Сердце кольнуло обидой. В тот день Варя была не накрашена, в наглухо застёгнутой блузке и юбке в пол. А Илья всё равно увидел в ней шлюху. Видимо, где-то в ней эта самая шлюха прячется, раз он её увидел.

Дура, о чём ты вообще думаешь?..

— Прошу, пройдёмте в переговорную.

Дамочки засеменили следом за Варей, по пути уже о чём-то спрашивая Берестова и кокетливо хихикая при этом. Он отвечал спокойно и вежливо, только чуть-чуть надменно, словно старался держать дистанцию. А может, и правда старался?

Они дошли до малой переговорной, расселись за столом. Варя с Ильей, естественно, по одну сторону, клиентки — по другую.

Почти насильно подавив в себе желание немедленно встать и убежать прочь, Варя поинтересовалась, хотят ли они чаю или кофе, и пока женщины вежливо отказывалась, краем глаза заметила, как Илья осторожно отодвигает свой стул, чтобы оказаться как можно дальше от неё.

Странно, но почему-то именно в этот момент, когда Варя почувствовала его молчаливую поддержку и понимание, с неё вдруг слетело это неадекватное паническое состояние, оставив только небольшой холодок привычного в подобной ситуации волнения и лёгкую досаду на себя.

Смогла бы она так же, как он, терпеть такое поведение? Маловероятно. А Берестов терпел. Да ещё и изо всех сил старался сделать всё, чтобы Варе было легче. И не упрекнул её ни разу.

И сейчас… заметив, что Варя немного растерялась, Илья осторожно подтолкнул её:

— С чего начнём? С творческой части или с юридической?

Девушка выдохнула, подавив в себе желание поблагодарить Берестова. Потом… всё потом.

— С моей. Сначала о частностях. Сергей оставил мне эскизы логотипа вашего ресторана, вот распечатка, посмотрите. Здесь пять вариантов. К ним же пять вариантов рекламных лозунгов. И ещё…

Постепенно, пока Варя говорила, ей становилось легче. В принципе, ничего сложного ведь и не было. Клиентки хотели посмотреть, что было сделано по нынешнему контракту с их фирмой, и заключить новый — уже на более серьёзную рекламу. Видимо, понравилось сотрудничать, решили приобрести «дополнительный пакет услуг».

И с первой частью — что было сделано — Варя справилась довольно-таки легко. А вот дальше начались проблемы…

За час запомнить все детали и тонкости нового контракта непросто, а уж когда тебя трясёт от приступов паники — тем более. И Варя совершенно глупо уткнулась в распечатанные бумажки, стараясь уловить суть рекламной концепции, разработанной ещё Ритой, женой Мишина.

Но сделать это быстро не получалось. Варя перебирала бумажки, пытаясь ухватить основную мысль за хвост, а в итоге только рассыпала их по полу.

— Сиди, я сам, — сказал Берестов, опустился на одно колено — на здоровое, конечно, — и принялся собирать рассыпанное. И продолжил — так же невозмутимо, как и раньше: — В принципе, будет правильнее, если я вам объясню основные вехи нового контракта, а Варя затем дополнит. В прошлом договоре в услуги входило создание логотипа, лозунга и плаката, но при этом там не было условий реализации — только создание. Сейчас же в новый договор у нас с вами входит создание рекламной концепции по некоторым спектрам услуг. Билборды, журнальная реклама, раздаточные материалы, интернет-реклама, пиар в соцсетях, создание сайта. Всё это — с реализацией через нашу фирму плюс фирмы наших партнеров.

Это должна была рассказывать, конечно, Варя, а задача Ильи была только в обсуждении условий договора. В том числе и финансовых. Впрочем, последнее можно было оставить и на совесть Сергея, если бы возникли какие-то непримиримые разногласия.

А Берестов совершенно спокойно, собирая рассыпанные Варей листочки, начал рассказывать её креативную часть, давая возможность девушке прийти в себя и всё вспомнить.

А потом сел на свой стул и осторожно придвинул к ней бумаги, словно опасаясь очередного приступа паники.

Всё это подействовало на Варю совершенно слёзовыжимательным образом. И она, таки доведя встречу до конца и распрощавшись с клиентками, кидающими на Илью вожделенные взгляды, помчалась в туалет, где заперлась в кабинке и долго сидела, вытирая слёзы туалетной бумагой.

Насколько было бы проще ненавидеть Берестова… Но она не могла.

* * *

Желание пойти и немедленно уволиться к чертям собачьим, кажется, проникло в каждую клеточку его тела.

Но как же надоело. Он ведь не святой. Ему тоже может быть… неприятно.

Илья, конечно, понимал Варю, но, как живой человек, не мог не реагировать. Что он ещё должен сделать, чтобы её перестало перекорёживать в его присутствии? Что?! Из окна выпрыгнуть?! Один раз он уже летал, и вряд ли второй окажется столь же удачным.

В общем, Илье было тошно. Тошно настолько, что пока Варя отсутствовала, он позвонил генеральному директору и отпросился на вечер. Быстро собрал вещи и поспешил к выходу.

Впереди выходные, и пусть Варя хорошенько отдохнёт от него. На этот раз никаких зоопарков, и соответственно, встреч.

