Александра Ростова - Склонность к дождю

Маша, ошарашенная, посмотрела ей вслед. Ну, ты подумай! Она, бабушка эта, значит, понимает, что внучка должна идти в выпускной класс! Фантастика! Да ещё и вздумала решить, в какой институт целесообразнее поступать! Деловая!

И вдруг… Вдруг всё напряжение от осознания беременности ушло и стало невероятно легко!

— А вот посмотрим, кто условия диктовать будет! Семейка-то должна выглядеть идеальной!

Вот и голову не придётся ломать, в какой институт поступать. Да вообще ни о чём думать не надо!

— Балду буду гонять! — улыбнулась Маша. — Няньку наймут, никуда не денутся. Мне нужно будет всего лишь родить.

А потом было много всего — особенно слов матери.

…Маша очнулась от мгновенно пролетевших воспоминаний и бросила на Елену Петровну чёрствый, острый взгляд:

— И знаешь, в чём больше всего Нинке повезло?

— В чём?

— В том, что у неё не было тебя! Потому что… — голос Марии сорвался и договорила она уже на дрожащей ноте. — Лучше, когда матери нет, чем когда она рядом, но… Знаешь, в хорошем настроении спросить — «Милая, как у тебя дела?» и потрепать по щёчке, этого недостаточно.

Елена Петровна присела на краешек дивана. С силой сжала стакан иссохшими пальцами.

— Так что, мам, никому я не отомстила. Может, и лучше, раз он таким был…

— А знаешь, ты отомстила. Своей Софье!

* * *

Софья с интересом посматривала на мужчину, поспешившему им навстречу. Ей тут же стало неловко — это из-за неё тётя Нина отлучилась из дома в неурочный час, и поэтому незнакомцу пришлось ждать…

«Наверное, тёти Нинин поклонник, — подумала Софья. — Интересно, почему же тогда они не созвонились? Или…»

— Нин, мне очень нужно с тобой поговорить! — взволнованно проговорил он и чуть не врезался в них: — Здравствуйте, конечно! Извините…

Его взгляд наткнулся на Софью, но тут же устремился к Нине.

— С одним условием, — Нина Даниловна взяла Софью под руку. — Сначала мы пьём чай, ты успокаиваешься, и только после разговариваем.

— Как скажешь, — кивнул он и вздохнул.

Софья осторожно посматривала на внезапного гостя.

«Приятный дядька, — мелькнуло в мыслях. Только вот ей не показалось, что он и тётя Нина были парой. Видимо, хорошими знакомыми, раз он решил дожидаться её в столь поздний час. — Только почему всё же он не позвонил?»

Ответ на свой вопрос Софья получила, когда они оказалась в квартире. Телефон тёти Нины лежал возле зеркала в прихожей — забыла… Значит, не ждала ни звонка, ни тем более визита.

А мужчина этот… Казалось, он упадёт сейчас. Помимо заметной физической усталости, явной утомлённости, читаемой в глазах, было видно, что он взволнован. И даже не взволнован — взвинчен!

Он рассеянно кивнул, когда Нина Даниловна представила их, и попросил разрешения умыться.

— В шкафчике полотенце себе возьми. Там увидишь!

«Владимир Артемьевич. Ого-го! Интересное имя».

И будто угадав мысли племянницы, Нина Даниловна подмигнула Софье.

Тётя с племянницей отправились в кухню.

— Уставший он какой, — Софья с удовольствием резала пирог.

— Долгий у него был день! Весь в дороге провёл, — Нина Даниловна тревожно посматривала в сторону двери.

— Тёть Нин, может, мне в комнате чай попить?

— Ещё чего!

— Ну… Я же вижу, вам поговорить надо.

— Ничего. Вот перекусим, чайку попьём. Он, кстати, и успокоится, и отдохнёт. Успеем, поговорим мы с ним.

Софья кивнула.

И с удовольствием устроилась за столом. А когда в кухню вошёл Владимир Артемьевич, словно затаилась. Кто он? Появился неожиданно. Знакомый тёти Нины, но будто чужой ей.

Владимир Артемьевич остановился возле стола, уставившись на пирог.

— С курой… — едва прошептал он. — Твой пирог.

Он тяжело опустился на стул, провёл ладонями по лицу.

— Володь, может тебе обед погреть?

Он тут же замотал головой. Глубоко вздохнул и, казалось, перестал дышать.

— Чая достаточно, — выдохнул он. — Тем более с таким пирогом!

Софья осторожно посматривала на гостя. Он так выразительно — горестно — вздыхал. Значит, не слишком радостное его связывает с тётей Ниной. Но связывает, раз он знает её фирменный пирог с курой.

Они молча пили чай, лишь временами переглядывались. Софья — с тётей Ниной, Владимир Артемьевич — с тётей Ниной. На Софью гость не смотрел: возможно, ему неловко было разглядывать незнакомого человека, возможно, слишком уж хотел поговорить с Ниной Даниловной, вот и посматривал на неё то и дело.

— Пойду резюме отправлю, — Софья поспешно допила чай. Нет, она же видит, что Владимиру Артемьевичу не терпится что-то рассказать тёте Нине.

— Соф! — окликнула Нина Даниловна.

Софья обернулась, послала ей воздушный поцелуй и скрылась в глубине квартиры…

…Владимир Артемьевич будто очнулся от забытья. Он уставился на Нину Даниловну, и ей показалось, что он только что услышал имя девушки. Сдвинул брови, обернулся на кухонную дверь.

