но я сказала, как есть! Он должен был спросить!

- Слав… - делаю шаг к  нему, собираясь обнять. 

Тормозит меня, выставив вперёд руку. 

- Думаешь мы просто так трахаемся? - спрашивает, держась за ручку входной двери. 

- Мы “встречаемся”, - выпаливаю я. - Пять дней, Орлов! 

Усмехнувшись, бросает:

- Всё понятно. Спокойной ночи.

Бесшумно прикрыв за собой дверь, оставляет меня одну.

Пялюсь на неё, уронив руки вдоль тела. Сорвавшись с места, возвращаюсь на кухню и замираю у окна, впившись пальцами в подоконник. Серая футболка мелькает в темноте. Вспыхивают габаритные огни припаркованного под старой берёзой БМВ.

- Класс, - шепчу ему в след.

Ищу свой телефон и быстро пишу ему смс:

Я: «Мы тупо поссорились?»

Но когда ложусь в постель спустя сорок минут, моя попытка примирения остаётся без ответа.

Глава 42. Аля

- Возьми салфетку, - пеняет мама, пихая подставку под нос Тони.

- Вот так? - строит она рожицу, очень элегантно утирая рабочей рукой свой измазанный мороженым рот.

Развязвшийся в животе узел вдруг завязывается опять, когда смотрю на её исписанный ромашками гипс, и весь ужас того отстойного дня наваливается на меня опять. 

Сбившего её урода так и не нашли. Можно подумать, его искали. Если бы я нашла его сама, сломала бы ублюдку ногу. 

- Не кривляйся, - вздыхает мама, беря в руки свой телефон и, судя по всему, включая камеру.

Фотографирует окружающую нас панораму города, потому что мы сидим на крыше недавно запущенной в эксплуатацию гостиницы. На террасе ресторана, который называется “Панорама”. Она здесь потрясающая, с видом на реку и набережную. 

Всё это впечатлило бы меня сегодня, если бы я могла думать хоть о чём-то, кроме своего собственного телефона, который в последние два дня молчит, как заговорённый!

Он и раньше не лопался от телефонных звонков, потому что на свете существует не так много людей, которым вдруг понадобилось бы мне звонить. Таких людей можно пересчитать по пальцам, потому что уже шесть лет в моём списке контактов не значится никаких близких подруг. И вообще друзей. Все они рассеялись в воздухе прямо после того, как начал расти мой живот. Это бегство стало для меня большой неожиданностью, но я никогда не искала причин этого дерьма в себе. Не пыталась отыскать в себе какие-то недостатки, никогда не искала встреч и прочего. 

Всё благодаря тем пинкам, которыми награждала меня Тоня, как только у неё сформировались руки и ноги!

Наведя на неё камеру, мама делает снимок, а потом переводит её на меня растроганно говоря:

- Ты у меня очень красивая, Алевтина. 

Её глаза увлажняются, что вызывает лёгкий спазм в моём горле.

- Спасибо, ма… - отвечаю, не зная что ещё ответить!

- Пусть только попробуют нос воротить… - бормочет, рассматривая мою фотографию, будто я не сижу перед ней прямо здесь и сейчас.

Кусая губу, чувствую предательские слёзы.

Такие разговор в нашей семье не приняты.  

По крайней мере, были не приняты, пока… связующее нас “звено” чуть не переехала машина.

Мы разговаривали целый час. Целый час я пыталась донести ей, что она ни в чём не виновата. 

Кажется, мы никогда не были так близки, как в последние дни. Никогда не проводили время вот так: просто вместе. Это оказалось просто. Очень просто проводить время вместе, когда ты не чувствуешь вечного давления. Не чувствуешь, что вот-вот разговор о макаронах превратится в разговор о том, как я собираюсь устраивать свою жизнь, или о том, как я должна её устраивать. Такие разговоры всегда выводили меня из себя, потому что у меня не было ответов на все эти проклятые вопросы! Чтобы найти на них ответы, мне нужно было время. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя после трёхлетнего ковыряния в пелёнках. После учебы, которая давалась не всегда легко. Мне нужно было время, чтобы просто оглянуться, чёрт возьми, по сторонам и понять, кто я вообще такая?! Сделать что-то, чего никогда не делала. Вырядится, как шлюхе, зная, что вряд ли повторю это снова. Сделать для того, чтобы понять границы. Свои и не только. 

