— Сонь… тебе покой нужен.

— Ты моё успокоительное.

Он поцеловал её осторожно. Конечно, они соскучились, да ещё как-то особенно…

И Софья сейчас была особенной — её неудержимо влекло к Марку. Желание застилало разум, это точно.

— Марк… милый… — шептала она. — Я люблю тебя.

— И я тебя. Очень люблю, — но мысль о том, что Софья не здорова, судорожно билась, не позволяя забыться. — Соф… Соф… Девочка моя…

— Я так хочу к тебе… Невозможно…

Мелькнула мысль, что какие-то инстинкты срабатывали. Неосознанное желание попавшего в экстремальные условия организма Софьи.

И надо попытаться…

Надо ли?

— Аленький…

— Сонечка…

* * *

— После всего, что произошло этой ночью, ты просто обязана взять меня в мужья.

Соня рассмеялась и уткнулась Марку в грудь. А он поцеловал её в макушку.

— Вот я же говорила тебе, что ты моё лучшее лекарство! Температура нормальная!

— Чудеса, да и только!

Софья попыталась было сесть, но Марк удержал её и уложил, укутав в одеяло. Он внимательно смотрел на любимую — сыпь, конечно, ещё не сошла, но яркой не была. А то, что с утра температура оказалась в норме — очень хороший знак.

Соня улыбалась:

— Видишь, я не стесняюсь.

— Чего уж теперь стесняться-то!

— Марк!

— Давай я тебе чая сделаю, а потом подумаем, что на завтрак поедим.

— Да я сделаю, — она попыталась встать.

Не тут-то было.

— Лежать, лежать, лежать. Думаешь, для чего я приехал?

— Для чего?

— Беречь своё зёрнышко.

— А как же?

— Сонь, сейчас всё сделаем. Главное — без прыжков…

…Софья не просто была счастлива, она с трудом сдерживала восторг оттого, что Марк был с ней. Приехал…

Она улыбалась. То и дело. Просто так.

Марк внимательно посматривал на неё.

А когда уже со всеми необходимыми делами было покончено, Софья накормлена, температура в очередной раз измерена, наполнена морсом очередная чашка…

Марк выбрал лабораторию и пригласил медиков. Завтра утром возьмут кровь на анализ.

— Результаты придут мне на почту, я их своему терапевту перешлю.

Она засмеялась:

— А ещё напиши, что есть уникальное лекарство.

— Этот, открытый тобой метод, не подлежит огласке, очень уж индивидуальный подход.

— Потому что Аленький — только мой.

— Да, — улыбнулся Марк. — Но если серьёзно, совсем недавно слышал, что британские учёные определили — при хорошем настроении пациента организм вырабатывает антитела к вирусам гриппа. Возможно, не только гриппа это касается.

Настроение у Софьи было прекрасным.

— Соф, — Марк, закончив все дела, устроился возле неё. — А я оплатил госпошлину для регистрации брака. Давай подумаем, когда поженимся.

Софья уставилась на Марка — не предполагала она, что он сейчас начнёт об этом говорить. Ведь ещё не решено, в каком городе они будут жить. О смене работы Марк не упоминал, значит…

— Когда тепло будет, наверное…

— Давай во дворце бракосочетаний на Английской набережной.

— Марк…

Конечно, стать мужем и женой в этом дворце — мечта…

— Единственное, там может быть очередь. Но ничего, сначала узнаем, а потом будем действовать. Короче, ни о чём не беспокойся, наймём человека, который всё организует.

— Да?

— Безусловно. И можешь отзывы об обслуживании не читать, у нас всё на высшем уровне пройдёт и без спешки.

— Хорошо.

— Давай лучше подумаем, какие кольца купим!

Марк взял ноутбук. И они принялись размышлять, рассматривая множество вариантов обручальных колец. Смотрели, смотрели. И одновременно остановились на комбинированных кольцах — широкая основа из белого золота, на которую будто надето золотистое тонкое колечко.

Марк посматривал на Софью — мама оказалась права, зёрнышко его светилось от счастья. А он-то всё не решался начать разговор о свадьбе. Напрасно.

И у него так тепло на душе стало. Ведь когда они поженятся, будут вместе неотлучно!

— Марк, а в каком костюме ты будешь?

— В костюме того цвета, который ты выберешь.

— Вместе решим, ладно?

— Конечно.

— А платье — я без тебя куплю!

— Да, это да.

— Ой, Марк! Ты таким красивым будешь, представляю себе! Тебе и так костюмы идут, а уж свадебный…

Он захохотал:

— Ну точно, ты берёшь меня в мужья!

— Аленький… Я так рада, что ты приехал…

…Радость не ослабевала, несмотря на болезнь. Ещё несколько дней к ночи поднималась температура, благо не высокая. И хотя больше никаких проявлений не было, а сыпь бледнела и начала исчезать, Софья соблюдала постельный режим. И часто подавляла вздох — никогда за ней так не ухаживали. В Москве мать, казалось, брала больничный по уходу за ребёнком, только чтобы самой отдохнуть. Говорила Софье, что и когда принимать — и только.

