— Да таких. С работы своей. Тебе вчера звонили-звонили… А ты трубку не взял.

Опять молчание.

— Занят был.

— Это чем же?

Молчание.

— Оль… извини. Башка трещит. Нормально у меня всё. В понедельник сам с коллегами разберусь. Они и до тебя добрались, что ли?

— Ну почему же добрались… Добралась. С Варей вот общаюсь.

Собственно Варя в этот момент гулко сглотнула вязкую слюну.

— С Варей… — выдохнул Илья. — Скажи ей, пусть не волнуется. Я жив-здоров. Ничего мне не сделается. Всё, Оль, отключаюсь.

— И я тебя люблю, братишка, — съязвила девушка напоследок и положила трубку. Подняла голову и улыбнулась Варе. — Слышала? Всё у него путём.

Но она уже и сама всё поняла. Варя хоть и дура, но не наивная…

— А он точно… не уйдёт в запой? — осторожно поинтересовалась она у Оли, и та, усмехнувшись, покачала головой.

— Не. Проспится и увидишь его на работе в понедельник. Просто, видимо, допекло что-то… вот и расслабился.

Угу, что-то… Точнее, кто-то.

— Спасибо, Оль.

— Да не за что, — и сестра Берестова хитро подмигнула Варе. — Обращайся!

* * *

Похмелье на этот раз было жёстким. Наверное, он стареет, ведь раньше подобная игра в алкоголика не приносила особых неудобств. А теперь… не похмелье, а жесть какая-то.

И когда до воспалённого сознания Ильи наконец дошло, что он, во-первых, прогулял работу, во-вторых, его даже Варя через Олю разыскивает, а в-третьих… накануне, возвращаясь из бара, Берестов забыл закрыть входную дверь. Только захлопнул. Удивительно, как тут полквартиры не вынесли, пока он спал…

Илья задвинул щеколду, выпил бутылку минералки, а потом полез под ледяной душ. Стало легче, и Берестов, покинув ванную, задумался.

Для начала… Варя. Испугалась, наверное, когда он на работу не явился, напридумывала глупостей. Но успокоить её никак не получится, если только письмо на почту написать… А смысл? Оля уже всё передала. Да и вряд ли там сильное беспокойство. Небось, уже думать о нём перестала. Сердобольность сердобольностью, но нельзя забывать о том, кто Илья для Вари.

Второй вопрос, пожалуй, интереснее. Прогул — серьёзное нарушение. И чем скорее он позвонит Юрьевскому, тем лучше.

Хм… позвонит… И чего говорить-то? Извините, заболел? Возникает вопрос — а предупредить не судьба?

Телефон стырили? Тот же вопрос.

Тупиковая ситуация получается…

— Алло, Максим Иванович? Не отвлекаю? Это Берестов.

В трубке хмыкнуло, а потом раздался истошный собачий лай и не менее истошный детский вопль: «Жу-у-уу-ля-яя!! Отдай та-а-а-пки! Они невку-у-у-усные!!»

— Секунду, Илья, сейчас я отойду подальше… — Хлопок двери и вопли прекратились. — Так. Я вас слушаю.

Берестов вздохнул, собираясь с мыслями.

— Я прошу прощения за вчерашнее, Максим Иванович. К сожалению, объективной причины отсутствия на рабочем месте у меня не имеется.

— А субъективной? — съязвил генеральный. — Может, хоть субъективная имеется?

— Есть такая. Но она не для озвучивания.

— Угу… — В трубке пару секунд помолчали. — Бухал, что ли?

Илья даже вздрогнул от прямоты вопроса. Юрьевский, конечно, всегда казался ему человеком прямолинейным, но не до такой же степени!

Видимо, до такой.

— Ну-у-у… — протянул Берестов, не зная, что сказать, но ему и не дали высказаться.

— Понятно. Бухал. И часто это у тебя?

Интересно… генеральный с ним на «ты» перешёл из-за того, что Илья бухал? То есть, как бы алкоголь сближает людей.

— Не очень. Последний раз не помню даже когда было. Я не запойный, если вы об этом.

— В том числе. И чего тебя так взбесило?

— Не могу сказать.

— Опять субъективная причина не для озвучивания?

— Да.

Юрьевский в трубке явно задумался.

— Ладно, Илья. Давай так. Увольнять я тебя не буду, по крайней мере пока. Но ещё одной подобной хрени не потерплю. Я человек лояльный, поэтому если тебе понадобится побухать, просто позвони и скажи — Макс, мне надо побухать. Я пойму. Это бывает, особенно пока семьи нет. Хотя некоторые и потом умудряются пить по-чёрному… но мы с тобой не из таких.

«Мы с тобой»?..

— Ну что, договорились?

Илья кивнул. Через несколько секунд опомнился и буркнул:

— Да.

— Замечательно. В понедельник на работу точно явишься?

— Явлюсь.

— Прекрасно. Нагружу по самые уши. Да, кстати… Купи Варе какую-нибудь шоколадку. Мишин сказал, на ней всю пятницу лица не было.

… В трубке давно раздавались гудки, а Илья всё сидел, слушал их и думал.

«Лица не было»…

И что это значит?

