— Тем хуже. Тебе вкололи слабый наркотик. Когда Александр найдёт тебя в этом месте, скорее всего, решит, что ты была наркоманка. Дешёвые официантки обычно так и заканчивают… Или непризнанные гении… Я видел твои работы, это полный мрак!

Я поняла, что он намеренно выводил меня на негативные эмоции, но поддаваться его игре означало тратить силы, а их у меня и так осталось мало. Я совершенно не знала, что входило в состав этого самого лёгкого наркотика, что находился в моей крови, но чувствовала я себя отвратительно.

— Что вам от меня нужно?

— Уже ничего. Почти ничего… Ты свою роль выполнила. Я намерен избавиться от тебя. Знаешь, сколько наркоманов умирает ежедневно от передозировки? А ведь изначально собирался тебя отпустить, если бы не обнаружил хвоста… — подошёл и погладил мои скулы, проводя пальцем по губам, и злорадно ухмыльнулся.

— Нет! — что было сил выкрикнула я, увидев в его глазах хищный блеск. — Не трогайте меня, — уже тише, полным омерзения голосом, произнесла я.

— Всего лишь маленькая шалость… Думаешь, сломанные пальцы это приятно? — он схватил меня за волосы и оттянул их вместе с головой немного назад. — От тебя не убудет, — он опустил руку мне на плечо и надавил на него. Я обессилено рухнула перед ним на колени, чувствуя, что если он сейчас спустит свои брюки и прикажет мне взять его член в рот, то меня вырвет прямо на него. Какое удовольствие в этом унижении? Ведь я ни грамма не хотела всего этого, даже больше того, мне была омерзительна одна только эта мысль.

Организм протестуя, послал мозгу сигнал неприятия, и сознание в кои-то веки сыграло мне на руку. Когда Ребровский спустил брюки, а его вздыбленный член возник у меня перед глазами и вот-вот грозился коснуться моего рта, меня сильно шатнуло в сторону, я ударилась головой о бетонную стену и медленно провалилась в глухую темноту, ощущая тупую пульсирующую боль в затылке.

— Тася, открой глаза, — сквозь плотную пелену я услышала голос Саши. — Да, детка, вот так… Не закрывай их, смотри на меня.

По ощущениям я находилась на его руках или на чем-то высоком. Но спустя несколько минут, когда смогла сфокусировать зрение, поняла, что нахожусь в его машине. Рядом сидел незнакомый мужчина, чуть левее стоял Карим.

— Я в больницу, вы остаётесь давать показания, — услышала резкий голос Саши и снова ощутила сильный болевой спазм, головокружение и тошноту. — У тебя есть какая-то аллергия на лекарства? Что они делали с тобой? — его глаза встревоженно бегали по моему лицу.

— Я не знаю, давали пить и, кажется, что-то вкололи… Ребровский говорил про какой-то наркотик…

Услышала, как Саша громко выругался и ощутила его руки на своих запястьях, он прощупывал пульс и смотрел на меня внимательным взглядом. А затем забрался на водительское место, и машина резко сорвалась с места.

— Как долго я находилась здесь? — слабо спросила я.

— Почти два дня. Прости меня. В этом всем огромная доля моей вины…

— Наташа! — я вспомнила слова Лены о том, что сестре Саши грозила смертельная опасность. — Жена твоего отца… она говорила, что хочет избавиться от твоего отца и сестры… от тебя… Подстроила ту аварию с вашей матерью…

— Лена уже в участке и дала показания. Чистосердечные. Наташа в порядке, отец… Он в реанимации. Но с ним все будет хорошо, — заверил меня Саша. — Рядом с тобой должен был быть Валерий Петрович, ты его уже однажды видела. Но люди Ребровского его отследили, а тебя перевезли в другое место, когда он понял, что скрыться ему не удастся. Хотел оставить тебя в качестве залога за свою свободу. Лена сдала всех с потрохами прямо на месте аварии.

— Они сделали все это ради денег?.. — потрясенно прошептала я.

— Ради них, — Саша взглянул на меня, желваки ходили по его лицу.

Я старалась не смотреть на мелькающие картинки за окном. Голова очень сильно кружилась, и ужасно тошнило. Я держалась из последних сил.

— Сейчас будет лучше, потерпи. А как врач осмотрит тебя, я все расскажу. Я очень переживал за тебя… — Саша нашел мою руку и легонько сжал ее.

— Главное, что с тобой и Наташей все хорошо. Я очень за вас переживала!

— Переживала… — хмыкнул он и тяжело вздохнул. — Надеюсь, ты не изменишь своего мнения на мой счёт в ближайшие дни, когда немного придёшь в себя… — с грустным нотками произнес он.

Дорога до больницы и все обследования прошли словно в каком-то тумане. Я не знаю, что мне вкололи люди Ребровского и Лены, но так отвратительно я ещё себя не чувствовала… никогда! Словно кто-то с силой давил мне на грудную клетку и мешал сделать полноценный вдох.

Окончательно я почувствовала себя прежней Тасей, когда открыла глаза и увидела белый потолок, услышала противный пищащий звук под ухом и вспомнила все, что со мной произошло. Окинула взглядом свое тело, понимая, что не могу пошевелиться и вся обмотана проводами. Я ощущала сильную жажду и сухость во рту, словно провела все это время без сознания под палящими лучами солнца.

