— Я делаю лишь то, что, как мне кажется, будет тебе приятно. Вот и все.

Танзи улыбнулась. Наверное, лучше не скажешь. Она никак не ожидала, что желание будет нарастать в ней так медленно, так постепенно. Хотя будь она до конца честна сама с собой, то призналась бы себе, что дело уже не в физическом влечении, не в животной страсти, а в чём-то ином И обоим пришлось так долго сдерживать себя, не давая выхода чувствам, терпеть постоянное напряжение, что почему-то Танзи прониклась уверенностью, что в один прекрасный день страсть должна прорваться наружу наподобие извержения вулкана. Чего она никак не ожидала, так это нежности.

Правда, какая-та часть её существа хотела бы отстраниться, автоматически предохранить хотя бы небольшую часть себя от этой мучительной близости, но, увы, было уже поздно. Потому что к этому моменту их привела настоящая близость, родство душ, а не только жажда физической близости. Именно оно, желание обладать Райли полностью, и окрасило эти минуты неведомыми ей ранее ощущениями, каких ей не подарил бы самый безумный секс.

— У тебя хорошая интуиция, — произнесла она и, запустив пальцы ему в волосы, впилась поцелуем в губы.


Райли казалось, что сердце вот-вот выскочит у него из груди. Когда всё началось, он не задумывался о том, куда это может их завести. Он понимал, что нужен Танзи, нужен хотя бы потому, чтобы она убедилась, что ей не придётся сражаться в одиночку. Слов, чтобы выразить всё, что он хотел ей сказать, у Райли не нашлось, поэтому ничего другого не оставалось, как целовать её, гладить, ласкать.

Если бы он все предусмотрел заранее, то наверняка бы решил, что Танзи ждёт от него поведения настоящего волка. Кстати, он наверняка удовлетворил бы её в такой роли В этом Райли ничуть не сомневался. Проведи они вместе чуть больше времени, вероятно, так бы оно и было. Или он умер бы, пытаясь соответствовать её представлениям. Но только не сегодня.

Её язык, проникший в его рот, был сладким от мороженого. Интересно, пресытится ли он когда-нибудь ею? Уж точно не сейчас, потому что его терзал неутолимый голод. Райли едва устоял перед соблазном без лишних церемоний взять от неё то, что хочется, взять, не спрашивая её согласия, потому что он терзался желанием и не мог ему противостоять. И тем не менее Райли не спешил, ведь эти медленные, неспешные ласки, каждый стон, каждый вздох, который он исторгал из её груди, хотя и были во сто крат мучительнее, но и во сто крат сладостнее.

— Должен тебе сказать, — хрипло произнёс он, когда Танзи медленно провела губами по его шее, — что я давно уже видел нас с тобой во сне. — При этих его словах по её телу пробежала дрожь, она вся напряглась. — Но только не медленно, как сейчас, а грубо и быстро. Совсем не так, как сейчас.

Танзи опять провела по его шее языком, и теперь уже вздрогнул он. От удовольствия.

— Совершенно не так, — согласилась она, целуя ему мочку уха. — Даже близко не похоже.

И Райли тотчас стало ясно, что и она предавалась фантазиям ничуть не меньше, чем он сам.

Танзи же как будто читала его мысли — более того, Райли с каждым мгновением проникался уверенностью, что так оно и есть. Она посмотрела на него, растянув губы в лукавой усмешке.

— Ты, по-видимому, считаешь, что только мужчины фантазируют о подобных вещах?

— Я ничего не говорю о женщинах в целом, — возразил он и тоже усмехнулся, теребя край её футболки. — Я имею в виду, что ты предавалась фантазиям о нас с тобой. Вот и все.

— И это тебя удивляет? Ты хотя бы сам понимаешь, что о таком, как ты, приятно помечтать? — С этими словами Танзи пробежала руками по его груди и плечам. — Ещё как приятно, — добавила она с хитрой усмешкой. — Но — сейчас я окончательно тебя ужасну — я мечтала вот о чём. — Она приподняла его рубашку и, поглаживая ему ладонями грудь закатала её до плеч. — Мне хотелось посмотреть на тебя, — продолжала она, глядя не в глаза Райли, а на грудь, — а по том сделать вот что. — Она обвела языком сначала вокруг одного соска, затем другого, отчего его тело словно пронзил электрический заряд. — Хотелось даже тогда, когда ты прятался от меня подтем кошмарным бесформенным костюмом и я не подозревала, какая прекрасная грудь спрятана от моего взгляда.

Райли смотрел на неё, и каждая клеточка его тела пела.

— А теперь ты все видишь.

Танзи кивнула и игриво улыбнулась.

— Ну, — сказал он, довольный тем, как она ахнула, когда он потянул вверх её футболку и его взгляду предстала тонкая полоска её живота, — лично я никогда не сомневался в том, какое прекрасное тело прячется под этой одеждой. — Он задрал футболку ещё на пару дюймов и улыбнулся, когда Танзи крепко ухватила его за бицепсы, словно пытаясь сохранить равновесие. — Я в буквальном смысле едва не профукал свою роль смирной овечки той ночью на лестнице, когда ты была в замшевых брючках. Таких облегающих, что мне показалось, будто кожу дубили прямо у тебя на попке.

