Сара Маклейн - Скромница для злодея

Эта последняя мысль словно разбудила ее.

– Погодите. Вы что же, наблюдали за мной весь вечер?

– Нет.

Наступила ее очередь сказать:

– Ложь.

Он поколебался, и она отдала бы все на свете, чтобы в этот момент увидеть его лицо.

– Я хотел убедиться, что вы надели платье.

– Конечно, я надела платье, – сказала Фелисити. – Это самое красивое платье из всех, что я когда-либо видела. Хотелось бы мне носить его каждый день. Хотя я до сих пор не понимаю, как вам удалось его раздобыть. Мадам Эберт требуется несколько недель, чтобы разработать эскиз. Даже больше.

– Эберт, как любая деловая женщина, охотно работает быстро за вознаграждение. – Он помолчал. – Кроме того, кажется, вы ей нравитесь.

У Фелисити потеплело на душе.

– Она шила мне приданое. Точнее, все наряды, которые я привезла с собой прошлым летом, чтобы заполучить мужа. – Она помолчала. – Точнее, чтобы его потерять.

Последовала секундная пауза, а затем Дьявол произнес:

– Что ж, без той истории вы бы не получили этого платья, а это было бы настоящим преступлением.

Девушка вспыхнула, услышав это – ничего лучше никто бы не смог сказать.

– Спасибо.

– Герцог не мог отвести от вас глаз, – добавил Дьявол.

От удивления Фелисити приоткрыла рот и невольно оглянулась.

– Он меня видел?

– Конечно.

– И что теперь?

– Теперь, – отозвался Дьявол, – он идет за вами.

Фелисити сглотнула. В этих словах прозвучало обещание. Перед ее внутренним взором возник образ другого мужчины, идущего за ней. Не герцога.

– Откуда вы знаете?

– Потому что он не сможет устоять, увидев вас в этом платье.

Ее сердце заколотилось.

– А как я выгляжу?

Вопрос удивил ее саму своим неприличием, и она захотела взять его назад. И взяла бы, но Дьявол уже ответил:

– Вы напрашиваетесь на комплименты, миледи?

Фелисити опустила голову.

– Возможно.

– Вы выглядите в точности как должны, Фелисити Фэрклот – самой красивой из всех.

Щеки ее запылали.

– Спасибо. – «За то, что сказал это». – За платье. – Она поколебалась. – И… за все остальное.

Он шевельнулся в темноте, и Фелисити внезапно остро ощутила, что они находятся в некоем потайном месте – так близко к прочему миру, но все же уединенном, словно созданном только для них. Она не знала, что можно сказать после того, как поблагодаришь фактического незнакомца за подаренное нижнее белье.

– Приношу свои извинения. Я уверена, мы не должны говорить… об этом.

– Никогда не извиняйтесь за разговоры об этом. – Еще одна пауза, а затем он спросил порочным вкрадчивым голосом: – Оно розовое?

Рот Фелисити снова открылся от удивления.

– Не думаю, что я должна рассказывать вам об этом.

Он как будто не обратил на ее слова внимания.

– Вы любите розовое.

Она никогда в жизни не была так благодарна темноте.

– Люблю.

– Ну и как? Оно розовое?

– Да. – Прошептала она едва слышно.

– Хорошо. – Это прозвучало прерывистым рыком, и Фелисити спросила себя, возможно ли, что их разговор взволновал его так же сильно, как ее.

Она гадала, думал ли он о ней, одетой в вещи, которые он прислал, хотя бы вполовину столько, сколько она думала о том, что надевает их для него. О том, как он будет ее целовать в этих вещах.

– Похоже, мужчинам нравится этот покрой, – сказала она. Ее обтянутые атласом пальцы перебирали оторочку платья, хотя она и понимала, что не стоит привлекать к нему внимание. Пусть даже ей хочется, чтобы он это заметил. Что этот мужчина делает с ней? Магия. – Моя мать думает, что оно… не приведет к успеху.

«Нескромное» – вот какое слово употребила маркиза Бамбл, а затем настояла на том, чтобы Фелисити немедленно надела плащ.

– Ваша мать слишком стара, кроме того, она слишком женщина, чтобы судить о провале или успехе этого платья. Как вы объяснили его появление?

– Соврала, – призналась она, чувствуя, что об этом можно рассказать только шепотом. – Сказала, что это подарок от моей приятельницы, Сесили. Она пользуется весьма скандальной репутацией.

– Сесили Тэлбот?

– Вы ее знаете?

Разумеется, знает. Он очень страстный самец человека, а Сесили – мечта всех мужчин. Фелисити не понравился укол ревности, пронзивший ее при этой мысли.

– «Поющий воробей» находится в двух улицах от моей конторы. Ее владелица приятельствует с Сесили.

– О. – Какое облегчение. Он не знает Сесили. По крайней мере, в библейском смысле.

Собственно, какая разница, кого он познал в библейском смысле. Фелисити совершенно все равно.

Очевидно же, это не имеет к ней никакого отношения.

– В любом случае, – сказала она, – платье прекрасно. И я никогда не чувствовала себя почти красавицей, пока не надела его.

Она призналась в этом тихо, честно и легко, потому что обращалась просто к его силуэту.