— Тася, — хриплый голос Саши раздался над ухом, и я повернула голову в сторону мужчины. — Наконец-то, я думал, что ты уже никогда не откроешь глаза… — с облегчением выдохнул он.

— Сколько я была без сознания?

— Двое суток. Врачи вводили тебя в искусственный сон. У тебя оказалась сильная интоксикация и аллергическая реакция на наркотик, что ввели тебе в организм.

— Я не знала…

— Теперь будем знать оба, — он слабо улыбнулся, я почувствовала его горячую ладонь на своей руке.

Осматривала Сашу пристальным взглядом и ощущала тяжесть в груди. Его лицо, покрытое щетиной, было грустным и уставшим, под глазами пролегли черные круги. Он так сильно переживал за меня?

— Всего этого не должно было с тобой произойти. Прости…

— Саша, все в порядке… Все позади. Ведь ничего страшного не случилось! — заверила я его, вспомнив о его словах, что с Наташей и отцом все хорошо. Ведь хорошо же? Или он обманул меня?

— Нет, — он покачал головой. — У тебя случился выкидыш…

— Что? — в грудь словно вонзили раскаленное копье и держали там, оставляя метку.

— Организм был очень слаб, и беременность прервалась. Срок был небольшим, всего пять недель. У тебя открылось кровотечение в машине. Когда я привёз тебя в больницу, врачам оставалось лишь развести руками.

— Это шутка? Я ведь даже не чувствовала никаких признаков беременности… — я потупила взгляд и вспомнила, что накануне заметила небольшую задержку, но не придала ей сильного значения.

— Прости меня… — на мои глаза навернулись слезы, а к горлу подступил комок.

— А Наташа? Твой отец? С ними все в порядке? — я хоть и помнила все, но какими-то урывками и клочками. Особенно смутно ту часть, когда Саша нашел меня и вез в больницу.

— Наташа в порядке, отец в реанимации. Врачи прогнозов не дают. Но я уверен, все будет хорошо.

— Расскажешь мне, что случилось? — тихо попросила я.

— Я обещаю, у нас будут ещё дети. Как только ты окрепнешь, врач разрешит новую беременность… — Саша сидел напротив меня и смотрел на меня разбитым взглядом и мне становилось ещё больше не по себе. — Если ты конечно меня простишь после всего случившегося… — я и предположить не могла о масштабах бури и грозы, что разыгралась в их семье. С виду казалось, что все было успешно и хорошо.

— Что бы ни произошло, я постараюсь понять. На тебе лица нет… — мне было больно видеть его таким, больно слышать о выкидыше.

Саша все время смотрел проникновенным взглядом мне в лицо и рассказал о Наташе и их плане с Глебом, что я стала разменной монетой в их плане, поэтому Наташа так близко общалась с Леной и всячески показывала, как глубоко Саша относился ко мне. И ведь я заметила это накануне, но не придала тогда этому сильного значения! Объяснил, почему произошла заминка с Ребровским, а, следовательно, и с моим освобождением. Этот мерзавец не знал, что Лену ждала западня, и оба не подозревали до последнего, что им не дадут выехать из страны, а когда Ребровский это понял, то взял меня в заложницы. Задержание мужчины происходило специальным отрядом быстрого реагирования, и из слов Саши я поняла, что помимо этой истории с моим похищением за ним числились еще преступления по отмывке денег. От такого количества информации моя голова разболелась и слегка закружилась. Я представила, что бы стало со мной, не успей Саша… Но лучше о таком было не думать.

— Теперь ты все знаешь… — он шумно выдохнул. Я взяла Сашу за руку и сжала её.

— Мне жаль, что так все вышло. Но ведь твоей вины нет, за что ты себя коришь? Мы оба в некотором роде стали заложниками ситуации. И я рада, что Ребровский мертв, а жена твоего отца за решеткой, и ей грозит внушительный срок. Мне больно знать, что нам пришлось заплатить такую высокую цену за это все, но… я люблю тебя. И если бы передо мной стоял выбор и я могла что-то изменить… я не изменила ни единого дня в своей жизни после нашей встречи!

— Тася… — Саша опустил лицо в мои ладони и поцеловал их. — Я тоже люблю тебя.

глава 52

Тася

Саша часто навещал меня в больнице, я попросила его принести мне краски и понемногу начала рисовать, когда чувствовала силы и желание на это занятие. Карим приходил один раз, и я задавалась вопросом: рассказал ли ему Саша о том, что он его сын. Но ничего не спрашивала у него и старалась вообще не затрагивать темы, какие бы напоминали о недавнем похищении и моем выкидыше. Нам всем требовалось время, чтобы прийти в себя. И мне больше всего. В голове не укладывалось, что Наташа оказалась способна на такие поступки…

Сергей Ульянов избежал столкновения с машиной и предотвратил аварию, но сердце мужчины не выдержало. Обширный инфаркт сделал свое дело. Возможно, отец тоже чувствовал свою вину перед детьми. Другого объяснения, почему он пошел на такой риск, у меня не было. Может быть, он остро переживал предательство новоиспеченной жены и желал возмездия? Но как бы там ни было на самом деле, на плечи Саши снова навалилось много проблем, и я не хотела приравнивать все случившиеся события к тем, что произошли в его жизни три года назад, но уверена, если бы удалось сохранить мою беременность, он бы винил себя не так сильно за все произошедшее. Сейчас же передо мной находилась тень некогда жизнерадостного человека. Страшно представить, что было с ним и его сестрой, когда они потеряли мать…