Может, действительно уволиться?!


В выходные Илья позволил себе побездельничать. Гулял в парке, ел в кафешках, смотрел фильмы, и за два дня умудрился даже проглотить одну книжку — дурацкий детектив. А всё для того, чтобы не думать.

Но в понедельник вновь пришлось задуматься.

Берестов по обыкновению не собирался заговаривать с Варей сам. Но она решила начать диалог первой, как только он сел на своё место и скрылся за баррикадами.

— Спасибо тебе за помощь в пятницу. Я не успела поблагодарить…

— Ерунда, не за что.

Илья загрузил почту и уткнулся в рабочую переписку, но Варя продолжала.

— Есть за что. Без тебя я бы не справилась. Я настолько растерялась…

— Ты и растерялась из-за меня, в общем-то. Так что… баш на баш.

Она вздохнула.

— Извини. Я очень стараюсь преодолеть это… Но сразу не получается.

— Я понимаю, — ответил Илья терпеливо. — Чудо уже то, что ты со мной работаешь и разговариваешь. Варь, всё нормально.

— Честно?

— Честно, — соврал Берестов.

Нормально, конечно, ни хрена не было. Какое «нормально», когда девушка, которую ты… хотя лучше об этом даже не думать. Только хуже будет.

— Как там жена Мишина? Родила?

— Ага, — Варя явно обрадовалась его неуклюжей попытке сменить тему. — Родила. В одиннадцать вечера. Девочка, 52 сантиметра, два с половиной килограмма. Назвали Евой!

Илью передёрнуло.

— Евой…

— Ага. Чудно, но красиво. Ева Сергеевна Мишина будет. — Варя хихикнула. — Рыженькая, как мама.

— А жена у Сергея рыжая, что ли?

— Ну, почти. Тёмно-рыжие волосы, медные такие. Очень красивые. И сама Рита… очень красивая. Она так ходит плавно, как вот у Пушкина — «словно пава» — и осанка хорошая, и фигура. Я бы сама влюбилась, будь я мужиком.

Илья фыркнул и опять замолчал. Думал, Варя тоже будет молчать, но она вновь начала диалог.

— Мы с Дятлом, кстати, в субботу на танцах встретили Алину с мамой. Оля, да?

— Да.

Вот ещё не хватало, чтобы Оля про эту историю с изнасилованием узнала. Она брата, конечно, и оправдает, и простит, но стыдно будет так, что хоть вешайся.

Впрочем, как она может узнать? Сам он не скажет, даже если много выпьет. Хотя Берестов никогда не пил много.

А Варя уж тем более будет молчать.

— Дятел с Алинкой прям сдружились. Болтали без умолку. А твоя сестра пригласила нас с Кешей в гости… В субботу, через две недели.

В субботу, через две недели, день рождения у самой Оли. И Берестов уже почти видел, как Варю за него сватают… А иначе для чего её было звать?

Конечно, Оля сразу просекла, что не мог Илья целый день гулять с девушкой, которая ему не нравится. И отдать её брату свой драгоценный фотоаппарат.

Но честно — Илья Варе что угодно бы отдал, лишь бы она забыла ту его ошибку.

— Ну приходите, если ты не боишься большого количества людей. Плюс я там буду, так что подумай.

— Да, я сказала, что подумаю, — ответила Варя немного смущённо. — Просто…

— Я понимаю. Если очень хочешь, я могу не приходить, скажу Оле, что плохо себя чувствую. Она простит.

Несколько секунд Варя молчала, словно не могла до конца осмыслить сказанное Берестовым.

— Нет, это чересчур. Это же твоя семья…

— Я просто предложил. Если вдруг надумаешь, скажи, я тогда останусь дома. Мне не сложно, а тебе спокойнее.

Варя опять какое-то время ничего не говорила.

— Ладно, — произнесла в конце концов с явной неохотой, словно выдавила из себя это слово. И всё-таки замолчала, погрузившись в работу.

* * *

Варя не знала, смеяться ей или плакать, когда в пятницу, вернувшись из туалета на своё рабочее место, не обнаружила по соседству ни Ильи, ни его трости. Поначалу подумала, что отошёл на обед, но потом поняла — нет, просто ушёл, с концами. Точнее, до понедельника ушёл.

Она хотела поблагодарить, извиниться, повиниться… Но Илья ушёл. И в глубине души Варя понимала, почему.

Все выходные девушка не могла думать ни о чём другом. Анализировала, уговаривала себя, потом отговаривала, затем снова уговаривала… И никак не могла решиться.

Увидела в понедельник Берестова — и замерла, как кролик перед удавом. Опять накрыло страхом. Пусть не таким сильным, но всё же достаточным для того, чтобы сразу передумать.

Варя! Побудь немного эгоисткой. Не думай про Илью, думай про себя.

Ага. Только беда в том, что не могла она думать про себя, при этом не думая про Илью. Хотя бы потому, что мучилась из-за своего к нему отношения, панических атак и баррикады, возведённой между их столами. Да ещё и его сочувствие, понимание и помощь…

Конечно, было бы проще ненавидеть Берестова. Но увы — ненависти не было, а было желание всё исправить. Хоть как-то.