— Неужели? — изобразила удивление Танзи, однако голос её предательски задрожал, напрочь опровергая вызов, который она попыталась вложить в свою улыбку.

— Представь себе, — произнёс Райли, запуская большие пальцы под край её футболки, который сейчас находился там, где вообще-то полагалось быть бюстгальтеру. Правда, бюстгальтера там не оказалось. Черт, а она умеет выбить его из колеи. Райли погладил ещё, подталкивая ткань чуть повыше, пока наконец из-под края футболки не выглянули округлые холмики грудей. — Когда той ночью я закрыл глаза, знаешь, почему мне захотелось тебя? Нет, мне привиделись не замшевые брючки и не шикарное платье, в котором ты была на балу. А кое-что другое.

От Райли не скрылось, как она напряжённо сглотнула, — впрочем, у него самого тоже слегка пересохло в горле. Пальцы его скользнули под мягкую ткань и обнаружили там ещё нечто более мягкое и нежное. Самую нежную кожу в мире.

— Не надо, — выдавила из себя Танзи, и эти два слова скорее прозвучали как хрип.

Но Райли лишь покачал головой и нагнулся ещё ниже, чтобы поцеловать затвердевший сосок, с которым сейчас играли его пальцы. Боже, как он хотел её, хотел каждую клетку её тела.

— Я… — Он не договорил. Её зрачки расширились. Райли едва не растерял остатки самоконтроля.

— Я представлял себе, — начал он, взяв её грудь в свои ладони и нежно поглаживая затвердевшие соски, — тебя в этой твоей дурацкой футболке.

Простонав, Райли запустил ей руки за спину и стащил футболку через голову. Наконец между их телами не осталось этой последней преграды. Прижав Танзи к себе, он начал осыпать поцелуями её обнажённое тело.

— Я представлял, как срываю её с тебя, как мы с тобой занимаемся любовью, и что на тебе ничего нет, кроме тапочек с кроличьими ушами.

Танзи уже тянулась к нему. Пальцы её путались в его волосах, но в следующий момент до неё дошёл смысл сказанного, она замерла и… И расхохоталась.

Райли тоже глуповато улыбнулся.

— Хороша картина, не правда ли?

— Да, лучше не бывает, — согласилась она и улыбнулась такой чистой, такой светлой улыбкой, что Райли не рискнул бы определить, какие чувства за ней стоят.

— Но…

— Обними меня, Танзи, — повторил он командирским тоном. — Покрепче.

Она послушалась, и он повернулся, чтобы преодолеть последние ступеньки, ведущие на третий этаж.

— Но твоё колено…

— Мелочи по сравнению с тем. что в данный момент болит куда сильнее, — с улыбкой ответил он. — Я бы в принципе мог усадить тебя себе на плечи, хотя это и не так романтично, как нести тебя на руках, преодолевая сразу по две ступеньки, но…

Танзи теснее прижалась к нему.

— Согласись, что такая поза даже имеет свои преимущества.

Надо сказать, здесь она попала в самую точку.

И Райли не мог с этим не согласиться и бросился вверх по лестнице, преодолевая за один шаг по две ступеньки.

И плевать, что после ему придётся пролежать неделю с ледяным компрессом на проклятой коленке.


Давай поиграем в секс.

Кто из нас этим не занимался, причём не раз? И как мне кажется, все мы согласимся (по крайней мере те из нас, кому хватит смелости это сделать), что, пока вы занимаетесь сексом, все прекрасно, но потом… Это можно сравнить с едой в «Макдоналдсе»: быстро, на первый взгляд даже сытно, и всё-таки не то, что заниматься любовью. Кстати, я и выражение употребила другое — заниматься любовью, что совсем не одно и то же, что и секс. Трудно себе представить, какие ещё ожидания закрадываются в ваши отношения, когда в постель (или туда, где вы в тот момент находитесь) допускается это слово на букву «Л». Потому что, когда занимаешься любовью, вас связывает между собой гораздо большее, чем просто секс.

То есть близость возникает на совершенно ином уровне. Что подчас бывает страшно. Зато как восхитительно! Как замечательно, что когда занимаешься любовью, то и секс перерастает в нечто большее.

18

Они рухнули на её кровать. Руки Райли жадно исследовали тело Танзи. Куда подевался тот неспешный, размеренный ритм, который ему удавалось поддерживать внизу, или та мужская самоуверенность, с которой он прижал её к стене на втором этаже. Сейчас от всего этого остались лишь голод и похоть. Голое желание, граничащее с помешательством.

Когда он подмял её под себя, когда помог ей освободиться от остатков одежды — с такой же быстротой, как и она помогла ему сделать то же, Танзи поняла, что безумное желание они делят поровну.

Если бы в тот момент ей хватило ясности ума, чтобы поразмыслить над происходящим, она бы, возможно, тотчас соскочила с кровати и пулей вылетела из спальни. Лишь бы в самый последний момент попытаться сохранить остатки былой своей независимости, укреплению которой Танзи посвятила все сознательные годы своей жизни. Не говоря уж о защите. Потому что моментально поняла бы, что, допустив Райли в своё тело, она уже не в силах сдержать лавину эмоций, которая хлынет следом. И дело не в том, что она с головой отдалась физическим удовольствиям, а в том, что допустила Райли в такие уголки своего существа, что были куда более заповедными и куда более священными.