Варя совершенно справедливо считала, что если упустить обучение ребёнка с самого начала, потом исправить будет очень сложно. И решила — пока каникулы, надо поводить Дятла к репетитору.

Одна коллега посоветовала Варе преподавателя математики — мужчину, который, к тому же, жил недалеко от центра, где Кеша занимался танцами. Очень кстати, не придётся далеко возить — танцы два раза в неделю, и математикой Дятел может заниматься в те же дни. Удобно.

Но прежде, чем приводить к этому незнакомому мужику, пусть и преподавателю, своего брата, Варя решила поговорить с ним сама. И раз уж она нежданно-негаданно сегодня оказалась здесь…

Приятный мужской голос по телефону продиктовал ей адрес и сказал, что можно зайти хоть прям сейчас. Варя записала адрес на бумажке, нашла на карте через телефон, как туда идти, и обрадовалась — всего-то пять минут!

Вот только уже перед самым подъездом девушке стало плохо. Ерунда, ничего особенного, обычное головокружение. С Варей это иногда случалось из-за перепадов давления, и она давно научилась не обращать внимания на подобные мелочи. Тем более, сейчас было понятно, в чём дело — она ведь не ела ещё…

Опираясь на стены, Варя дошла до четвёртого этажа. Пешком — лифт, как в истории Дятла, не работал. И вроде невысоко, но когда голова кружится, очень уж тяжко.

Отдышалась и достала из кармана бумажку с адресом. Нахмурилась, изучая собственный неразборчивый почерк.

— Вот говорил тебе папа, Варя — учись писать нормально, а не как курица лапой… Блин, ну какая это цифра? Пять или шесть? Ох…

В конце концов Варя решила — ладно, позвоню для начала в 55 квартиру, если не туда попала — извинюсь. Уточнять номер по телефону не хотелось. Что о ней подумает этот уважаемый человек, если он десять минут назад продиктовал ей свой адрес? Правильно — что она идиотка. Варе вовсе не хотелось, чтобы о ней так думали.

Поэтому она, вздохнув, позвонила в 55 квартиру.

За дверью раздались шаги…

* * *

Илья Берестов никогда не относил себя к хорошим мальчикам. Даже до травмы, полностью перечеркнувшей его спортивную карьеру, правильным он не был. Не был, конечно, и не правильным — не пил, не курил, не кололся. Хотел стать футболистом, какие уж тут наркотики и прочие радости жизни. Но увы — не получилось.

Когда тебе в семнадцать лет вдруг говорят — извини, брат, но футболиста теперь из тебя не получится, забудь и даже не думай — тогда мир переворачивается с ног на голову. Расстройство, растерянность, абсолютная дезориентация… Было не круто, да. Кроме того, как будущий футболист, учился Илья… ну не сказать, чтобы хорошо. Средненько. Пришлось срочно нагонять, и так же срочно решать, что делать дальше.

Смешно сказать, как Илья определил свою судьбу. Записал на бумажках более-менее понравившиеся ему вузы с профессиями, закинул в кепку, перемешал, закрыл глаза — и вытащил.

Вот так он и стал юристом. Повезло — когда Берестов начал учиться (поступив, признаться, не без труда), он осознал, что всё не так уж и плохо. Футбол, конечно, лучше, но и юриспруденция тоже ничего.

Произошедшее не могло не оставить след в его душе. И Илья, усмехаясь, признавал — наследило там основательно. Крепкий и красивый парень, и вдруг в одночасье почти инвалид. Кого угодно пробило бы.

Берестов стал жестче, циничнее. Этому способствовала и выбранная профессия: мягкотелый юрист — плохой юрист. И по-прежнему до крайности привлекательная внешность, и куча девчонок, которые всегда крутились вокруг него даже несмотря на травму. Это было скучно и не интересно.

А потом Илья ухитрился подцепить от одной дуры неприятную интимную болячку, и с тех пор — а было это лет пять назад — здоровьем своим ради случайных связей не рисковал. Поэтому предпочитал не искать себе девочку на один раз в ночных клубах Москвы, где таковыми можно хоть грузовой вагон забить, а заказывать у проверенного «поставщика».

С Адамом (имя, конечно, было вымышленное) Берестов познакомился случайно. В качалке, куда Илья пару-тройку раз в неделю наведывался, чтобы не терять форму. Познакомился, пожаловался на свою интимную проблему, и с удивлением узнал, что Адам, оказывается, не просто Адам, а ещё и «поставщик» самых разных Ев. На любой вкус. А главное — все его Евы были проверенные, чистенькие и здоровые.

Так что пару раз в месяц Илья баловал себя хорошенькой безотказной девушкой, и ничуть этого не стыдился. Чего, собственно, стыдиться? Он не насильник и не убийца, а то, что девушке нравится получать за секс деньги — её проблема.

Имелась у Берестова и ещё одна особенность, о которой был прекрасно осведомлён Адам. Хотя, нет — две особенности. Во-первых, Илья любил девушек в теле — сиськи, попа… чтобы было, за что схватиться, в общем. А во-вторых — Берестов обожал, когда эти самые девушки играли, изображая сопротивление.

Он сам понимал, что подобное поведение нравится ему из-за травмы. В жизни инвалид, а в постели доминант — одно уравновешивает другое. Правда, никаких плёток Илья не использовал, и ремней тоже. Хотя нет… ремни были, но только для фиксации. Боль Берестова не возбуждала.

