Я бы его ненавидела. Боже. Как бы я его ненавидела.

— А когда мы были в замке, — сглатываю. — Но я еще не вспомнила и не поняла, что к чему. Ты тоже находился на грани срыва?

— А ты не видела? — интересуется мрачно.

Видела. Изморозь разливается под разгоряченной кожей.

— Ты держала мои яйца в железных тисках, — усмехается Рустам.

— Я не делала это специально, — закусываю губу.

— Колдунья, — чеканит он. — Колдовская принцесса. Ты всегда будешь девственницей. Даже когда заглатываешь член под корень и полируешь яйца языком. Даже когда ноги раздвигаешь, извиваешься, как голодная кошка, и течешь под ударами хера. И если я выдеру тебя в задницу, ты свою невинность не потеряешь.

— Я кажется, не готова, — откашливаюсь. — К анальному сексу.

— Я понял, — резко подается вперед и запечатывает рот безумным поцелуем. — Раньше тебя. Мы обсудим это снова. После родов. После того, как ты полностью восстановишься. Спешить нам некуда.

— Выходит, ночь будет обычной?

— Чертовски скучной, — кивает Рустам и опять целует меня, причем так, что мозг моментально отключается, отправляя разум в сладкую темноту.


Я отдаюсь порочным ласкам. Прогибаюсь и льну навстречу всем существующим грехам. Упоительное чувство. Опьяняющее. Чистый экстаз.

Муж не спешит избавлять меня от свадебного наряда. Наоборот, поправляет основательно съехавший лиф, бережно расправляет сбившуюся юбку. Кажется, его очень заводит то, как я выгляжу. Невинно. Соблазнительно. Противоречия до жути возбуждают.

— Я теперь похожа на принцессу? — спрашиваю, судорожно глотая разгоряченный воздух. — Да?

— Ты и есть принцесса, — невозмутимо заключает он. — Всегда.

— Нет, я в другом смысле, — улыбаюсь. — Пышное платье. Кружева. Множество украшений. Я сейчас выгляжу, как настоящая принцесса из сказки.

Рустам ухмыляется, скалится, словно голодный зверь. Заваливает меня на спину, нависает сверху, опираясь на крепко сжатые кулаки.

— А ты мой принц, — обхватываю его мятежную голову ладонями, провожу пальцами по щетинистым щекам. — Опасный. Темный. Мрачный. С печатью порока на благородном лице. Детские сказки милые и светлые. Но у нас совсем другая история. Взрослая.

— Я не принц, — поворачивается и целует мои запястья, сперва одно, после другое, таким простым жестом умудряется напрочь сбить пульс. — Я тот, кто сожрет любого, если тот посягнет на мое.

— Дракон, — выдыхаю и не узнаю собственный голос.

— Я буду пировать на твоей плоти ночь напролет, — раздается хриплое обещание, острием ножа вонзается под кожу.

Рустам задирает мою юбку до талии. Действует напористо и ловко, устраивает все таким образом, что полностью обнажает мои ноги. Горячие пальцы скользят по ажурному кружеву чулок, слегка поддевают тончайшую ткань, добираются до голой кожи.

Я против воли издаю надсадный стон. Выгибаюсь дугой.

А муж ведь только начал играть. Держит на хрупкой грани. Еще не сталкивает в бурлящий костер страстей, не погружает в адское пекло. Умело распаляет чувства. Пробуждает острое и дикое желание.

Его дыхание ласкает бедра. Дразнит и будоражит, заставляя покрываться колючими мурашками, принуждая мелко подрагивать.

Жесткое давление. Резкий треск ткани.

Это длится буквально мгновение. А после меня обдает холодом. Нижнее белье отправляется прочь.

Рустам грубо сдергивает с меня то, что ему мешает. Раздирает в клочья единственным движением, обнажает в самом сокровенном месте.

— Ты делаешь то, что тогда хотел? — спрашиваю прерывисто, приподнимаюсь на локтях, желая встретить пылающий взгляд хищника. — Ты можешь представить, будто мы снова там. В прошлом. В моей спальне.

Пальцы скользят по внутренней стороне бедер, проходятся по отметинам, которые остались после разрыва ткани. Уверенный жест. Властный.

— Мне восемнадцать, — шепчу я. — Это наша первая ночь. И я совсем не чувствую ненависти. Ты не враг. Не палач. Ты мой любимый. Мужчина. Дракон.

Опасная игра. Куда я пытаюсь проникнуть?

— Игривая ты, — криво усмехается Рустам. — Принцесса.

Проводит ладонями по моим ногам. Поглаживает очень нежно и ласково, а потом забирается под резинку чулок и оттягивает, резко отпускает, позволяя ужалить обнаженную кожу.

Боли нет. Или просто не замечаю?

— Я хочу тебя, — признаюсь искренне.

В черных глазах сверкают искры одержимости. Красиво очерченные губы растягиваются в угрожающей ухмылке. Весь его вид обещает показать мне настоящую темноту. Но я не боюсь. Ни капли. Доверяю ему. Открываюсь. Оголяю самую суть.

Рустам целует меня. Так, как никогда прежде не целовал. Там.

Он обрушивается, будто стихия. Смертоносный ураган. Разрушает все на своем пути, а дальше дарит новую жизнь.

Я задыхаюсь. Откидываюсь назад, на смятые простыни. Комкаю скрюченными пальцами свою пышную юбку. И кричу. Очень громко кричу, буквально захлебываюсь.

