Айя Субботина - Сказочник

Утром он первым делом взялся готовить завтрак, благо в холодильнике нашелся свежий творог и яйца, а искусством обращения с мультиваркой Тимур, как истинный холостяк, овладел почти в совершенстве. Хоть и не так уж часто практиковался.

Когда заспанная Ася появилась на кухне с ребенком на руках, завтрак был готов: запеканка с пюре из взбитой в блендере свежей клубники, свежий латте и гренки, щедро залитые расплавленным сыром с зеленью. Морковке понадобилось несколько минут, чтобы оценить содержимое тарелок, после чего она рассеянно опустилась на кухонный диванчик.

— Это ты приготовил? — спросила Морковка, оценивая — и явно в его, Тимура, пользу! — высоту запеканки. — Правда ты?

— Ну не совсем уж безрукий, — делано обиделся Тимур.

— Я совсем не то имела ввиду! — спохватилась она.

— Маленькая, я же шучу, — мягко успокоил Бес, мысленно делая «зарубку» поумерить градус шуток хотя бы до тех пор, пока она успокоиться и перестанет остро реагировать на каждое слово. С другой женщиной это наверняка бы уже надоело, но на Морковкин румянец хотелось, кажется, смотреть вечно. — Садись, попробуй.

Вдруг оно на вкус, как подошва солдатских сапог под керосиновым соусом?

Ася решительно пододвинула тарелку, отломила вилкой кусочек и отправила его в рот, сосредоточенно жуя. Восторг и удивление смешались в ее взгляде, словно пьянящий коктейль. Жаль, что не существовало никакой возможности оценить его еще и на вкус, но Тимур не сомневался, что этот экзамен на шеф-повара сдал на «отлично».

— У тебя вообще есть недостатки? — спросила Ася позже, когда тарелки опустели, а от латте в чашке осталась лишь прилипшая к стенкам пенка. — Я имею в виду что-то серьезное, а не то, что у тебя слишком быстро отрастает щетина.

Тимур машинально погладил подбородок: в самом деле, за ночь на подбородке наметилась легкая шершавость. Наверное, компенсация зато, что все остальное тело как раз-таки не страдает волосатостью от слова «совсем».

— Мне в офис только через два часа, побреюсь перед выходом.

Ася встала из-за стола, подошла к Тимуру, глядя на него с низу вверх. Протянула руку.

— Можно? — Ее пальцы замерли у линии подбородка.

Тимур мысленно пожелал себе терпения. После вчерашних горячих объятий и танца языков, он бы позволил ей все, хоть сумасшедшее родео на его члене, но говорить об этом слух не стоило. Вместо ответа он перехватил ее запястье и твердо положил ладонь себе на щеку. Морковка пробежала кончиками пальцев по шершавости, глядя на него вдруг вспыхнувшим жарким янтарным огнем.

— Могу оставить так, если хочешь, — предложил Тимур, безошибочно угадав ее мысли.

— Да, пожалуйста.

Она прочертила линию от щеки до губ, задевая подушечкой большого пальца ямку под нижней губой. На миг зажмурилась, как будто это действие было почти таким же приятным, как и их ночная страсть.

Ладно, кажется, пришло время еще немного смутить Морковку. И хорошо бы, с самыми радужными последствиями в виде ее улыбки.

— Пойдем.

Тимур взял ее за руку, отвел в гостиную, усадил на диван, на всякий случай предупредив, что не собирается танцевать стриптиз и она может расслабиться.

Правда, сказанное вдогонку «по крайней мере не сегодня», расшатали ее сдержанность.

Он поднялся к себе в комнату и вернулся с большим бумажным пакетом, завязанным праздничной лентой.

— Это тебе. Вместо снега.

Ася с минуту смотрела на подарок, не решаясь взять его в руки.

— Я не могу… — Она запнулась.

— Ты же еще не знаешь, что там. Вдруг, щенок?

— Вдруг, экзотическая ящерица? — переиначила она. Улыбнулась, все еще румяная, как матрешка.

— Ты бы хотела холодную ящерицу вместо милого щенка? — с сомнением переспросил Тимур. И только когда она хитро улыбнулась в ответ, понял, что по крайней мере сейчас Морковка сполна отплатила ему за все подколки. — Слава богу, маленькая, а то, знаешь, я как-то не очень к рептилиям. То есть, вот совсем никак.

Положив Тима на диван и зафиксировав его подушкой от падения, Ася медленно, словно вытаскивала нижнюю карту под карточным домиком, развязала бант, заглянула внутрь пакета. Моргнула, подняла взгляд в поисках объяснения.

— Открой, не бойся, — подтолкнул Тимур.

— Который из них? — растерянно, на грани испуга, спросила она.

— Любой, маленькая, потому что они все твои. Надеюсь, хотя бы какой-то придется по душе.

Она несмело запустила руку внутрь, доставая коробочку в розовой упаковке, перевязанную белыми лентами. Тимур вспомнил, что просил каждую упаковать иначе, чем предыдущие. Если бы знал, что наградой будет такой сногсшибательный удивленный взгляд — скупил бы весь чертов магазин.

В коробочке, под оберточной бумагой оказались… духи. «Коко Мадмуазель».

Пряный, чуть с горчинкой запах разнесся по комнате после первого же пшика на волосы.

— Я знаю, что иногда дети не очень любят духи, — извинился Тимур, потирая шею.

