Марк достал из внутреннего кармана пиджака «Удостоверение адвоката». Конечно, он мог не предъявлять документ, но это пойдёт на пользу родственницам. Поднёс поближе к Елене Петровне и раскрыл:

— Кушманцев Марк Анатольевич, адвокат Московской коллегии адвокатов. Представляю интересы Софьи Владимировны.

— Да, — Елена Петровна приосанилась, и глаза её улыбнулись. — Слушаб вас.

— Во-первых, хотел бы знать, в чьём присутствии мы будем вести беседу. И не против ли вы этого присутствия.

— Это моя дочь, Мария, мать Софьи Владимировны, — пояснила Елена Петровна. — Думаю, ей полезно будет послушать.

Мария сидела, закинув ногу на ногу, в своей любимой позе. И не без интереса рассматривала пришедшего мужчину.

— Что ж… Елена Петровна, хочу довести до вашего сведения, что вы являетесь всего лишь зарегистрированной на данной жилой площади, проживаете здесь только благодаря согласию и разрешению Софьи Владимировны. Замечу, что в случае перемены её решения, ваша регистрация аннулируется.

— У нас договорённость с внучкой, — Елена Петровна растерялась.

— Я в курсе. Но поскольку договорённость устная, счёл своим долгом напомнить.

— Да.

— Так же всё имущество принадлежит Софье Владимировне, вы не имеете права им распоряжаться. Поскольку есть опись, несёте ответственность за сохранность. Ну и понятно, что никакого ремонта и даже перестановки быть не может без уведомления хозяйки квартиры.

— Но вообще-то, всё, что здесь имеется, куплено моим мужем или мной, — заметила Елена Петровна.

— У вас товарные чеки имеются?

— Нет… Но…

— Вопрос закрыт, — Марк посмотрел в сторону комнаты, в которой скрылась Софья. Дверь была приоткрыта. — С вашего позволения.

Он вошёл в комнату, плотно закрыв за собой дверь. Краем глаза Марк успел заметить, что мать Софьи сменила позу с расслабленной на напряжённую.

Софья сидела на диване. Возле неё лежала стопка вышивок, переложенных пергаментной бумагой.

Марк присел перед ней на корточки.

— О чём-нибудь поговорить успели?

— Да. Тепло поприветствовали друг друга, — горько усмехнулась Софья.

— Ещё?

— Ещё… — Софья опёрлась локтями о колени и прижала ладони к лицу. — Мать сказала, не боюсь ли я, что она может после меня квартиру унаследовать.

— Что? — Марк вскочил. И быстро совладав с эмоциями, чётко, достаточно громко и спокойно произнёс: — Сейчас мы побеседуем и об этом.

Тут же вышел из комнаты, оставив дверь открытой.

— Так, Мария?.. Не знаю вашего отчества.

— Евгеньевна, — Маша обе ноги поставила на пол и спина её стала ещё прямее.

— Мария Евгеньевна, вас интересует вопрос наследования, насколько я понял?

— А в чём, собственно!.. — вскинулась Маша.

— В том, что вы в присутствии свидетеля в лице Елены Петровны угрожали моей клиентке.

— Я не угрожала, — Маша побледнела. — Это на эмоциях было сказано. И это наши личные дела.

— Нет. Это не личные дела. С момента обращения Софьи Владимировны, вопрос имущества перестаёт оставаться личным. Хочу предупредить вас, что беру вашу угрозу на заметку.

— Послушайте…

— Мария Евгеньевна, это вы послушайте. Поскольку Софья Владимировна обратилась для контроля данной ситуации, тут же было составлено завещание. Его оспаривать не просто.

— Да я её мать!

— Наследниками первой очереди являются не только родители, но супруги и дети. Так что при оспаривании завещания вопрос усложняется. Там уже суд решение принимает, учитывая всё.

Мария Евгеньевна хмыкнула:

— Для чего вы мне говорите это? Я её мать! Какие могут быть супруги и дети?

— То есть на данный момент вы продолжаете угрожать?

— Да нет же! Но надо реально смотреть на современную жизнь.

— Знаете, дико слышать подобное от матери. Это во-первых. А во-вторых, у Софьи Владимировны есть муж. Вот к чему я это говорю.

— Что?..

— А вы не знали, мама? — он даже не стал скрывать саркастического тона.

Елена Петровна ушла в свою комнату.

— Послушайте, — видимо, Маша начала осознавать серьёзность происходящего. Да и вспомнилось, что… да! Кто-то же набил морду тому типу, с которым она столкнулась в Питере, у квартиры сестры.

— Поскольку беседа наша окончена, вы, Мария Евгеньевна, можете быть свободны, — Марк указал на дверь. — Прошу покинуть помещение.

Мария вскочила, рванулась было в бывший кабинет отца, но Марк преградил ей дорогу, уперев руку о косяк двери.

— Дочь, и кто у нас муж?!

Софья посмотрела на мать, поднялась с дивана. Отвернулась и подошла к письменному столу, обратив взор к окну.

Маша была взбешена. Вскинула взгляд на адвоката.

— Не беспокойтесь, Мария Евгеньевна, волшебник у нас муж.

