Она искала что-то в сумке с очень расстроенным видом. А рядом стоял не менее расстроенный мальчик лет восьми-девяти, похожий на Варю настолько, насколько может быть похож мальчик на взрослую девушку. Светловолосый, голубоглазый, и с совершенно таким же носом.

Сын? Неужели у неё есть сын?..

А почему, собственно, ты думал иначе? Ты ведь ничего не знаешь про Варю.

Между тем девушка опустила сумку и, громко выдохнув, сказала:

— Нету!

— Ну как же так! — воскликнул мальчик, и настолько горестно, что Илья не выдержал — шагнул вперёд и спросил:

— Что у вас случилось?

Он почти сразу пожалел о своём поступке. Надо было промолчать и по-тихому пойти дальше, дабы не портить Варе выходной. Но… почему-то у него опять отключились мозги.

Варя вздрогнула и даже почти подпрыгнула, оглядываясь. Посмотрела на Илью очень испуганными глазами и сделала шаг назад. Мальчик же просто нахмурился, оглядывая Берестова и Алину не слишком дружелюбно.

И только Илья открыл рот, чтобы извиниться, как его племянница вдруг воскликнула:

— Привет! А я тебя видела в нашей школе танцев! Ты из группы Анны Викторовны? А я у Антона занимаюсь, в соседнем зале! Меня зовут Алина, а тебя?

И племяшка, размахивая палочкой с ватой, подошла поближе к собеседнику. А следом за ней подошёл и Берестов.

— Я Кеша, — ответил ребёнок осторожно, но гораздо более дружелюбно, чем до этого смотрел на Илью. — А это Варя, моя сестра. — И он взял вышеупомянутую сестру за руку, кинув при этом грозный взгляд на Берестова. И «моя» произнёс так… по-деловому.

Сестра, значит… Не мама. И почему ему настолько легче? Даже если бы это был сын, какая разница…

— Алина! А это мой дядя Илья! А ты лису с журавлём видел?..

Пока дети переговаривались, Берестов очень тихо, одними губами, сказал Варе:

— Извини. Мы сейчас уйдём.

Она явно чувствовала себя неловко. Смотрела на него исподлобья и напряжена была очень сильно. Илье даже сразу расхотелось есть свою вату.

— И всё-таки… что у вас случилось? — он попытался переключить и себя, и Варю.

— Да ерунда. Фотоаппарат забыла… — пробормотала она, отводя взгляд.

— Это тебе ерунда! — вскинулся вдруг Кеша. — А я хотел пофоткать!

— Пофоткаешь мобильником…

— Там качество — гавно! — надулся мальчик, и Варя вспыхнула:

— Так! Чтобы я подобных слов больше не слышала! Ты как выражаешься при девочке?! Никакой сладкой ваты!

Кеша надулся, скрестив руки на груди.

— Ну и пожалуйста!

Пока Варя возмущённо дышала, а Илья пытался придумать, как бы теперь уйти, всё решила Алина.

— А у нас есть фотоаппарат! — сказала она. — Да, дядя Илья? И сладкой ватой я с тобой поделюсь, Кеш! Только ты больше плохих слов не говори, а то я запомню, и меня потом мама ругать будет!

Варя рассмеялась, чуть расслабляясь.

— А ещё мы можем вместе ходить и снимать! А потом фотки вам кинем! Да, дядя Илья?

Берестов честно хотел отказаться. Но Кеша тоже посмотрел на него глазами кота из Шрека…

— Варь?.. — обратился Илья к девушке, готовый к любому ответу, кроме того, что она произнесла.

— Хорошо, — вздохнула Варя, старательно не глядя на Илью. — Вместе так вместе. Вместе… веселее.

— Ура! — завопил Кеша, подпрыгнул и обнял сестру. Только после этого Варя улыбнулась.

Неужели настолько любит брата, что готова ради него терпеть присутствие Берестова? По-видимому, да…

* * *

Кажется, это называется «расстроенные чувства». Варя пребывала именно в этих самых чувствах, как только они с Дятлом встретили Илью с племянницей. Очень милая и непосредственная девочка, ещё и оказавшаяся ученицей в той же школе танцев, что и Кеша. А сам Берестов…

Может, это стокгольмский синдром так проявляется?.. Варя ничего не могла понять в собственных расстроенных чувствах. С одной стороны, Илья был ей физически неприятен, она старалась избегать его прикосновений, взглядов и даже присутствия рядом. А с другой стороны…

Ей хотелось, чтобы всё было иначе. Варя не была слепой или дурой, поэтому она видела — Берестов не такой плохой, как она поначалу о нём думала. Он был ей любопытен. И да — с одной стороны ей хотелось узнать о нём побольше, а с другой — совершенно не хотелось даже видеть его. Ну как так? Столько противоречий…

Подсознательно Илья пугал Варю. Особенно такой, как сейчас. В офисе он ходил в костюмах, а здесь, в зоопарке — в джинсах и светлой рубашке. И джинсы, кажется, были те самые… или просто очень похожи.

Паника вспыхивала в девушке, как только Берестов подходил слишком близко, или смотрел на неё пристально, или делал какое-то резкое движение. Спасало то, что Илья явно старался не делать резких движений и не подходить близко, но вот не смотреть у него не получалось.

