Тут он засмеялся. Смехом низким, рокочущим и вряд ли веселым, от которого она снова затрепетала.

– Как котенка к блюдечку с молоком.

Фелисити нахмурилась.

– Не надо дразниться.

– Когда я начну вас дразнить, милая, вы это сразу поймете. – Он снова откинулся назад, скрестил ноги и начал постукивать по сапогу этой своей дьявольски раздражающей тростью. – Герцог Марвик может стать вашим, Фелисити Фэрклот. И Лондон никогда не узнает правду о вашей лжи.

Она дышала поверхностно, прерывисто.

– Это невозможно. – И все-таки почему-то верила ему.

– Разве на свете существует что-то, по-настоящему невозможное?

Она выдавила смешок.

– Помимо завидного жениха герцога, выбравшего меня среди всех женщин Британии?

Тук-тук. Тук-тук.

– Даже это возможно, старая, невзрачная, упрямая, конченая Фелисити Фэрклот. Это та часть в сказке, где принцесса получает все, о чем когда-либо мечтала.

Да только это не сказка. И этот человек не может дать ей то, чего она так хочет.

– Обычно эта часть начинается с какой-нибудь феи. А вы определенно не выглядите воздушным созданием.

Низкий рокочущий смех.

– Тут вы правы. Но помимо фей существуют и другие создания, иногда занимающиеся тем же ремеслом.

Ее сердце снова заколотилось, и Фелисити возненавидела безумную надежду на то, что странный человек из темноты сможет выполнить свое несбыточное обещание.

Это было настоящее сумасшествие, но она все же шагнула к нему, снова его осветив. Девушка подходила все ближе и ближе, в конце концов она остановилась там, где заканчивались его невозможно длинные ноги, где заканчивалась невозможно длинная прогулочная трость, и подняла свечу, еще раз вырвав из мрака его невозможно красивое лицо.

Да только на этот раз она увидела его целиком, и безупречная левая сторона совсем не походила на правую, где от виска до подбородка тянулся ужасный, грубый шрам, неровный и белый.

Она резко втянула в себя воздух, и он тотчас же отвернул лицо от света.

– Какая жалость. А мне так не терпелось услышать ваш нагоняй. Даже и не думал, что у вас так легко вызвать отвращение.

– О, вы не вызвали никакого отвращения. По правде сказать, я даже рада, что вы больше не самый безупречный мужчина, какого я когда-либо видела.

Он снова повернулся и мрачно уставился на нее.

– Рада?

– Конечно. Я никогда толком не понимала, что нужно делать с чрезмерно безупречными мужчинами.

Одна бровь взлетела вверх.

– Что с ними делать.

– Помимо очевидного.

Он склонил голову набок.

– Очевидного.

– Смотреть на них.

– А, – сказал он.

– В любом случае, теперь я чувствую себя куда лучше.

– Потому что я больше не безупречен?

– Вы все еще ужасно близки к этому, но теперь вы уже не самый красивый мужчина на свете, – солгала она.

– Я чувствую, что должен оскорбиться, но как-нибудь это переживу. Исключительно из любопытства – а кто узурпировал мой трон?

«Никто. Если уж на то пошло, шрам сделал тебя еще привлекательнее».

Но он не тот мужчина, которому можно сказать подобное.

– Строго говоря, он занимал трон до вас. Так что просто получил его обратно.

– Буду благодарен за имя, леди Фелисити.

– Как вы назвали его раньше? Моим мотыльком?

Он застыл на мгновенье – недостаточно долгое, чтобы это заметил обычный человек.

А вот Фелисити заметила.

– Я-то думала, вы этого ожидали, – насмешливо произнесла она. – С вашим-то предложением заполучить его для меня.

– Предложение остается в силе, хотя я не считаю герцога красивым. Вообще.

– Не вижу смысла спорить об этом. С эмпирической точки зрения он красавчик.

– Ммм, – протянул он, явно не убежденный. – Скажите, почему вы соврали?

– Скажите, почему вы так хотите помочь мне исправить это?

Он долгую минуту смотрел ей прямо в глаза.

– Вы поверите в то, что я добрый самаритянин?

– Нет. Что вы делали у дома Марвика во время бала? Что он для вас значит?

Незнакомец пожал плечом.

– Скажите, почему вы не верите, что он будет в восторге, став вашим женихом?

Девушка усмехнулась.

– Во-первых, он понятия не имеет, кто я такая.

Один уголок его рта дернулся, и Фелисити на мгновенье задумалась, каково будет увидеть его полноценную улыбку.

Откинув эту безумную мысль, она добавила:

– И, как я уже говорила, чрезмерно красивым мужчинам до меня нет дела.

– Вы говорили не так, – поправил ее он. – Вы говорили, будто не знаете точно, что делать с чрезмерно красивыми мужчинами.

Она немного подумала.

– И то и другое – чистая правда.

– Почему вы считаете, будто Марвику нет до вас дела?

Она нахмурилась.

– Мне кажется, это очевидно.

– Вовсе нет.

Фелисити скрестила руки на груди, словно защищаясь.

– С вашей стороны грубо о таком спрашивать.

– С моей стороны грубо забираться по шпалерам и вторгаться в ваши комнаты.