Лицо вспыхнуло. Мария бросилась к входной двери, и вскоре жёсткий хлопок прорезал тишину старого московского дома.

— Марк… Анатольевич?

В прихожую вышла Елена Петровна.

— Да.

— Спасибо вам. Чуть не уморила она меня — поговори с Соней, надави на неё… Вот я и позвала, чтобы сами разобрались.

— Теперь, думаю, вопрос закрыт.

— А вы можете мне контакты свои оставить? Если вдруг…

— Я собирался, — Марк протянул Елене Петровне визитку. — Давайте условимся, что вы будете звонить мне раз в неделю.

— Контроль жизни.

— Да.

— Хорошо. Раз в неделю.

Елена Петровна посмотрела на внучку. Софья сложила кое-что из вещей, упаковала все свои вышивки и принадлежности для вышивания.

Елена Петровна вздохнула. Софья уезжает. И это окончательно.

— Софья… Будем прощаться…

Глава 30

Будем прощаться…

Не зря Софья обратила внимание на взволнованность Марка. Даже в телефонном разговоре это почувствовалось.

Хорошо, что волнение возникает и от радости. Оказалось, шеф не только от всего сердца поблагодарил Марка за проделанную в Петербурге работу, не только отблагодарил щедрым гонораром… Шеф предложил адвокату Кушманцеву стать партнёром. И Марк отказываться не стал.

Софья была искренне рада за любимого — достойное признание его профессионализма. И только много позже мелькнула мысль, что это цементирует Марка в Москве. Получалось, что на данный момент их желание быть вместе могло осуществиться только с переездом Софьи к Марку…

Вообще, у Марка Софье понравилось.

Она наслаждалась выпавшим ей кусочком семейной жизни. В ту неделю, которую они провели в Москве, Марк работал. Как раз подошли два судебных заседания по ДТП, которыми он начал заниматься перед отъездом в Петербург. А Софья… Готовила любимому завтраки и провожала на работу. А поскольку оба заседания проходили довольно далеко от Москвы, собирала ему с собой еду — вдруг там и перекусить будет негде? Марк счастливо улыбался, обнимал её… Нехотя уезжал — ну ничего, ещё неделька и отпуск!

Софья же изучала район. Замечательное место неподалёку от Останкинской телебашни. Напротив их квартала с типовыми многоэтажными домами был целый район кирпичных — восьми- и пятиэтажек — уютно и мило.

— Наш дом, многоэтажный, тут первым построили, — дом был красивый, выстроенный по индивидуальному проекту. — Все остальные — на месте хрущовок.

— Здесь так зелено и тихо, — делилась Софья с Марком: — Я по дворикам гуляла, к скверу вышла.

Марк лишь улыбался в ответ — может, Сонечка присмотрится, привыкнет и…

Софья ходила в сквер утром, как только Марк уезжал. И пока прохлада не уступила место жаркому воздуху. Бродила по аллейкам…

В такие часы в сквере было немноголюдно. И этот кусочек природы щедро дарил Софье свои красоты. Она стала брать с собой альбом, чтобы запечатлеть эти прекрасные уголочки.

А ещё Софья заметила, что так же рано, как и она, в сквер приходила женщина с детьми-близнецами. И Соня с удовольствием наблюдала за ними.

Мальчик и девочка. Лет по пять им было. Но они обращали на себя внимание не только тем, что были похожи, а больше тем, что разнились характерами.

Брат, спокойный, опекал свою шуструю сестричку.

— Мам, я пригляжу за Люсей, ты посиди, подыши.

Люся любила лазать по всем высотным сооружениям на детской площадке. Но их мама недолго отдыхала, разве усидишь…

Мальчика звали Серёжей, и он спокойно покачивался на качелях, когда сестра оказывалась под присмотром мамы.

А вот когда Люся удовлетворяла свою тягу к лазанью, мама увлекала их к старому дубу, стелила циновки, они усаживались…

Казалось, мальчик только и ждал этого момента прогулки. Таким радостным становился.

Мама начинала что-то им рассказывать. Видимо, какие-то истории, припасённые именно для прогулки. Дети с интересом слушали, обсуждали, спорили временами.

Они устраивались под тем самым большущим красавцем-дубом, который Софья рисовала. День за днём делала эскизы с разных сторон. И дуб был хорош, да и задние планы — на выбор.

Близнецы разбудили в Софье чувства, которые пока не касались её сердца. Она стала думать о том, что у них с Марком когда-нибудь будет малыш. Невероятно, но она ощущала неведомую доселе нежность, почувствовав эти мысли. И так захотелось узнать, каково это, прижимать к груди родного человечка и знать, что это частица Марка…

…Была пятница. И Софья пришла сказать «до свидания» прекрасному скверу. Близнецов заметила сразу. Они были на полянке возле дуба. Держались за руки и явно, то ли стихотворение читали вслух, то ли считалочку проговаривали. Потом прижали ладошки к стволу и переговаривались…

Засмотрелась

После но вот принялись бегать — конечно, Люся не может без подвижных игр. Они и была салкой.

Их мама сидела на скамеечке неподалёку. И Софья решилась к ней подойти.