— Смогу.

Берестов покачал головой.

— Ладно, давай попробуем. Если у тебя не получится, в кафе поговорим. Там всё-таки столик есть и люди ходят, — он не удержался от горькой шпильки, и тут же сам пожалел, потому что Варя вновь заморгала, сдерживая слёзы. — Извини. Пойдём.

Интересно, о чём она хочет поговорить? О чём им вообще разговаривать? Увольняться ему надо. Он и так перед ней виноват, а теперь ещё больше мучает, совершая ошибку за ошибкой.

Мудак. Может, и не законченный, но точно мудак…

* * *

В лифте Варе показалось, что она сейчас умрёт от разрыва сердца, так сильно оно колотилось.

Дурь, глупость, абсурд. Лифт, полный людей, и Берестов, который даже не пошевелился, если не считать короткого прикосновения к её талии, но оно было без всякого умысла — просто от неожиданности.

Почему же так страшно-то, господи?! Никакой фильм ужасов не сравнится с этим иррациональным страхом, которым абсолютно невозможно управлять. И стоит Илье оказаться позади неё или просто слишком близко, как Варя готова умереть от ужаса.

И заплакала она не только из-за этого самого ужаса, но и от досады на себя. Опять она не сдержалась… и Берестов вновь хочет уволиться.

Нельзя больше откладывать этот разговор, нельзя. Бери себя в руки, дура истеричная.

Поэтому Варя предложила поговорить в машине. В конце концов, когда-то же надо начинать…

Она думала, это будет сложно. Всё-таки замкнутое пространство, да ещё и ремни… хотя Илья их проигнорировал, просто сел на водительское сиденье и, внимательно поглядев на Варю, предложил подвезти её до дома.

— А ты пока расскажешь, о чём хочешь поговорить.

— Нет, так не пойдёт, — она покачала головой. — Давай здесь. Сейчас… я соберусь только с мыслями.

Да уж, соберись…

В машине было прохладно — Илья, слава богу, ставил её на подземную стоянку, и за восемь рабочих часов она не превратилась в раскалённую на летнем солнце консервную банку. Берестов ещё и окно открыл, и в небольшую щелочку оттуда на Варю дул приятный ветерок.

Да, это оказалось совсем несложно — сесть в машину. Интересно, почему? Рассуждая логически, Илья ведь может и тут её изнасиловать. Легко и просто…

Но Варин страх, кажется, действительно был иррациональным и анализу поддаваться не хотел. Сзади — страшно. Прикасаться — страшно. Смотреть прямо — страшно. А вот просто сидеть рядом — неприятно, но не страшно. Она и баррикаду-то выстроила именно из-за этой неприязни…

— Может, воды хочешь? Бардачок тогда открой, там есть бутылка.

— Нет, спасибо.

Они ещё немного помолчали. Илья терпеливо сидел рядом, чуть постукивая пальцами по рулю, и только этот жест выдавал его волнение.

— Мне не нравится то, что со мной происходит, — в конце концов выдавила из себя Варя. — Я не хочу этого чувствовать. Ты предлагаешь увольнение, но это не выход. Проблема не в том, что я ощущаю страх к мужчинам, проблема в том, что я ощущаю его именно к тебе.

Берестов явно напрягся.

— Я понимаю, Варь. Сейчас тебе тоже страшно? Может, тебе пересесть на заднее сиденье?

— Нет. Не страшно и не пересяду. Илья… я не дура. Я довольно легко разбираюсь в людях… лет эдак с девятнадцати. Я знаю, что такое мужчина-мудак. Ты — не мудак.

— Спасибо, — он усмехнулся.

— Не за что. Может, ты и не идеал, и не образец для подражания в плане шлюх… но это меня не касается… Просто я не считаю, что ты заслуживаешь подобного отношения с моей стороны. И я хочу от него избавиться… нет, я хочу нас обоих от него избавить.

Ффух. Почти сказала…

— Я бы тоже хотел, Варя. Но как?

— У меня есть предложение. Можно больше контактировать друг с другом.

Несколько секунд Берестов удивлённо молчал. Он по-прежнему не смотрел на Варю, только вперёд, и она почему-то ощущала, как сильно ему хотелось повернуться.

— Контактировать?.. О чём ты говоришь?

— Ну, например… Я уберу с перегородки папки и книги. Потом… можешь иногда подвозить меня докуда-нибудь на своей машине. И прикасаться… немножко. Только предупреждай.

Илья вдруг застонал и упал на руль головой.

— Варя-я-я… Опять этот мазохизм. Ну не хочу я тебя мучить. Ты думаешь, я садист, что ли?!

Он поднял голову и впервые за разговор посмотрел на Варю. Она вздрогнула, и Берестов улыбнулся с горечью.

— Видишь? Ты даже посмотреть на меня нормально толком не можешь. Какие, к чертям, прикосновения? Хочешь от инфаркта умереть во цвете лет?

Позднее, вспоминая этот момент, Варя осознала — если бы Илья тогда сразу согласился, она бы, наверное, так и не решилась ни на что. Да ещё подумала бы, что он специально ждал её первого шага и теперь хочет им воспользоваться.

Однако Берестов начал её отговаривать, и Варя только укрепилась в собственном мнении.