– Тоже верно. – А затем, по причине, которую она так до конца и не поняла, Фелисити ответила на вопрос, позволив себе погрузиться в досаду, тревогу и очень реальное ощущение надвигающейся погибели. – Потому что я воплощение заурядности. Потому что я не красива, не занимательна, не выдающийся собеседник. И хотя когда-то было невозможно поверить, что я превращусь в старую деву, вот она я, и никто никогда меня по-настоящему не хотел. И я совершенно не жду, что это вдруг случится сейчас, с красавчиком герцогом.

Некоторое время незнакомец молчал, и ее смущение все усиливалось.

– Пожалуйста, уйдите, – добавила она.

– В разговоре со мной вы очень даже выдающаяся.

Фелисити предпочла не обращать внимание на то, что с остальными ее утверждениями он не спорил.

– Вы незнакомец в темноте. В темноте все всегда проще.

– Ничто не проще в темноте, – возразил он. – Но это не имеет значения. Вы ошибаетесь, и я здесь именно поэтому.

– Убедить меня, что я хорошая собеседница?

Сверкнули зубы, и он поднялся, мгновенно заполнив собой комнату. Фелисити трепетала, разглядывая его фигуру, невероятно высокую, с широкими плечами и узкими бедрами.

– Я могу дать вам то, чего вы хотите, Фелисити Фэрклот.

Она вздрогнула от обещания, прозвучавшего в его шепоте. Что это, страх? Или что-то другое?

Фелисити покачала головой.

– Вы не сможете. Никто не сможет.

– Вы хотите стать пламенем, – мягко произнес он.

Она покачала головой.

– Нет, не хочу.

– Конечно, хотите. Но это не все, верно? – Он сделал шаг к ней, и она учуяла его запах, теплый и дымный, словно он явился из какого-то запретного места. – Вы хотите всего. Весь мир, мужчину, деньги, власть. И еще кое-чего. – Он шагнул еще ближе, навис над ней, и ее окутало его головокружительным, искушающим теплом. – Чего-то большего. – Его голос понизился до шепота. – Чего-то тайного.

Фелисити сделалось жутко. Как ужасно, что этот незнакомец как будто видит ее насквозь. Ужасно, что ей хочется ему ответить.

– Больше, чем я могу получить.

– А кто вам это сказал, миледи? Кто сказал вам, что вы не можете иметь все это?

Ее взгляд упал на его руку, сжимающую длинными, сильными пальцами серебряный набалдашник прогулочной трости. Серебряное кольцо на указательном пальце подмигнуло ей. Она всматривалась в рисунок на серебре, пытаясь его разобрать. Ей показалось, что прошла вечность. Наконец, она все же подняла глаза на незнакомца.

– У вас есть имя?

– Дьявол.

Сердце ее пустилось вскачь – имя показалось нелепым и одновременно идеально ему подходившим.

– Это не настоящее ваше имя.

– До чего странно, сколько значения мы придаем именам, верно, Фелисити Фэрклот? Называйте меня, как пожелаете, но я человек, который может вам все это дать. Все, чего вы хотите.

Она ему не поверила. Разумеется. Ни единому слову.

– Почему я?

Он протянул к ней руку, и она знала, что должна отступить назад. Знала, что нельзя позволять ему прикоснуться к себе. Только не его пальцам!

Они пробежали по ее левой щеке. Щека теперь пылала, словно он перенес на нее свой шрам, свою метку, вещественное доказательство того, что он тут был.

Но ожог от прикосновения вовсе не причинял боль.

– А почему нет? – наконец ответил он.

Почему не она? Почему она не может получить то, что хочет? Почему бы ей не заключить сделку с этим дьяволом, что появился из ниоткуда и скоро исчезнет в никуда?

– Я хочу, чтобы мне не пришлось тогда солгать, – сказала Фелисити.

– Я не могу изменить прошлое. Только будущее. Но я могу сдержать свое обещание.

– Превратить солому в золото?

– А, так значит, мы все-таки находимся в сказке.

Его послушать, все было так просто… так возможно, словно он умел ночами совершать чудеса, не прикладывая к этому никаких усилий.

Разумеется, это полное безумие. Он не может изменить то, что она сказала. Произнесенную ею ложь, самую большую из всех возможных. Сегодня вечером для нее захлопнулись все двери, преградив ей путь ко всем мыслимым и немыслимым дорогам. Перекрыв будущее. Будущее ее семьи.

Снова вспомнилась беспомощность Артура. Отчаяние матери. Их общая обреченность. Невскрываемые замки.

А теперь этот человек… потрясает перед ней ключом.

– Это может стать правдой.

Его рука повернулась, жаром обдав щеку, подбородок, и на мгновение он стал волшебным королем.

– Сделать-то это просто. Но ведь это не все, чего вы хотите, верно?

Откуда он знает?

От его прикосновения по ее горлу растекся огонь, а его пальцы уже ласкали плечо.

– Расскажите мне все остальное, Фелисити Фэрклот. Чего еще желает принцесса в башне? Весь мир у ее ног, и семья снова разбогатеет, и…

Его голос затих, но слова словно повисли в воздухе, заполнив собой пространство. И тут у нее вырвался ответ: