— Да, тут прямая посадка.

И они отчалили.

А ведь и впрямь — экскурсия. Да и рада Софья была, что они отправятся на правый берег Невы.

Свернули на Конюшенную площадь, и Софья улыбнулась — вот здесь они с Марком переходили, идя в ресторан… в день первого поцелуя… Сколько всего теперь напоминало о прогулках с Марком!

По Царицынскому проезду прокатились — как прекрасно, рядом Михайловский сад! И свернули на набережную Мойки.

Не успела Софья полюбоваться Михайловским замком, как свернули на набережную Лебяжьей канавки, и уже Летний сад приветствовал своей зеленью.

Пара поворотов и… Нева! Троицкий мост!

— Я ночью смотрела, как Дворцовый мост разводят.

— Красота, да?

— Да…

— Дворцовый очень вибрирует. Когда по нему идёшь, чувствуется, — Владимир Артемьевич время от времени посматривал на дочь, любуясь её счастливой улыбкой.

Софья засмотрелась на реку… Большой мост, но проехали быстро.

— Нам надо объехать этот зелёный остров.

— Там же зоопарк!

— Очень близко, — улыбнулся Владимир Артемьевич.

У него было ощущение, что едет с малышкой на прогулку. И встреча вне дома первая, да и Софья — удивительная! И он ей скоро покажет весь город!

Ехали по проспекту с трамвайными путями.

— Трамвайчики!

— Любишь!

— Да!

Вот ещё поворот…Остановились перед воротами. Отец отпер их, и совсем скоро оказались во дворах.

Изумление усиливалось. Когда оказались в нужном дворе и остановились, Софья едва смогла произнести:

— Вы здесь живёте?

— Ты. Ладно? — и когда получил кивок в ответ, улыбнулся. — Нет. Просто квартира.

Просто квартира. Софья вышла из машины и, неторопливо прокрутившись на месте, огляделась. А вот и башенка… Неужели?

— Пойдём, Софьюшка?

— Лифты снаружи, — улыбнулась Софья. — Как у тёти Нины.

Парадное поразило широченной лестницей. Чем не дворец?

— Нам на самый верх, — Владимир Артемьевич приготовил ключи.

— Тут так много места!

— Да. По две квартиры на этаже.

Когда добрались до своей двери, Владимир Артемьевич вручил Софье ключи.

— Открывай!

— Я?

— Конечно.

Вошли… Владимир Артемьевич включил свет… Казалось, Софья потеряла дар речи. Огромная квартира!

Отец с улыбкой взял её за руку. Они обошли всё. Подошли к лестнице, ведущей в башенку.

— Здесь жил мой дядя. Он был скульптором, а это его мастерская.

— Ничего себе!

— Думаю, талант художника ты от него унаследовала.

Улыбка Владимира Артемьевича удержала её от возражения. Невероятно — отец считает её художником!

Башенка… Размером с квартиру… Уж точно, та двухкомнатная, где жила мать с семьёй, сюда уместится.

Двенадцать окон по кругу…

Город как на ладони…

…Не размыкая рук, отец с дочерью подходили к каждому окну. На лице Софьи вспыхивала улыбка, как только она видела очередную достопримечательность. Невероятно! Без преувеличения — виден весь Петербург!

— Спас!..

Владимир Артемьевич приобнял Софью за плечи.

— Софьюшка, это твоя квартира.

— Как?..

— Мой тебе подарок… доченька.

Он притянул Софью к себе и обнял. И Софья его обняла, крепко прижавшись. Отец…

— Софья, ты прости меня. Что… не знал. Что так всё случилось.

Она лишь помотала головой — всё в порядке.

Не будет она больше думать о том, что было. Было… Больно — осознавать, что отца не просто нет, а даже понятия о нём не иметь. Было… Обидно — потому что приткнуться не к кому, даже мысленно. Было… Горько — отчаяние, порой, подступало так близко, что была видна черта…

Всё в прошлом.

Теперь — счастье.

И никаких обжигающих слёз.

…Когда посмотрели в глаза друг друга…

— Пап… — Софья смущённо улыбнулась. — Это очень дорогой подарок. Я не знаю…

— Сонечка, но ты же решила в Петербурге остаться.

Сонечка… Второй раз в жизни эта форма её имени приносила радость.

— Решила. И знаю, как…

— Сонь… Понимаешь, я не хочу, чтобы ты нервничала. Та квартира в Москве твоя и хорошо. Пусть Елена Петровна живёт. Не вороши это осиное гнездо, прошу тебя.

Софья закусила губку и глубоко вздохнула. Кивнула.

— Спасибо… — прошептала, уткнувшись отцу в грудь. — Мне здесь очень понравилось. О таком доме можно только мечтать.

— Вот и славно! И знаешь, мансарда — это сейчас модно.

Владимир Артемьевич почувствовал, что Софья улыбнулась. Нежно провёл рукой по её белокурым волосам…

Снова посмотрели в глаза друг друга.

— А?

— Я уже всё узнал. Сделаем всё очень просто.

