– Значит, у меня с твоим отцом значительно больше общего.

– Рафе.

– Я любил своего отца. Любил жизнь, которая у нас была. В конце концов, для нас это закончилось плачевно. Я любил тебя. И какой итог? – Он невесело усмехнулся. – Ты говоришь, что любовь что-то дает, у меня же она только отнимала. Я чуть было не умер. А где была ты? Почему так легко поверила, что я тебя оставил?

– А ты поверил, что я вышла замуж за другого. Рафе, я скрывалась, боялась. Ты пострадал физически и не мог прийти мне на помощь. Это я понимаю. Но как только перестала бояться за собственную жизнь, я вернулась к тебе. Это первое, что я сделала, освободившись.

Рафе сжал губы, испытывая жгучий стыд. Несправедливо обвинять ее, но он не мог рассуждать спокойно, разбитый, расстроенный, злился и ощущал бессилие.

– Шарлотта, к чему все это?

– Как ты не понимаешь? Ведь это так просто.

Между ними повисло молчание.

– Единственное, что я понимаю, – любовь стала причиной большинства лишений в моей жизни. Я верил, что любим, и любил. Верил всем, кроме себя. Рассчитывал на деньги, на то, что мог контролировать.

– А в меня? Рафе, ты можешь поверить в меня?

Он чувствовал, что может. Сейчас он снова на краю, как когда-то на балконе, правда, теперь на пороге перемен. Решение, которое он примет, станет поворотным для многих аспектов его жизни. Он должен совершить выбор.

Но он так страдал. Его растоптали и покинули.

Он просто не может пережить подобное снова.

– Не могу.

Шум шуршащего платья. Шарлотта одевалась. В тот же момент он понял, что она собирается уйти, и пришел в бешенство.

– Значит, ты говоришь, что любишь меня?! Любишь и собираешься оставить из-за того, что я не могу дать тебе того, что ты хочешь? Это, по-твоему, любовь? Да, Шарлотта? Как по-моему, – это малодушие.

Шаги по полу. Она действительно собиралась уйти.

Послышался тихий голос.

– Может быть. Но я много лет жила в башне. Совсем одна. И больше не хочу. Да, я люблю тебя, но не вижу смысла оставаться с тобой и притворяться, что вместе нам будет лучше, чем порознь. И знаешь, чтобы дальше любить тебя, мне нужно позаботиться о себе, хотя бы ради детей. Пойми, я никогда не встану между вами. Я не отнимаю их у тебя, а просто ухожу. Дальше так продолжаться не может.

Она судорожно вздохнула. Рафе попытался представить ее. Такая слабая и одновременно такая сильная.

– Я не могу жить так, как жила раньше. Не стану прятаться. Не желаю больше таиться от мира.

Шарлотта ушла. Ее шаги постепенно затихали. Растерянный, Рафе опустился на край постели.

Потом, решительно поднявшись, он торопливо оделся и бросился в коридор.

Трости при нем не было, он не представлял, в каком направлении ушла Шарлотта, и изо всех сил напрягал слух. Вокруг царила тишина, сгустилась тьма.

Шарлотта была его светом. Она ушла. Рафе был сбит с толку. Как он выживет? Что будет делать дальше?

Он больше не хотел оставаться один. Шарлотта нужна ему как воздух. Она, безусловно, должна его любить. По-другому он не сможет.

Подобной утраты Рафе еще никогда не переживал. Он чувствовал, как подгибаются колени. Когда он упал с балкона, его тело кровоточило и перестало слушаться. Теперь же боль поселилась внутри и разрывала на части.

Внезапно услышав позади какой-то звук, он побежал ему навстречу. Однако не понял, что бежит к лестнице.

Он кубарем скатился вниз и ударился спиной и виском. Все тело пронзила боль. Какое-то мгновение он не понимал, где находится и что произошло.

Рафе открыл глаза и зажмурился от яркого света.

Глава 13

Шарлотта не пыталась прятаться, а Рафе, в свою очередь, не предпринимал попыток разыскать ее. Она была благодарна ему за это, пусть в глубине души ей было обидно.

Сначала он похитил ее и заточил в замке в Германии. Теперь она в собственной квартире в Лондоне, где ему бы не составило труда разыскать ее, но, очевидно, это не входило в его планы.

По всей видимости, ее любовь отпугнула его.

Утренние недомогания постепенно отступали, хотя вставать с постели все еще не хотелось.

Рафе не первый раз разбивает ей сердце, но теперь все по-другому. Шарлотта приняла решение расстаться.

Она, конечно, могла остаться с ним, убедить себя в том, что ее устраивает жить с человеком, который ее не любит. Она могла скрывать свои чувства, умолчать о них.

Но Шарлотта не сделала этого.

Она потребовала любви. Требовала, настаивала, не скрывала любви, которую испытывала.

Теперь же ей так плохо, что она начинала сомневаться в том, что поступила правильно. Однако по-другому жить не могла.

Собравшись с мыслями, Шарлотта открыла ноутбук в поисках информации, потом записалась на курсы.

С близнецами будет непросто. Она понимала, что придется несладко в одиночку. Но она сильная. И вообще, пора брать жизнь в собственные руки, бездействие ей претит.