У Вари от его взгляда чесалась кожа. Такой навязчивый неприятный зуд, как после разделки курицы или рыбы. И хоть во взгляде Берестова не было ничего неприличного, Варе всё равно хотелось, чтобы он отвернулся и не смотрел.

Кеша тоже относился к новому знакомому настороженно, но тут виновата была, скорее всего, ревность. Дятел с пелёнок ревновал сестру к мужчинам любого возраста, и чем младше был этот «мужчина», тем сильнее оказывалась ревность. Один раз Варя при Кеше немного поговорила на улице с одним пятилетним мальчиком, так Дятел потом полчаса на неё дулся…

Так что дело было не в личности Ильи, а просто в самом факте его присутствия рядом с Варей. Дятел всеми своими словами и действиями показывал — моя, не отдам. Брал за руку, кидал грозные взгляды… ну прям собственник и альфа-самец. И в кого он такой ревнивый?..

Берестов всё-таки отдал свою сладкую вату Кеше, правда, только после того, как тот пообещал больше не говорить плохих слов, особенно при девочках. Дятел пообещал и, схватив вату, восторженно побежал дальше — к вольеру с обезьянами.

Они с Алиной неплохо так спелись. Что-то постоянно обсуждали, щёлкали фотоаппаратом — дорогим, кстати, и довольно тяжёлым, — смеялись и размахивали руками.

На самом деле даже хорошо, что они с Кешей встретили эту девочку. Конечно, Дятел ходил на разные занятия, но всё же общения со сверстниками ему явно не хватало. И каким хорошим другом ни была Варя, она всё-таки уже давно не ребёнок. А детям нужны дети.

— А почему ты не съел свою вату? — спросила она вдруг у Ильи, сама от себя не ожидая, что будет у него что-то спрашивать. Тем более про какую-то дурацкую вату.

— Расхотелось, — Берестов пожал плечами. — Извини, что испортил тебе выходной. Я не знал, что ты придёшь сюда с братом.

— Угу. И то, что я работаю именно в той конторе, куда ты устраиваешься на работу, ты тоже не подозревал.

— Не подозревал. Но ты, наверное, не поверишь. Это просто совпадение… Хотя я и пытался тебя найти.

Внизу небольшая мохнатая обезьянка сосредоточенно очищала банан. И в этой своей сосредоточенности она напоминала Кешу, который делает домашнее задание по математике.

— Найти? — пробормотала Варя, глядя на то, как Дятел с Алиной фотографируют процесс очищения банана. — Каким образом?

— По записи с видеокамеры подъезда. Отдал её своему другу, который работает в органах, но тот так и не смог тебя отыскать.

— Понятное дело, — фыркнула девушка. — Хорошо хоть фоторобот не додумался на меня составить…

— Почему не додумался? Додумался.

Варя изумлённо оглянулась на Илью. Он стоял слишком близко, и она сделала шаг назад, натыкаясь на бортик вольера. Берестов шагнул за ней и взял её за локоть, но почти сразу отпустил.

— Извини, мне показалось, что ты падаешь.

— Нет. — Варя чувствовала себя неловко, почти касаясь своей грудью его рубашки. — Я просто… от неожиданности. Зачем… фоторобот?

Илья усмехнулся, чуть отходя назад, чтобы она могла спокойно вздохнуть.

— От отчаяния. Не знал, что ещё придумать.

— И как… похоже получилось?

— Очень.

— Покажешь? — неуверенно протянула Варя, но Берестов не успел ответить — рядом загомонили Алина и Кеша, требуя идти дальше.

И попкорн…


Возле вольера с белыми медведями дети особенно долго зависли. Наблюдали за возней медведицы и медвежонка и тихонько переговаривались.

— А я думала, белые медведи белее… А они не белые, а жёлтые…

— Может, они просто не мытые? А потом их помоют — и побелеют…

Илья рядом с Варей затрясся от смеха.

— А чем их моют? — задумчиво протянула Алина и повернулась ко взрослым. — Дядь Илья? Скажи, чем моют медведей? У них шампунь специальный есть, да? И они от него белеют и становятся красивые?

— Мама говорила, что отбеливает хлорка, — вставил свои пять копеек Дятел. — Только она вонючая-я-я…

— От хлорки белые медведи, пожалуй, превратятся в очень белых, но совершенно мёртвых медведей, — сказал Илья, явно изо всех сил стараясь не смеяться. — Хлорка — она не для живых существ.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Кеша. — Мама льёт её в унитаз!

— Вот-вот. В унитазе как раз живые существа не нужны. А медведи… честно говоря, я не знаю, моют их или нет. Но в любом случае они от этого мытья не побелеют. Они вот такие и есть.

— Но они же не белые! — воскликнула Алина. — Они жёлтые!

— Это в сравнении со снегом, — вмешалась Варя. — А если поставить такого мишку рядом с бурым медведем, сразу станет понятно, кто из них белый.

Дети рассмеялись, и Илья тоже. Хорошо хоть смеха она его не боится…

Неподалеку располагалась палатка с попкорном, о котором давно мечтали Дятел с Алиной, и как только они увидели вожделенное, сразу возбуждённо загомонили, выпрашивая вкусность. При этом Кеша хотел солёный попкорн, а Аля — сладкий.

— Дядя Илья, а из чего делают попкорн? — вдруг спросила племянница Берестова, когда они с Дятлом уже получили желаемое и аппетитно им захрустели.