Я не понимаю, как ему настолько быстро удается довести меня до исступления? Когда? В какой момент он полностью отбирает контроль? Неужели я была заведена до предела? Я теряюсь, ничего не способна проанализировать, лишь вскрикиваю и всхлипываю.

Его язык скользит по складкам моей плоти. Пробирается вглубь и ударяет по таким точкам, что меня колотит. Быстро. Медленно. Опять безумное ускорение. Бешенство. Томительное замедление. Стоп-кадр. Снова дерзкий захват. Жадный напор.

Ритм постоянно меняется. Темп. Частота.

Очень скоро я вообще перестаю соображать, что именно происходит вокруг. Ощущаю себя искрящимся проводом, по которому пустили безумный разряд электрического напряжения.

Только одна навязчивая мысль пульсирует в помутневшем сознании.

Я могла испытать все это гораздо раньше. Реально. Еще несколько лет назад. Я могла ему сдаться. Капитулировать.

Столько времени упущено зря. Столько жутких и одиноких ночей прошло в кошмарах.

Проклятье. Какая жестокая ирония. А ведь Рустам и был моим главным ужасом. Тем, кто являлся в чудовищных снах и терзал, мучил, причинял адские страдания. Он заставлял меня вскидываться посреди ночи, просыпаться от собственных криков в густой тьме.

Я и теперь кричу. Только иначе. Грязно. Порочно. От удовольствия.

Раньше мне казалось, так не бывает. Ну может только в кино. И то определенного вида. Игра на публику. Но тут я понимаю, что сдержаться нельзя, попросту нереально.

Крик пробивает грудь, продирает горло. И пот струится по телу, прошибает насквозь. И дрожь раскалывает на части, сотрясает каждую мою клетку раз за разом.

Нет-нет. Прежде так было нельзя. Прежде я не была готова.

Мысли спутываются в огненный клубок, обжигают сознание.

Я взрываюсь. Взлетаю и обрушиваюсь вниз осколками. Разбиваюсь.

— Принцесса, — хрипло произносит Рустам, трется щетиной о мои голые бедра. — Моя маленькая. Какая же ты невинная. Неискушенная. Я тебя пью — и дурею. Мозг на хрен вырубается.

Он покрывает поцелуями мои ноги. Прикасается через чулки. Поднимается выше и выше, отбирает юбку, выдергивает складки ткани из моих нервно подрагивающих пальцев и расправляет платье. Действует осторожно и бережно. Приводит наряд в порядок.

Я начинаю замечать детали.

Пылающие свечи расставлены по всей комнате. Пламя отплясывает бесовские танцы прямо перед моими глазами. А еще лепестки роз. Красные и белые. Щедро рассыпаны повсюду. На кровати. На полу. На предметах мебели.

Мы так буйно сюда ворвались, что я не придала никакого значения окружающей обстановке. Теперь выныриваю из тягучего морока, отстраненно отмечаю штрихи. Красивое оформление.

— Это того стоило, — заключает Рустам, укладываясь рядом, ведет ладонью по моей тяжело вздымающейся груди, слегка сдавливает.

— Что? — почти всхлипываю, ведь кружевной лиф никак не защищает от жара сильных пальцев и складывается впечатление, точно мужчина держит мое сердце в своих руках.

— Все, — усмехается. — Абсолютно все.

— Не понимаю, — лихорадочно облизываю пересохшие губы.

— Ты стоила того, чтобы ждать, — чеканит. — Наша близость — тоже. Мы долго ждали друг друга. Долго к этому шли. Зато теперь оторвемся. Будем кайф вечно ловить.

— Боже, ты опять читаешь мои мысли? — невольно улыбаюсь. — Даже те, которые толком не успеваю подумать.

— Мы на одной волне, — обводит контур моего рта. — У влюбленных такое бывает.

— Да, — роняю коротко и, повинуясь неясному порыву, прикусываю его палец, жестко прихватываю зубами.

Дерзкий вызов. Нахальный.

А потом я вдруг отпускаю мужа и отстраняюсь. Оглядываюсь по сторонам, повинуясь безотчетному инстинкту, пытаюсь совладать с голодным трепетом во всем теле. Внутри разверзается бездна грешных желаний.

Как побороть искушение, если совсем не тянет сражаться? Разве подобное вообще реально? Я рефлекторно мотаю головой, словно надеюсь развеять жаркое марево.

— Что ты ищешь? — спрашивает Рустам.

— Пить хочу, — гулко сглатываю, прочищаю горло. — Минеральную воду. С газом. У нас найдётся такая?

Вместо ответа муж поднимается с кровати, скрывается в полутьме на минуту, не дольше. До меня доносится звук открываемой пробки и характерное шипение. Вскоре Рустам уже подаёт мне бокал, наполненный искрящейся жидкостью до краев.

Я делаю несколько крупных глотков. Пузырьки лопаются на языке. Щекочут нёбо, чуть отрезвляя.

— Спасибо, — возвращаю пустой бокал.

— Ты голодна? — спрашивает Рустам.

— Только по тебе, — выпаливаю правду как на духу.

От признания веет такой порочностью, что мои щеки моментально вспыхивают. Я смущаюсь, но отказываться от задуманного не собираюсь. Приподнимаюсь, занимаю более удобное положение, устраиваюсь на самом краю кровати. Опускаю ладони на широкий кожаный ремень, слегка поглаживаю. Смотрю на супруга, слежу за его реакцией.