Любуясь моей фотографией, мама утирает костяшкой пальца уголок глаза, что вызывает очередной прилив слёз к моим собственным глазам.

Мне кажется, будто мы впервые заговорили на одном языке. И это… бесценный, мать его, опыт! Узнать, что твоя мать давно хотела попробовать устрицы. Или что вот так пьянеет от одного бокала вина. Все эти мелочи, о которых мы не разговаривали никогда. И сейчас мне кажется, что брак с Марком стал бы трагедией для наших с ней отношений. Просто… ужасной, непоправимой трагедией, потому что после этого мы вряд ли смогли бы наладить хоть какой-то контакт друг с другом.

Сегодня мы разговариваем только о нас. Просто разговариваем. Разговариваем ни о чём. О всякой ерунде. Мы просто… семья. И теперь я наконец-то готова сказать ей о том, как благодарна за всё, что она для меня сделала. Сказать без нервозности, не в процессе очередного скандала. Сказать так, чтобы она это услышала и поняла. Что ближе неё у меня никого, чёрт возьми, нет.

Сглотнув ком в горле, беру со стола свой телефон. Включаю камеру, и поднявшись с кресла, становлюсь позади неё, обнимая за шею и целуя щёку.

- Тоня, иди сюда… - прошу дочь, поцеловав мамины волосы.

Она снова всхлипывает, а Тыковка послушно подлезает под её руку и обнимает за талию. Настроив камеру, приказываю:

- Улыбаемся! 

Делаю селфи, поймав нас троих в объектив.

- Ох… отправь мне, - просит мама. - Прямо сейчас, а то забудешь.

Вернувшись на место, сбрасываю ей фотографию, на месте решая превратить её в какой-нибудь семейный портрет. Тоня принимается болтать, а я нажимаю на иконку городского такси, которая маячит на стартовой странице моего айфона.

В моём телефоне куча неразобранной почты и больше ничего. 

И это то, просто выводит меня из себя.

Орлов, ты - твердолобый олень!

Который молчит уже вторые сутки, а именно, тридцать семь грёбаных часов.

Я тоже молчу, хотя у меня куча информации, которой я хотела бы поделиться именно с ним! 

Потому что кроме него никто и никогда не поймёт, что для меня значит эта крошечная иконка в моём телефоне. Второй опыт работы с приложениями. Второй полностью самостоятельный опыт, километры часов работы, некормленный и невыгуленный ребёнок, заросшая мхом съемная квартира и первый свободный от довлеющего над шеей топора день. И пополнившийся баланс моей карты. Прекрасная цифра с пятью нулями, а также новый диван для мамы и новый велосипед для дочери.

И я хочу поделиться этим с ним! Хочу получить от него консультацию на выписанные специально для этого в блокнот ошибки! Хочу его голос над своим ухом, снова хочу увидеть, как работает его голова. Потому что это то, чем я наслаждалась, работая под его руководством. Я наслаждалась неповторимым зрелищем - работой мозгов Станислава Орлова. И ещё, я хочу рассказать ему о том, что моим заказчиком оказался токсичный Рома, который просто уронил свою челюсть на стол, когда мы встретились сегодня утром. Я так хочу обсудить это всё с ослом Орловым, что вызываю два такси, используя свою разработку, едва мама делает последний глоток из бокала.

Зайдя по пути в туалет, быстро распускаю волосы и достаю из сумки маленький замшевый мешочек. Высыпав на ладонь серёжку в виде красной ягоды клубники, задираю сарафан и, с грандиозной вознёй, обновляю свой пирсинг.