Нет, конечно, можно опустить руки, но она просто сошла бы с ума. Необходимо найти новую цель или хотя бы понять, чем можно увлечься. Слишком много времени упущено.

Пока дети маленькие, она могла бы учиться удаленно. У нее появится время понять, чем бы она хотела заниматься дальше. Это полезно. Ее образования недостаточно, оно ограничено ровно тем, что должна, по мнению ее отца, была делать девушка. Настала пора расширить горизонты!

Жить она останется в Лондоне. Как бы ни сложились отношения с Рафе, он должен иметь возможность непосредственно участвовать в жизни своих детей.

В носу защипало. Скоро она станет матерью, а у нее нет мужа. Хотя так ли это важно? Ей не нужен муж как таковой. Ей нужен Рафе.

Тем не менее Шарлотта сама ушла от него.

Она потребовала, чтобы ее любили, даже не будучи уверенной в том, что она действительно заслуживает любви. Она никогда не получала ее.

Рафе – единственный, кто ее любил. Но это было пять лет назад. Мачеха убила их мечту быть вместе. Отняв у него зрение, она лишила его и способности любить.

Как же Шарлотта ненавидела ее за это. И ее, и своего отца. Отец Рафе тоже виноват. Он выкинул сына из дома, разбил дорогую для него вещь. Однако, сколько бы она ни ненавидела этих людей, все бессмысленно.

Вздохнув, Шарлотта тоскливо выглянула в окно. У нее в запасе еще семь месяцев. Ей действительно нужно что-то, чем можно себя занять. Ведь она больше не под замком.

Решительно кивнув, она накинула теплое пальто и обмотала шею шарфом.

Шарлотта гуляла по улицам. Город был богато украшен к Рождеству, несмотря на то что еще ноябрь.

Настроение у нее не очень поднялось, хотя на улицах было красиво. Никто не говорил ей, куда идти и что делать. Один этот факт придавал бодрости.

Она продолжала шагать вдоль домов из красного кирпича, с окнами в белых рамах. Неподалеку виднелся милый парк. Узкие улочки были пустынны.

Шарлотта остановилась на перекрестке и наконец поняла, куда брела все это время.

Она стояла напротив большого универсального магазина, рассматривая витрины. Повсюду мигали гирлянды, и это навело ее на мысль.

Вдохновение.

Близились праздники, и, несомненно, в магазинах нуждались в дополнительной паре рабочих рук. Шарлотте всегда нравилось работать, общаться с клиентами. Это куда привлекательнее, чем просто сидеть дома в оцепенении. И не важно, подработка это или основная работа. Если не удастся получить высшее образование, она станет работать в магазине. Ей всегда нравилась торговля. После стольких лет взаперти она радовалась перспективе знакомства и общения с новыми людьми. Это приносило радость.

Сейчас она нуждается в работе, как никогда.

По крайней мере, у нее появится возможность каждый день наблюдать за людьми, которые улыбаются и выглядят счастливыми. Она отрешится от невеселых мыслей и, возможно, почувствует рождественское настроение.

Шарлотта решительно вошла в магазин, чтобы предложить свои услуги.


Доктор смотрел на результаты сканирования.

– Это трудно объяснить, мистер Коста, у вас была травма. Мне кажется, вследствие последнего падения вы снова повредили мозг. Травма и отек дали вашему мозгу шанс исправить некоторые повреждения, полученные ранее.

Рафе смотрел на доктора, одетого в темно-серый костюм, его лицо было испещрено глубокими морщинами. Он наблюдался у мистера Келлера с тех пор, как обосновался в Лондоне, но никогда прежде не видел его.

Зато теперь мог рассмотреть, как, впрочем, и все вокруг.

– То есть вы хотите сказать, что мозг восстановился после новой травмы?

– Да.

– А что будет дальше? Могу ли я снова ослепнуть? – Каждое утро он боялся открыть глаза и вновь увидеть темноту и каждое утро любовался солнечным светом.

Доктора он видит, а вот Шарлотту – нет.

Врач лишь пожал плечами.

– Не могу ответить на этот вопрос. Полагаю, вы не ослепнете снова. Если бы я знал, что новый удар вернет вам зрение, давно бы ударил вас сам.

Доктор шутил, но Рафе не было весело.

Прошла неделя после его падения, исходом которого стало чудесное прозрение. В то же время его оставила Шарлотта. Постепенно зрение становилось все четче. Сначала Рафе различал лишь цвета и формы. После того как прошло головокружение, зрение улучшилось само собой.

С его глазами еще не все в порядке, как ему объяснили, однако, по его мнению, все просто превосходно. Он не мог желать большего после того, как столько лет провел среди темных невнятных фигур.

Рафе ни в чем не уверен. Должен ли он быть счастлив? Он снова обрел способность видеть, но утратил всякий интерес к жизни. Шарлотты больше нет рядом. Огонь ушел из его души. Какая жестокая ирония! Казалось, будто он обменял любимую женщину на способность видеть.

Он испытывал боль, телесную от удара головой и душевную от расставания.

Да, он действительно должен быть счастлив, потому что случилось настоящее рождественское чудо. К тому же, как только об этом прознают таблоиды, от него будут ждать комментарии относительно волшебного исцеления.