Последние несколько недель в жизни Ильи были непростыми — в рекламной фирме, где он работал, поменялся генеральный, и всё бы ничего — какое ему дело до больших боссов — но этот хлыщ решил урезать всем зарплату. Отличный способ избавиться от людей без сокращений. При сокращениях-то надо платить, а тут все сами сваливают, сверкая пятками. Вот и Илья тоже свалил — правда, отрабатывать заставили по полной, выжав все соки, которые могли.

Парочку недель отдохнуть — а потом можно будет искать работу. Пока же можно побаловать себя и оторваться с хорошенькой девочкой.

Час назад Адам принял заказ на «сисястую блондинку», уточнил, должна ли она играть в сопротивление, и, получив утвердительный ответ, заявил, что девочка приедет в течение трёх часов.

Когда раздался звонок в дверь, Илья мылся под душем. Он слегка удивился: надо же, девочка пришла гораздо раньше, чем он рассчитывал. Но ничего, и так неплохо.

Берестов быстро нацепил на голое тело домашние джинсы — трусами пренебрег, в нынешней ситуации это лишняя деталь, — и даже толком не вытерся, выскочил в коридор, как был, с голым торсом, на котором блестели капли воды. Сам знал, что выглядит, как модель из порножурнала для женщин, но это и к лучшему. Девочки у Адама были к подобным вещам очень чувствительны, их не приходилось по полчаса возбуждать — они возбуждались от одного вида Ильи. И это его абсолютно устраивало. Сухой секс он не любил, а лубриканты вообще терпеть не мог. Ещё и поэтому девочки Адама были элитными — они умудрялись очень быстро возбуждаться. Может, конечно, у них был какой-нибудь секрет, но Илью это не колыхало. Чужие профессиональные тайны — не его дело.

Щёлкнув задвижкой, Берестов открыл дверь. И застыл, разглядывая присланную Адамом девочку.

У него даже дыхание перехватило. Светлые волосы пшеничного оттенка, заплетённые в толстую косичку, перекинутую через плечо, несколько кудряшек возле лба. Голубые… не глаза, а глазищи — большие, широко раскрытые, а в них — безграничное удивление. Ямочки на чуть пухлых щёчках, совершенно прелестные губы, и кожа на лице — белая-белая, свеженькая. Где Адам такую откопал?! Выглядела она, не как элитная шлюха, а как девственница.

Но больше всего Берестову понравилась грудь. Под светло-голубой блузкой скрывался размер… примерно четвёртый. Или даже пятый. Две бомбочки. То, что надо.

И бёдра тоже ничего, мясистые… Есть за что схватиться, это точно.

— Прекрасно, — кивнул Илья, хватая девушку за руку и заводя в квартиру. Захлопнул и закрыл дверь, поставил на банкетку её сумку, а затем вновь взял эту… Еву за руку и повёл в комнату. Всё это время она молчала, и в этом молчании Берестову чувствовалось какое-то странное ошеломление. А ещё у неё почему-то слегка заплетались ноги. Пила? Вряд ли, Адам за этим следит.

А имя Ева ей действительно подходило. Причём она была такая… Ева до первородного греха. Неужели настолько хорошая актриса? Видимо. Иначе не работала бы шлюхой, пусть и элитной.

Илья подвёл её к своему любимому столу с ремнями-фиксаторами — давным-давно делали на заказ — развернул лицом к себе и начал расстегивать блузку.

Секунды две Ева оторопело таращилась на проворные пальцы Берестова, а затем вдруг попыталась оттолкнуть его руки.

— Что вы делаете? — испуганно выдохнула она, делая шаг назад и утыкаясь попой в стол. Замечательно! То, что нужно. Точно актриса.

Илья только усмехнулся — и шагнул навстречу. Прижал Еву всем корпусом к столу и вернулся к расстёгиванию блузки. Третья пуговка, вот и бюстгальтер видно… бежевый.

Член у Берестова уже стоял, как копьё, и это было удивительно. Ева ведь ещё ничего не сделала, он даже блузку с неё не снял — а каким-то образом возбудился до крайности. Просто от одной мысли, что он сейчас эту девочку поимеет…

Но сопротивление в этот раз было намного более яростное, чем обычно. Ева даже чуть Илье в глаз кулаком не заехала, с трудом увернулся. И вертелась ужом, и пнуть его пыталась, и укусить. Только не орала. Видимо, Адам предупредил, что Илья не любит, когда ему в ухо вопят. Стонать можно, орать — нет.

И от этого её сопротивления Берестов возбудился ещё больше, хотя казалось — больше было некуда. Но пришлось попыхтеть, прежде чем он смог перевернуть Еву спиной к себе, нагнуть и, прижав её ногами к столу, зафиксировать сначала одну руку, потом другую.

— Что за хрень? — прошипела девчонка, изо всех сил дёргая ремни. При этом она ещё и попой дёргала, непроизвольно касаясь паха Ильи, и у него каждый раз чуть темнело в глазах от какого-то первобытного желания. — Вы с ума, что ли, сошли? Отпустите меня сейчас же!

— Отпущу, — усмехнулся Берестов, доставая из ящика кляп с шариком на ремешке. Наклонился — и вставил его в рот Еве, а ремешок застегнул на шее. Девушка чуть повернула голову и посмотрела на Илью вытаращенными глазами, полными шока.