— Экспертиза?

Владимир Артемьевич недоумённо посмотрел на дочь.

— Я об оформлении квартиры в твою собственность. Какая экспертиза?

— Ну…

— Хорошая моя… — голос Владимира Артемьевича сорвался слегка. — Экспертиза? О чём ты? Зачем? И… если это важно для тебя… На меня смотрят глаза моей матери.

Глаза Владимира Артемьевича наполнились слезами.

Софья стёрла его слёзы, притянула отца к себе и поцеловала…

…А потом они долго смотрели на купола Спаса. О чём-то переговаривались.

— Как же хорошо… Я теперь не одна…

Глава 24


Я теперь не одна…


Валерия успокоили. И уверили, что бояться нечего. Ну, если только он сам к Паше не подойдёт и не познакомит его со своей версией.

— Надо проводить следствие и доказывать вину.

— Этим будут заниматься?

— Этим будут заниматься.

— Марк Анатольевич, а можно мне пожить у моей девушки? Помирились мы на фоне этих событий. Да и родаки её в отпуск свалили.

— Напомню, что ни о каких подробностях ты распространяться не должен.

— Конечно.

— Надеюсь, ты останешься в черте города.

— Естественно.

— Думаю, завтра или послезавтра тебя следователь вызовет.

— Я понял.

— Просто охарактеризовать ситуацию, соседа Пашку.

— Вы со мной поедете?

— Конечно, Валер.

— А?

— Сейчас до ближайшей станции метро тебя подбросим.

— Оторвёмся от хвоста, не дрейф, — улыбнулся Андрей.

Вскоре Марк с Андреем отправились в офис. Необходимо было распечатать подготовленные Марком ходатайства.

— Я тебя в машине подожду.

Марк бросил взгляд на часы. Ориентировочно, обед с Софьей отодвигался от обычного времени. Но ничего, Софья прислала SMS, что встречается с отцом сегодня и они едут смотреть какую-то башенку. Марк попросил маякнуть, когда она освободится.

— Марк Анатольевич, — Андрей не переставал удивляться. — А когда вы успели ходатайства подготовить?

— Это моя работа — успевать.

— Так… Значит, возможно исключение доказательств?

— Не возможно, а непременно состоится.

Андрей только руки развёл — да! Опыт опытом, но умственные способности тоже немаловажную роль играют. Ведь знавал Андрей адвокатов и поопытнее, а вот такого грамотного, уравновешенного, выверяющего каждый шаг встретил впервые. Вот у такого бы поработать помощником!

— Андрей, можешь узнать, на месте ли наш следак?

— Конечно.

Оказалось, следователь на месте и не дежурит, так что, если ничего экстренного не случится, они его застанут.

— Вот и отлично. Поехали.

…Конечно, внезапно появиться не удалось — контроль и оповещение на входе ещё никто не отменял, но всё же!..

— На ловца и зверь бежит, — улыбнулся следователь. — Хотел сообщить вам, что можете ознакомиться с результатами экспертиз.

— Спасибо. Очень кстати.

— А у вас что-то срочное?

— Давайте сначала я с материалами дела ознакомлюсь.

Марк хотел убедиться, что заключения те же, что принёс Андрей. А то вместо ходатайств придётся на повторной экспертизе настаивать. Кто их знает…

К счастью, заключения ничем не отличались.

Марк достал подготовленные документы, в которых в письменном виде изложил свои выводы по делу, призывал установить истину и принять правильное решение.

Его кропотливая, терпеливая работа принесла плоды. Ведь в уголовном преступлении обвинение должно доказать все элементы состава преступления. Фактическая версия была сформирована, и адвокат готов был объяснить суду, что произошло и почему. Версия была логичной, простой и реальной.

Конечно, прежде чем положить документы на стол следователя, объяснил всё. Устная речь лучше воспринимается загруженным работой человеком.

Следователь слушал с интересом и внимательно. Следователь видел перед собой профессионала — «здравый смысл есть основание адвокатского искусства».

Адвокат Кушманцев был сдержан в речи, и это даже следователя выбило из накатанной колеи, сдобренной эмоциями по поводу Москвы.

Марк Анатольевич обезоруживал логикой рассуждений.

Адвокат из Москвы вызывал абсолютное доверие. А тем более дал понять, что следствие — не враг. Следователь даже кивнул: правда, какое противостояние, они преследуют одну цель — выяснение истины.

Следователь очень быстро понял, что этот Кушманцев укатает их в суде, ведь прокурор, наверняка, заворачивать ничего не станет.

Картинка вырисовывалась ясная. Адвокат же убедительно выступит по каждому свидетелю — чьи показания считать недостоверными, а чьи, наоборот, убедительными. Да и кто его знает, каких свидетелей он нарыл и сможет заявить!

А обвиняемый!

Чёрт, есть грешок, рассчитывал следователь, что родственники заявятся, и тогда, в молчаливо-частном порядке, можно было бы искать в другую сторону. Что уж… деньги неплохие заработать можно… было. Но…