- Проверь сарай! – рявкает хозяин.

Дверь с размаху открывается, ударяясь о противоположную стену.

- Проверь, проверь, - бурчит вошедший.

Зоя всхлипывает. Я наваливаюсь на неё, закрывая её рот своей рукой. Наклоняю голову, почти упираясь губами в горячую девичью шею.

Будем молиться, чтобы она не приняла это за домогательство. На моего сокурсника подали в суд за то, что он попытался обнять девушку с параллели. Хотя, думаю, в России не так любят судиться и слово «домогательство» звучит не так часто.

О, Господи, о чем я только думаю?

И все-таки лучше думать об иске, чем о женском теле подо мной. Пусть между нами куча одежды, я все равно ощущаю трепет. Или же это паническая дрожь?

Я стараюсь не дышать, чтобы не выдать нас, но когда приходится вдохнуть, ноздри щекочет сладковатый аромат яблок. Неплохо.

Шаги слышатся отчетливо, кружа вокруг нас. Если вошедшему хватит мозгов заглянуть под тент, нам хана. Но, казалось, его больше волновало собственное положение в доме.

- Подай, принеси, сделай, - возмущенно пыхтит, судя по голосу, пожилой мужчина. – А как праздновать, то пошёл на хрен отсюда. Вот она, благодарность!

Обида и негодование вскипают в нём. Его рука с силой ударяется о деревянные поддоны, на которых разместилась лодка. Мы покачнулись. Я сильнее прижал ладонь ко рту Зои, чтобы удержать её вскрик, сильнее наваливаясь на неё, вдавливая в лодку.

Мужик продолжает что-то бурчать себе под нос. Я не могу разобрать ни слова, как бы ни напрягал слух. Вот шаги начали удаляться. Дверь вновь заскрипела.

- Никого здесь нет! – орёт он уже на улице, чтобы перекричать лай собак.

- Фух, - выдыхаю я, - аккуратно отнимая руку от незнакомых губ, чтобы она могла дышать.

Зоя делает глубокий вдох. Жилка на её шее запульсировала. Черт, когда я успел коснуться нежной кожи?

Отстраняюсь, испугавшись, что перешёл черту, пряча нас. Но полностью  вставать ещё рано.

- Он ушёл, - шепчу, обдавая её лицо своим дыханием.

- Хорошо, - также тихо отвечает Зоя. И её дыхание ничуть не холоднее моего. – Что дальше?

- Подождем, пока они угомоняться.

Зачем-то вновь наклоняюсь, приближаясь почти впритык, словно не могу справиться с искушением.

- Отличный план, - говорит Зоя, а я наслаждаюсь её теплым дыханием. Вокруг нас холодрыга, но прямо сейчас мне не холодно. - А долго придётся ждать?

- Зависит от упрямства и упорства… - я запнулся, не зная, как назвать этих недолюдей.

Ловлю себя на мысли, что мне нравится нежный, мелодичный голос Зои.

Возможно, я бы хотел, чтобы и у неё голос был точно таким же. Смешно и, вероятно, нелепо, но я не знаю голос своей девушки, и как она выглядит. Грежу о ней и днем и ночью вот уже полгода, а даже элементарных вещей не знаю. Зато я знаю, что она любит, о чем мечтает и что думает о новом экшене, который только начали показывать в кинотеатре. Все, что она пишет мне, жаркой волной разливается по венам, ведь она настоящая.  Не кукла с обложки, которую интересует, какая у меня модель смартфона или марка автомобиля, а живая девушка, которая даже на расстоянии поддерживала меня, когда я готов был все бросить и сдаться.  Ведь учеба вдали от семьи, друзей и всего, что я люблю, полгода назад давалась мне с большим трудом. И только Джульетте – это её ник - удалось подобрать нужные слова, чтобы я смог вновь поверить в свои силы и понять, что ради будущего стоит и потерпеть.

Я прилетел несколько часов назад. Меня трясло от нетерпения перед долгожданной встречей. Но благодаря Денчику все перевернулось с ног на голову!

И сейчас я фактически лежу на посторонней девушке. Мне не должно это нравиться! Абсурдная ситуация! Во всем виноват адреналин – голову на отсечение!

Слишком резко накреняюсь в бок, чтобы рухнуть рядом со Снегурочкой.

- Мне жаль, что я втянула тебя в это. – Слышу в её голосе искреннее раскаяние.

- Я не злюсь. Не думаю, что ты виновата в том, что твоя фирма приняла такой заказ.

- Хочется верить, что они не знали, что за семья здесь живет.

Сомневаюсь.

Подумал, но не сказал. Ни к чему делиться такими пессимистичными мыслями с девушкой, которая, должно быть, еще не успела отойти от шока.

Мы молча лежим какое-то время, прислушиваясь к движению на улице.

- Пётр! Где тебя черти носят? ***! Гони собак назад! – совсем близко заорал хозяин дома. Чувствую, как Зоя вздрагивает. – Не корми этих дармоедов сегодня! Они не заслужили! ***! Даже двух дебилов найти не смогли в лесу! Как они медведя мне будут выслеживать? ***! Какие же все дебилы, ***! Уже скоро новый год, а я еще сухой! ***!