* * *

В понедельник, добравшись до работы, Варя обнаружила на своём столе плитку вкуснейшего горького шоколада. Покосилась на баррикаду, за которой сидел Берестов — он точно там уже сидел, она слышала стук клавиш и видела его тёмную макушку, — и тихо сказала:

— Спасибо большое, Илья.

— Если ты про шоколад, то не за что, — ответил он невозмутимо. — Просто захотелось тебя порадовать. И извини за пятницу. Тут, наверное, был дикий переполох.

— Был, — Варя кивнула, усаживаясь за свой компьютер. — Особенно Вике досталось. А… теперь-то что? Максим тебя не уволит?

— Я говорил с ним на эту тему позавчера. Не уволит. Простил.

— Ох. Хорошо.

Варя и сама услышала, сколько облегчения прозвучало в её голосе. И ужасно смутилась.

Но Илья ничего не сказал по этому поводу, только на несколько секунд перестал стучать по клавишам. А она поспешила сменить тему.

— Кеша, между прочим, в Алину вашу влюбился, — проговорила Варя с каким-то нервным смешком. Будто бы она очень переживала за них.

— Это не удивительно. Я бы в его возрасте тоже в неё влюбился. Она у нас прелесть.

— Да, но в чём прикол… Дятел не только в неё влюбился, представляешь? Есть ещё Вика, с которой он на танцы ходит, и она ему тоже очень нравится.

— Понятно, — засмеялся Илья. — Не определился, короче. Это бывает. Помню, я тоже в первом классе по уши втюрился сразу в двоих девчонок, но быстро понял, какая из них мне больше нравится.

— И какая?

— А которая громче визжала, когда её за косички дёргаешь.

Варя хихикнула.

— Хороший способ определиться, да. А я вот до него не додумалась… Хотя Кеша наверняка сам догадается через какое-то время.

— С Алиной этот номер не пройдёт, — хмыкнул Илья. — Ей Оля давно объяснила, зачем мальчики дёргают девочек за косички. И рассказала, что в таких случаях делают.

— И что же?

— Большие глаза. А ещё громко спрашивают: «Ты что, влюбился?!» И чем громче, тем лучше.

— Какая у тебя коварная сестра…

— Не то слово. Вся в меня.

Они рассмеялись, и Варя почувствовала облегчение. Будто бы ей был важен мир с Ильёй…

Но подобное состояние продлилось недолго. Примерно через полчаса Берестова вызвал генеральный, и Варя снова начала волноваться. Вдруг Максим передумает и уволит Илью?..

Спустя пятнадцать минут Берестов вернулся, живой, здоровый и… кажется, неуволенный?

Варя даже не заметила, как привстала со своего места и, зависнув над баррикадой, спросила, глядя прямо на Илью.

— Всё в порядке?

Он поднял голову от компьютера и посмотрел на неё. Варя смутилась. Но паники почему-то не было.

— Да, конечно, — ответил Берестов невозмутимо и чуть улыбнулся. — Я же говорил, мы с Юрьевским ещё в выходные пришли к консенсусу. Он сейчас мой прогул и не обсуждал, надавал только указаний.

— Знаешь, как мой папа называет всякие указания от начальства? — сказала Варя, сама на себя удивляясь: она так и не села на место, чтобы скрыться за баррикадой, а продолжала стоять. — Указявки.

Илья тихо засмеялся, и глаза его потеплели.

— Интересный у тебя папа. Чувствую, большой оригинал.

— Да, — кивнула Варя. — Он немного не от мира сего, но хороший, порядочный человек. И смешной до ужаса. — Она наконец плюхнулась на своё место и продолжила, косясь на баррикаду: — А я Оле сказала, что мы с Дятлом придём в гости в субботу.

— Это замечательно, Варь.

Она немного помялась, повертелась на стуле, повздыхала… но всё же спросила:

— А ты придёшь?

— Приду, — раздался из-за перегородки спокойный голос Ильи. — Если ты не возражаешь.

— Нет-нет, — сказала девушка быстро. — Я… наоборот.

— Тогда приду.

Ну вот. Кажется, с её души свалился ещё один камень…


В конце рабочего дня они, не сговариваясь, вместе начали собираться, и вместе же направились к выходу — Илья чуть впереди, Варя сзади. И совершенно не заметили многозначительных взглядов, которыми обменялись Мишин с Юрьевским, вышедшие из кабинета последнего.

Сев в машину, Варя пристегнулась и немного неуверенно покосилась на Илью.

— Слушай… а можно мне… личный вопрос?

Он, кажется, слегка удивился, но кивнул.

— Конечно.

— Твоя нога… она не мешает водить машину?

— Нет, — покачал головой Берестов, явно ничуть не обидевшись на Варю за её дурацкий вопрос. — Не мешает. И вообще почти ничему не мешает. Болит только, если ударишься или слишком долго ходишь. Ещё иногда ноет при плохой погоде, но терпимо. Знаешь же, бывают люди, у которых голова болит, когда погода меняется? А у меня вот нога болит.

— Знаю-знаю, — усмехнулась Варя. — Я такой людь как раз. Чуть что — и башка раскалывается.

— Ну вот. У Оли, например, хронический насморк, у её мужа зрение ни к чёрту с детства. У Полины гастрит, а у Вовки плоскостопие, его даже в армию не взяли. У каждого человека что-то есть, и тем не менее к немногим относятся так, как ко мне.