А вот Марк…

Да и отец с тётей Ниной и звонили, и навещали. Нина Даниловна готовила дома, а им завозила. Так особенно хорошо время проводили.

Соня купалась в их любви и легко выздоравливала.

…В один из дней, когда Софья уже не нуждалась в постельном режиме, Марку позвонили из Москвы и попросили поработать с материалами нового дела. Поскольку стол пока был только в кухне, он там и устроился с ноутбуком.

А Софья поднялась в башенку.

Она во время болезни не вышивала, поэтому очень соскучилась по рукоделию.

Здесь у неё была настоящая мастерская. Вдоль нескольких окон вмонтировали рабочие столы, сделали стеллажи. Софья забрала в багет и развесила свои любимые вышитые картины. Купила удобное кресло для работы.

Но и об отдыхе не забывала. Вдоль перил поставила небольшой диванчик, на который любила прилечь — и подумать, и почитать, и полюбоваться небом.

Сейчас, поднявшись в башенку после нескольких дней отсутствия, она обошла по окружности свои владения, с улыбкой глядя на панораму Петербурга.

Вздохнула.

Но тут взгляд её упал на коробку. В коробке лежали закладки.

— Совсем забыла… Надо было маме отдать, — и невольно улыбнулась: вслух она тётю Нину пока так тётей и называла, если обращалась к ней и отцу, говорила «мам-пап», а про себя, Марку или в одиночестве, но вслух — говорила «мама». — Маме…

Дело было в том, что Нина Даниловна своё увлечение вышиванием превратила в небольшой источник дохода. Она продавала вышитые ею картины. Не вышивать она не могла, а складывать работы смысла не было.

Когда Софья привезла из Москвы все свои вышивки, Нина Даниловна предложила племяннице составить ей компанию в этом нехитром бизнесе.

— Тёть Нин, а я могу закладки для книг делать. Я одно время их в качестве сувениров коллегам на праздники дарила.

Софья с удовольствием занялась изготовлением закладок — рисунок для вышивки был небольшим, и это разнообразие сюжетов увлекало, позволяя свободному времени пролетать незаметно.

Она поставила коробку с закладками на диване, чтобы не забыть отнести в прихожую. Снова подошла к одному из окон… Смотрела на свой любимый Питер. И понимала, что, наверное, придётся уезжать. Потому что Марк не просто всерьёз заговорил о свадьбе. Они уже столько деталей обсудили. Только вот о двух очень значительных моментах не заговаривали.

Деньги. Марк планировал всё по максимуму, это понятно. И Софья мысленно подсчитывала, деля затраты пополам. Конечно, на карточке, которую подарил отец, денег на что только не хватит. Но… нет, на свадьбу — нет… В общем, сейчас, поднявшись в мастерскую, Софья решила выставить на продажу все свои вышивки, всё равно лежат. А там уж сбережения посчитает.

Она скользнула взглядом по белому полотну Невы, по Мраморному дворцу и остановилась на Спасе. Главный купол забрали в леса… Вообще, этой осенью так много зданий начали реставрировать… Когда Софья вернулась с моря, наблюдала, как город будто скрывается, задвигая занавес.

Словно Петербург встретил её, дал возможность показать Марку свои красоты, а теперь… Только бы не стал отворачиваться. Город-то, наверняка, знает, какое важное решение ей предстоит, это тебе не денежный вопрос… И пока всё идёт к тому, что…

— Потому что у Марка работа, — прошептала Софья. — Да и…

Будто специально, в недавно прочитанной книге шла речь о мужчине, который был настолько очарован Питером, что хотел было сменить место жительства, но… всё же решил только наведываться в прекрасный город на Неве, чтобы получать наслаждение, не захотел делать из Питера обыденность.

Софья думала об этом — обыденность… С трудом верилось, что подобное может с ней случиться. Не проходило и дня, чтобы Софья не проснулась счастливой потому, что за окном был Питер.

Правда и сильную боль испытывала из-за тоски. Разлука с Марком невероятно болезненно давалась.

Так и жила — болезненный удар и счастье окружающим.

— Если взять числовую прямую, то я на нуле. Равноудалены разлука с Аленьким и жизнь в любимом городе, — Софья вздохнула. — Марку бы понравилось такое сравнение на основе математики.

Марк… Она не могла ему сказать, что не хочет возвращаться в Москву. Где-то глубоко теплилась надежда, что… вдруг он решит переехать в Питер.

А ещё не стеснялась признаться себе, что, возможно, без Марка любимый город может стать невыносим.

Вот такой разрыв сердца…

Марк… Порой Софья не сомневалась, что он читает её мысли. Казалось, он предупреждает каждое её желание, видит, что её тревожит…

…Софья вздрогнула, почувствовав его прикосновение — захватили мысли, захватили.

— Соф… — Марк подошёл сзади, обнял, притянул к себе и прижался щекой к её виску. — Не слышала, что я иду?

— Задумалась, — она положила руки поверх рук Марка.