После его душещипательной речи, значительно приправленной отборным матом, от которого уши чуть ли не в трубочки свернулись, двор загудел, словно осиный рой. Зоя испуганно прижимается к моему боку. Я поворачиваюсь к ней, чтобы успокоить. И если надо будет, то вновь зажать её рот. Мозг, видимо, уже начал замерзать, потому что захотелось сделать это вовсе не холодной рукой. Опускаю взгляд на её губы, но в темноте их не видно. Зато я чувствую, как она втягивает ледяной воздух приоткрытым ртом, после чего резко выдыхает. Повторяю за ней, затем закусываю нижнюю губу.

Точно. Свихнулся.

Глава 8

POV Зоя

Не могу сказать наверняка, отчего я дрожу. От холода или от страха быть найденными. Идея Германа спрятаться кажется мне гениальной. Я бы до такого не додумалась. Хотя пока рано радоваться.

Парень дышит ровно. Он уверен в стратегии. Я стараюсь подстроиться под него. А когда не получается просто закрываю глаза. Наглость жуткая с моей стороны – прислоняюсь лбом к его плечу. Дутая куртка смягчает жесткость кости. Герман не возмущается, значит, я могу полежать так чуть-чуть.

Во что я втянула его? И как я сама в это вляпалась?

Ноги коченеют. Я быстро сжимаю и разжимаю пальцы на ногах, чтобы согреть. Бесполезно. Если эта семейка Адамс не угомониться через полчаса – я превращусь в замёрзшую Анну. И рядом не будет Эльзы, чтобы меня разморозить.

Дышу в руки, чтобы согреть конечности, но изо рта уже не вырывается горячий пар. Холодно.

И как ответ на мои молитвы, двор начинает постепенно затихать. Щелкают решетки: собак заперли. Они немного поскулили, но затем после лязганья металлических чаш угомонились. Видимо, Пётр решил назло не послушаться главу семейства.

- Я пойду, посмотрю, что происходит, - говорит Герман, осторожно откидывая тент. – Не двигайся и не вылезай, пока я не позову.

- Может, еще рано? – взволновано спрашиваю.

- Не будем же мы здесь всю ночь торчать.

Ладно. Он знает, что делает. Сжимаю кулаки так сильно, что ногти врезаются в ладони.

- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - повторяю одними губами.

Не знаю, что происходит снаружи. Не знаю, где сейчас Герман. Ничего не слышу из-за жужжания собственной крови в ушах. Сколько уже прошло? Минута? Две? Почему он не возвращается? Его же не схватили?

Вопреки словам Германа, тянусь рукой к карману, достаю свой телефон. Черт! Отключился! Возвращаю его обратно. Может, позже, когда согреется, придет в себя. Медленно двигаюсь к краю тента, чтобы хотя бы одним глазком выглянуть и оценить обстановку. Аккуратно поддеваю край ткани, тяну её в сторону, но она не останавливается вместе с моей рукой. Тент быстро откидывается. Я сжимаю зубы, чтобы не крякнуть.

- Я же сказал тебе не двигаться, - укоряет Герман, а я набираю полную грудь воздуха, радуясь, что это он.

- Ну, что там?

- Вроде бы тихо. Пойдем. Надо выбираться.

Он протягивает мне руку, помогает вывалиться из укрытия. Только сейчас понимаю, что мои ноги онемели. Герман тоже это замечает, обхватывает мои плечи, чтобы удержать мое неустойчивое тело от падения.

Как нам удалось проскочить за ворота? Наверное, это было чудо. Для меня эта часть осталась как в тумане. Видимо, слишком активное сердцебиение как-то влияет на сознание. А как иначе объяснить, что очухалась я только в лесу, около проселочной дороги?

- Давай быстрее, - встряхнул меня Герман. – Нужно выбраться на дорогу. Поймаем попутку и доедем до города. В любом случае, по чищенной дороге будет легче передвигаться.

Я кивнула, хотя голова мало соображала. Что бы я делала, если бы со мной на заказ поехал не этот незнакомец, а пьяный Вениамин Степанович? Меня передёрнуло. По и так замерзшей коже прокатилась волна дрожи.

- Замерзла? – Герман оценивает мой внешний вид. – Конечно, замерзла. Только не говори, что под этим костюмом Снегурочки у тебя нет зимней куртки.

Пожимаю плечами.

- Шубка не такая уж тонкая, - с трудом отвечаю. - Мех внутри есть. Правда, не очень толстый слой.

Парень возмущенно вздыхает. Смотрит на свой наряд.

- От костюма Деда мало толку, - принимается размышлять вслух. – Поменяться куртками не вариант. Это платье на меня не налезет. О, а если вот так. Точно-точно.

- Что ты делаешь? – щурюсь, когда Герман начинает расстегивать халат Деда Мороза, а затем и свою куртку. – Я не надену твою куртку! Даже не думай! – Парень не слушает, снимает её с плеч, оставаясь в белом вязаном свитере. – Ты ведь замерзнешь! Я и так виновата в том, что ты здесь, а не…

- Успокойся, - перебивает Герман мою активную речь. – Никто тебе её не отдает.

С этими словами парень зажимает куртку ногами, затем принимается стягивать свой свитер. У меня глаза на лоб заползли, когда я увидела кубики пресса под задравшейся футболкой. Я сглатываю, а Герман протягивает мне свитер.