— Ну что, Володь, — прервала его наблюдения Нина Даниловна. — Как съездил?

— Было много времени, чтобы понять, какой я козёл.

Неожиданно было услышать такое от доктора наук. И стало понятно, что сложилось всё отвратительно! Нина Даниловна подавила тяжёлый вздох:

— Рассказывай.

— Разговаривали со мной на пороге. Спасибо ещё, что в парадное разрешили войти — дом, в котором они живут, ого-го какой! Елена Петровна дома была, ну и Маша. Елена Петровна молчала, просто ошарашенная, наблюдала. А Маша — что ты! Вся из себя! Знаешь, у меня сложилось впечатление, что они спорили о чём-то, и я попал на эту волну. Короче говоря, я объяснил, что узнал о дочери из завещания. Сказал, что хотел бы с ней познакомиться. Объяснил, что оправдывает меня только то, что я не подозревал о её существовании. И поскольку Софью никто не удочерил, значит, девочке можно рассказать о моём существовании. На что мне Маша ответила: Софья уехала в отпуск куда-то на море. И ещё, что совершенно ни к чему вторгаться в её жизнь, что в отце она не нуждается. И указала мне на дверь.

У Нины Даниловны пока был только один вопрос — знает ли Маша, что Софья уехала в Петербург? Получается, что вряд ли. Видимо, Елена Петровна утаила от дочери сей факт.

— Нин, хорошо, что ты со мной не поехала! Это какое-то змеиное логово!

— Володь, ты даже не представляешь, как замечательно, что ты убедил меня остаться дома.

— Да представляю, представляю, — он снова обернулся на дверь, задумчиво посмотрел в сумеречность прихожей.

Нина Даниловна осторожно коснулась его руки.

— Нет. Не представляешь.

Владимир Артемьевич застыл, уцепившись взглядом за улыбку Нины Даниловны.

— Софья? — он не стал искать дочь в соцсетях. Во-первых, мог найти несколько тёзок… Но главное — хотел почувствовать первое впечатление о встрече. — Это Софья?!

— Софья!

Софья!

— Софья! — он даже сел в кровати, до того резко проснулся.

И накатило… Снова!

— Да что ж это?

Он поднялся, добрёл до душа. Постепенно довёл воду до состояния прохладного, но терпимого. Через несколько минут понял, что начинает успокаиваться.

— Не ожидал такого! Не ожидал…

А ведь думал — ну и чёрт с ней, с Софьей этой! Да, хорошая девка, да, красивая, умная! Увлёкся он ею капитально, конечно. Но когда она его послала, он только усмехнулся — ну да, такая, конечно, могла обидеться.

Алексей поначалу серьёзно этот её выпад не воспринял. Подумаешь! Молодая ещё, в любовь верит. А кругом-то давно — сплошные отношения. Ей и полезно, а то со своими представлениями о жизни тяжело будет, но так — уже шишку одну набила.

— Ничего, сойдёт с неё! Подумаешь, переживёт, а потом я её успокою! Позволю, наконец, разрядку получить, пусть девочка взрыв удовольствия испытает. Хватит, наверное, мурыжить её.

На следующий день после ссоры, прямо с утра направился в приёмную генерального директора.

«Да это у нас и ссорой назвать нельзя, так… вспылили!»

Он уже придумал, что сейчас промурлычет ей на ушко…

Но

… На месте Софьи сидела секретарь отдела рекламы.

— О, Алексей, кстати! Главный просил зайти, как только здесь появишься!

И она продолжила что-то набирать на компьютере.

— А Софья где?

— Уволилась, — ответила секретарь, не поднимая глаз.

«Так».

Он шагнул к двери.

«Как появлюсь. Ну, понятно…»

То, что Софья уволилась, — это, конечно, она сглупила! Из такой компании только по большим залётам по работе уходят. Ну, или если жена шефу на хвост наступит и приходится менять секретаря. Но генеральный, после последней разборки с благоверной, не рассматривал Софью как… Или?

— Разрешите? — Алексей, приняв деловой вид коммерческого директора, открыл дверь кабинета генерального.

…Он закрутил вентили, снял с вешалки полотенце и снова застыл. Вспомнил, как кипел недавно генеральный.

— Лёш, не думал я вчера, что ты о Софье эту пургу гонишь! Ты вообще что ли разницу не сечёшь? Ты думаешь, почему я с ней не мутил? Из-за жены? Да ни фига! Просто… Она такой чистый человечек! Ну, ты нашёл кого подрессировать! Теперь я без такого референта остался. Моя опять дёргаться начнёт, в Софье-то она была уверена. И знаешь, Лёш, мне просто по-человечески её жаль.

— А как она уволилась без отработки?

— Это можно сделать на усмотрение администрации.

— И трудовую оформили?

— И все справки выдали! — видно было, что шеф зол, как чёрт

Вот тебе и отношения с персонажем.

Надо же, а как любил всегда о персонажах потрепаться. Сам эту игрушку придумал! Каждый из них «брал в обработку» какую-нибудь дамочку, и по мере развития ситуации рассказывали друг другу в интимных подробностях о каждом шаге. Как целуется, на какие вольности в поцелуе способна. Потом шла обработка для шага к постели. Ну, и… Всё по-порядку. И, кстати, последний персонаж Алексея вызывал у шефа бурный интерес. Девушка оказалась неопытная. Алексей развлекался по полной программе, дозируя ласки… Да и близки-то они были считанные разы, он же долго за ней ухаживал!