— Я не умру. Наоборот, постепенно переборю свой страх. Илья, пожалуйста. Давай попробуем.

Он продолжал мрачно смотреть на неё, и девушка изо всех сил не отводила взгляд.

Нельзя. Не сейчас…

— Тогда давай проведём эксперимент, — сказал Илья в конце концов не менее мрачно. — Я сейчас к тебе прикоснусь. К левой руке. Длиться это прикосновение будет… минуту. Вот если выдержишь — не убежишь, не расплачешься, не затрясёшься в панике — тогда я согласен попробовать.

— Хорошо, — кивнула Варя, сама протягивая Берестову свою левую руку. — Только я глаза закрою. Так… проще.

— Как угодно.

Осторожное касание. Пальцы, ладонь, запястье… Едва ощутимо и совсем не страшно.

Потом Илья взял её руку обеими своими ладонями, погладил, и Варю чуть затошнило. Но она не успела сосредоточиться на этом чувстве — Берестов начал массировать ей руку. Сначала один палец, потом другой, затем ладонь… запястье…

И Варя вздрогнула, но не от страха или тошноты. Ей было… приятно. Особенно когда Илья круговыми движениями массировал запястье. Там, очевидно, были какие-то нервные окончания — Варя чувствовала, как по руке расходятся иголочки удовольствия.

И минута прошла незаметно. А когда Илья прервал контакт между ними, Варя улыбнулась.

У неё получилось… Получилось!

— Тебе… понравилось? — спросил Берестов очень тихо. И очень удивлённо. Кажется, он ожидал, что она в панике вывалится из машины.

— Да.

Он молчал, и Варя открыла глаза.

Илья смотрел на неё, слегка хмурясь.

— Хорошо, я согласен. Давай попробуем. Но я внесу свои коррективы. Во-первых, баррикаду оставь пока. Если станет легче — уберёшь. Во-вторых, подвозить тебя до дома буду каждый день. И в-третьих, в качестве прикосновений выступит массаж. Руки, ноги, голова, шея, плечи — постепенно.

— Ноги?.. — переспросила Варя с изумлением.

— Ноги. Их тоже массируют, если ты не знаешь. Но это постепенно, только когда будешь готова… Точнее — если будешь готова. А пока пристёгивайся, поедем.

— А ты…

— Нет, — отрезал Илья довольно жёстко, застёгивая ремень. — Сегодня больше прикасаться не буду. На сегодня нам, по моему скромному мнению, уже достаточно новых впечатлений.

Варя в глубине души тоже так считала, поэтому просто кивнула и пристегнулась.

Хорошо, что Берестов согласился. И пусть немного страшно… но она справится.

В конце концов, в её жизни случались вещи и пострашнее.

* * *

Однажды Оля, сестра Ильи, сказала, что бывает очень сложно отказать человеку, которого любишь, особенно если ему пять лет.

Варе было не пять, а уже двадцать восемь, но у Берестова не получилось ей отказать. Хотя он не очень понимал, зачем ей это в принципе надо. Даже если она поняла, что он не мерзавец, вполне могла оставить это знание при себе и позволить ему уволиться. Так ведь было бы проще. Ей, конечно, не ему.

А теперь… а что теперь? Илья был более чем уверен — не выдержит она. Пара дней, несколько прикосновений — и новый приступ паники. И вот тогда он уговорит её, объяснит, что всё бесполезно, и видимо, остроту негативных эмоций способно сгладить только время.

Самому бы только не сорваться и не напугать Варю ещё больше. Тогда уж точно можно будет сразу идти вешаться…


Когда Илья в среду пришёл на работу, Варя уже сидела за своей баррикадой. Он с ней поздоровался, замечая, как напряглась её спина при его появлении непосредственно сзади, сел на своё место, чтобы лишний раз не нервировать, и поинтересовался:

— Не передумала?

— Нет, — ответила Варя, и так твёрдо, что Берестов даже удивился. — Я, знаешь, в отличие от многих других женщин, свои решения каждый день на противоположные не меняю.

Илья усмехнулся, вспомнив бывшую жену. Алла действительно постоянно меняла свои решения, причём не специально — просто меняла, и всё. Но она вообще была немножко чудачкой.

— Интересно, после вчерашней гулянки все на работу вернулись или кто-то решил бросить вызов Максиму? — задумчиво протянула Варя, щёлкая мышкой.

— Думаю, все. Кто же захочет бросать вызов генеральному директору? Хотя… у меня на прошлой работе был один товарищ, который если не пил — ничего, нормально. Но когда начинал, никак не мог остановиться. Вплоть до белой горячки, скорой помощи, больницы и кодирования. Так что на работе все знали, в случае чего — Витьку не наливать.

— Бедный.

Илья фыркнул.

— Сердобольная ты, Варь. А я вот таких людей не жалею. Это же элементарная вещь — если знаешь про себя, что пить нельзя, не пей. А он регулярно в запой уходил, мучая этим и работодателя, и свою семью.

— А чего не увольняли?

— Блатной был.

— А-а-а. — Варя немного помолчала, а потом добавила ехидным голосом: — У каждого свои недостатки. Кто в запой уходит, а кто шлюх заказывает.

Илья поморщился.