– Сказать вам кое-что, Фелисити Фэрклот? – мягко спросил Дьявол, делая шаг к ней. Его слова словно обволокли их обоих, и у Фелисити заныло сердце. – Дать вам совет, который поможет приманить вашего мотылька?

«Приманит ли он тебя?»

Фелисити вовремя прикусила язык. Она совершенно не хочет его приманивать. Просто темнота заволакивает мозги. И что бы он ни ответил… в его словах кроется опасность.

– Думаю, мне пора идти, – сказала она, поворачиваясь. – Моя мать…

– Погодите, – резко велел он. А затем прикоснулся к ней. Взял ее за руку, и она отдала бы все на свете, чтобы золотистая перчатка исчезла. Всего разок, просто чтобы ощутить его прикосновение.

Фелисити снова повернулась к нему, и он повел ее к свету, стараясь, однако, чтобы их не заметили. Теперь она видела его лицо, пересекающий щеку шрам. Его кажущиеся в темноте черными янтарные глаза испытующе вглядывались в нее. Он поднял руку к ее лицу, провел большим пальцем по подбородку, по щеке. Его серебряное кольцо холодило разгоряченную кожу девушки.

«Еще, – хотелось ей сказать. – Не останавливайся».

Он был так близко, его глаза обшаривали ее лицо, впитывая все его недостатки, открывая все ее тайны.

– Ты прекрасна, Фелисити Фэрклот, – прошептал он, и она ощутила его дыхание на своих губах.

В ней вскипело воспоминание о том поцелуе на улицах Ковент-Гардена, а вместе с ним ощущение мучительной досады, возникшее, когда он оставил ее наедине с ночью. И сны, в которых он делал это снова и снова.

Он был так близко – если она приподнимется на цыпочки, он сможет…

Прежде, чем она успела это сделать, он отпустил ее, опять оставив наедине с непонятным желанием. Она желала… его.

– Нет! – воскликнула Фелисити, и ее тут же обдало жаром смущения. Нельзя такое говорить. Но разве он не хотел снова ее поцеловать?

Очевидно, нет. Дьявол отступил на шаг. Как же этот человек ее раздражает!

– Ваш герцог найдет вас сегодня ночью, миледи.

Теперь вспыхнуло разочарование.

– Он не мой герцог! – огрызнулась Фелисити. – Собственно, я думаю, он скорее ваш.

Дьявол долго молча смотрел на нее, затем произнес:

– Вы можете завоевать любого из них. Каждого. Любой аристократический мотылек на ваш выбор. Но вы выбрали герцога в тот момент, когда во всеуслышание назвали его своим. И когда сегодня ночью его к вам притянет, начинайте завоевывать его.

«А если я его не хочу?»

«Если я не хочу ни одного аристократического мотылька?»

«Если я хочу мотылька, не имеющего никакого отношения к Мейфэру?»

Ничего этого она, конечно, не произнесла, а сказала только:

– И как мне его завоевать?

Но Дьявола, похоже, это совсем не интересовало.

– Доброй ночи, миледи.

И он пошел прочь, возвращаясь в тени, к которым принадлежал. Фелисити побежала вслед за ним, остановившись на каменных ступенях, что вели вниз, в сад за домом.

– Погодите! – крикнула она, пытаясь придумать хоть что-нибудь, лишь бы он вернулся обратно. – Вы обещали помочь! Вы обещали магию, Дьявол!

У изножья лестницы он повернулся к ней, блеснув в темноте белоснежными зубами.

– Она у вас уже есть, миледи.

– Нет у меня никакой магии. У меня есть только красивое платье, а все остальное совершенно то же, что и было. Вы отправили к модистке свинью. Шляпка прелестная, но свинья никуда не делась.

Он засмеялся в темноте, и Фелисити вновь почувствовала раздражение, потому что не видела его улыбку. Он улыбался слишком мало.

– Вы не свинья, Фелисити Фэрклот.

С этими словами он исчез, а она подошла к балюстраде, положила ладони на прохладный камень и уставилась в сад, разозлившаяся, разочарованная, гадающая, что бы произошло, побеги она вслед за ним. Она хотела побежать за ним и знала, что не может это сделать. Она сама заварила эту кашу, и если у нее и ее семьи есть хотя бы малейший шанс пережить все это, она сама должна ее и расхлебывать. Хоть она свинья в шляпе, хоть нет.

– Будь ты проклят, Дьявол, – прошептала она в темноту, не видя его, но точно зная, что он здесь. – Как?

– Когда он спросит, скажи ему правду.

– Это самая паршивая идея, какую я когда-либо слышала!

Он не ответил. Выставил ее перед всем Лондоном, пообещал ей свадьбу века и оставил одну, дав ужасный совет и не выполнив свое обещание. Как будто она уже пламя, в которое, как он заверял, она должна превратиться.

А она не превратилась.

– Это самая ужасная ошибка всех времен и народов, – сообщила Фелисити себе и ночи. – Вот что значит принимать в подарок троянского коня.

– Вы читаете лекцию по греческой мифологии?

Она круто повернулась и увидела герцога Марвика, стоявшего в каких-то трех футах от нее.

Не зная точно, что полагается говорить мужчине, которого ты публично объявила своим женихом, Фелисити остановилась на:

– Привет.

И поморщилась – слово определенно не являлось магическим.