— Не замечала за ним такого, — негромко ответила Ася, сжимая в ладони заветную бутылочку, словно та стоила целого мира.

Он привез ей духи. Он был в городе самых красивых женщин, и все же нашел время найти подарок для незваной гостьи. А ведь в пакете было еще много примерно таких же по размеру коробочек. Возможно, он ходил по магазинам, лично выбирал что-то для нее, а не как Игорь, доверял покупку подарков своей сестре.

Ася тряхнула головой, пытаясь одновременно и вытолкать эти мысли, и насладиться, хотя бы немного, своей личной сказкой.

Внутри следующего подарка оказался тонкий серебряный браслет известного бренда, который, в преддверии новогодних праздников, рекламировали чуть ли не на каждом шагу. Кажется, Марина хвасталась таким пару месяцев назад, говорила, что ее новый парень жутко щедрый и исполняет все ее прихоти.

— Я не могу это взять. — Ася положила украшение обратно в коробочку.

— Можешь и возьмешь, — твердо сказал Тимур. — И этот, и следующие. Потому что тебе, маленькая, нужно категорически срочно учиться нормально реагировать на то, что мужчина получает удовольствие, балуя женщину.

«Но разве я твоя женщина?» — вертелся на языке невысказанный вопрос.

Озвучивать его сейчас казалось просто грубостью. В конце концов, она не имеет никакого морального права поднимать вопросы отношений. Ни сейчас, ни потом.

Они просто… мужчина и женщина под одной крышей.

— Давай, Морковка, не лишай меня радости смотреть, как ты превратишься в красную редиску, — во весь рот улыбнулся Тимур.

— Там что — съедобные трусики? — брякнула она первое, что пришло в тяжелую от смущения голову.

Сказочник выразительно выгнул бровь, превращаясь в один огромный знак вопроса.

— Я просто пошутила! — замахала руками Ася, чувствуя, что от стыда горят даже пальцы на ногах.

Чтобы как-то разбавить неловкую паузу, наугад взяла следующую коробочку, дрожащими путающимися пальцами распустила аккуратный бант — и вытряхнула на ладонь горсть серебряных бусинок в набор к браслету. Снежинка, новогодняя елка, кисточка и студенческая шапочка с кисточкой, пара усыпанных блестящими камнями шаров-фиксаторов.

Ох, этот мужчина не может быть реальным. Ну правда. Она сошла с ума и живет в мире своих грез, наслаждаясь обществом воображаемого Идеального Мужчины.

Она не выдержала, встала, чтобы пощупать Тимура, убедиться, что рука поймает лишь пустоту, но в этот момент телефон в кармане «ожил» и сбивчивый голос сестры истерично завопил:

— У меня большие проблемы, Настя! Они сказали, что убьют меня, если не верну деньги!

Вот тебе и еще один подарок к Новому году.

Ася вдохнула перевела взгляд на Тимура: он внимательно, чуть-чуть хмурясь, наблюдал. Тим на кровати продолжал мирно посапывать.

Прикрыв динамик ладонью, Ася извинилась и кивнула в сторону кухни. Судя по всему, разговор будет нее из приятных, и не хотелось, чтобы Тимур стал невольным тому свидетелем. Тем более, что уже сейчас все внутри вибрировало от негодования и нарастающей злости. Если она сорвется, может, чего доброго, разбудить сына.

— Игорь сказал мне, что ты разбила чью-то машин и задолжала денег, — стараясь выдержать ровный тон, сказала Ася.

— Прекрасно, блядь! Ты знала и даже не позвонила мне?

— Почему я должна была тебе звонить?

— Потому что ты можешь достать денег, — зло фыркнула Марина.

— Интересно, каким же это образом?

Несколько долгих секунд на том конце связи слышалось невнятное покашливание, какие-то голоса на заднем фоне и приглушенный звук танцевальной музыки.

— Ты в клубе?

— Я работаю, — зашипела Марина, как будто это было само собой разумеющимся.

У нее неприятности, долги, а вместо того, чтобы решать проблему, она «работает».

— Ты мне поможешь? Или матери звонить?

Ася прикрыла рот рукой. Шантаж? Марина же знает, в каком состоянии мать и что она просто не переживет новости о том, что ее дочь встряла в тысячные долги.

— Ты не скажешь ей, потому что она ничем не сможет тебе помочь. Чего ты хочешь добиться? Продавать ей нечего.

— Я думаю, что она что-то придумает. Хотя бы потому, что всю свою жизнь они вливали бабло в тебя, а я пробивалась, как могла.

Бесполезно снова начинать этот разговор, бессмысленно говорить, что все было совсем не так и она снова перевернула все с ног на голову. Если Марина что-то вбила в голову — это оттуда не выколотить.

— Прости, Марина, но я ничем не могу тебе помочь.

Ася посмотрела на пальцы свободной руки, вспомнила, как держала в этой руке Тима, у которого нос был холодным от мороза, а в сумке лежала слишком мизерная сумма, чтобы снять квартиру хотя бы на пару дней. И именно тога Марина сказала, что ее проблемы — это только ее проблемы. Хоть пару месяцев назад Игорь дал денег ей на лечение потому что она, Ася, чуть не на колени становилась, чтобы выручить нерадивую сестру. Кажется, мозг Марины и ее совесть существовали в какой-то параллельной вселенной, где она либо совершенно не помнила этих вещей, либо делала вид, что не помнит.